Коллин Хоук - Путешествие тигра
К счастью, часть моего рассудка тут же отключилась от ужаса, что дало мне возможность разглядеть чудовище как бы со стороны. Я хладнокровно прокручивала в голове варианты своей скорой кончины. Огромный рот-клюв распахнулся и снова захлопнулся. Он открывался и закрывался как у рыбы. Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Бездна, к которой я быстро приближалась – круглая черная дыра, набитая рядами острых акульих зубов, – напоминала яму старлака из «Звездных войн». Вот из зияющей пасти выстрелили три длинных зеленых трубки, которые начали густо обмазывать мое лицо и гидрокостюм какой-то липкой маслянистой жижей, видимо, для того, чтобы я легче проскочила в утробу кракена.
Разумеется, я попробовала пустить заряд в глотку чудища. В ответ кракен недовольно встряхнул меня и несколько раз щелкнул острым клювом. Длинные зеленые трубки обвились вокруг моего горла и пояса, они прикрутили мои руки к бокам, чтобы я не трепыхалась, и притянули ближе. Все было кончено. Я не могла даже шелохнуться, не говоря уже о том, чтобы использовать силу молний. Значит, так тому и быть – я кончу свои дни в утробе кракена. Щупальца в последний раз стиснули меня, встряхнули и отпустили, решив, что зеленые трубки справятся и без них.
Какое-то время я отчаянно вертелась, пытаясь освободить хотя бы одну руку, но все было бесполезно. Я была обездвижена. Тогда я попробовала хотя бы повернуть голову, чтобы посмотреть, не приближаются ли Рен и Кишан, но не смогла. Кракен бесцеремонно перевернул меня вниз головой, и с меня слетела маска. Видимо, этот живоглот решил запихнуть меня в себя ногами вперед. Я сощурилась, пытаясь что-то разглядеть в мутной воде без маски. Мне показалось, будто совсем рядом промелькнуло какое-то золотое облачко – то ли Фаниндра, то ли трезубец.
Что-то длинное и гибкое скользнуло по моей руке. «Наверное, еще одно щупальце решило в последний раз отбить меня перед употреблением», – вяло подумала я. Мои ступни уже скрылись в разинутой пасти. Для очистки совести я брыкнула ногами, но только рассадила икру о зазубренные клыки. Ногу обожгло огнем. Машинально я попросила Шарф забинтовать мне рану, что было довольно глупо, учитывая, что через секунду мне предстояло стать закуской кракена. Я ждала, когда захрустят мои кости, но чудище почему-то не спешило меня жевать. Может, решило заглотить целиком? Тут меня посетила гениальная идея попросить Шарф закрепить обе половины клюва кракена в открытом положении, чтобы он не мог захлопнуть пасть. В считанные мгновения крепкие тросы обвились вокруг чудовища и несколько раз обмотали его разинутый клюв.
Кракен забился и заметался, как акула, пытающаяся откусить кусок от китового бока. Когда бритвенно-острый клюв начал кромсать канаты, я попросила Шарф усилить их, хотя прекрасно понимала, что только оттягиваю неизбежное. Очень скоро кракен разозлится по-настоящему и тогда перекусит меня пополам вместе с веревками.
Но пока мое тело безвольно болталось туда-сюда в мутной воде, я успела подумать о том, как отнесутся мои родители к способу моей предстоящей кончины. Интересно, существует ли жизнь после смерти, и если существует, то делятся ли умершие историями своего конца? Будь это так, я без труда оставила бы позади всех конкурентов. «Вы умерли во сне? Пьяный за рулем? Рак, да? Вторая мировая? Хм… Конечно, это все очень круто, но не спешите с выводами, пока не услышите то, что случилось со мной. Итак… да-да, так и есть… вы не ослышались – кра-кен».
Понимаю, что должна была паниковать. Или оцепенеть. Но вместо этого я бездумно болталась в водовороте, поднятом извивавшимися щупальцами, и терпеливо ждала, когда чудовище меня проглотит. Почему оно медлит? Сколько можно ждать?
Тело кракена испускало теперь яростный свет, будто под кожей у него разом замерцали тысячи поворотников. Теперь я едва видела его темные очертания.
Ощущения были примерно такие, будто меня забросили в барабан гигантской стиральной машины. Я поочередно чувствовала то гладкую кожу щупальцев, то жесткие края присосок, то острые жала зубов, полосующих мое несчастное тело. Еще я слышала крики, ощущала бурное кипение воды и скользкое прикосновение мясистых языков, продолжавших обмазывать меня маслом. Я висела, как пойманная на удочку рыба, ожидая, когда рыбак смотает леску, но рыбака явно что-то отвлекло. Я приоткрыла глаза и увидела в воде темные, колышущиеся струи крови.
Извивающиеся тени промелькнули мимо меня, одна из них сверкнула золотом. Фаниндра. Оказывается, все это время она освещала воду вокруг себя, а я почему-то вообразила, будто нахожусь в полной тьме! Чудовище мясистой пурпурной горой нависало надо мной, готовясь обрушиться на меня с яростью смертоносного урагана. Но вот Фаниндра подплыла к одному из его щупалец и ужалила. Кракен задрожал.
Все новые и новые тени замелькали вокруг меня – черно-желтые, как осы, черно-белые, как зебры, просто серые, зеленые, длинные, короткие, толстые и тонкие. Это были морские змеи всех размеров, видов и оттенков! Пещера кишела ими. Они набросились на кракена и теперь утыкали его, как иглы игольницу. Несколько змей последовали примеру Фаниндры и, прокусив гладкую шкуру кракена, стремительно вползали в образовавшиеся раны. Они, как черви, извивались у него под шкурой, яростно кусая и терзая плоть чудовища.
Кракен завизжал и раздул свою мантию. Черные чернила хлынули из воронки, теплыми волнам залили мне лицо и тело. Я зажмурилась, чтобы не так щипало глаза, и меня чуть не вырвало, когда чернила полились снова. В следующее мгновение кракен рванулся прочь из своего убежища, волоча меня за собой.
Во время панического бегства он слегка ослабил хватку. Теперь я уже не болталась в его пасти, хотя цепкие зеленые языки по-прежнему крепко обвивали мое тело. Впрочем, мне крупно повезло, поскольку в ходе яростной борьбы чудище порвало все мои веревки, так что останься я на прежнем месте, от меня бы и косточек не осталось. Размышляя о своей неслыханной удаче, я наблюдала за тем, как змеи копошились под кожей у кракена. На моих глазах золотая Фаниндра отважно цапнула его за нежную кожу возле черного выпученного глаза, и чудовище затряслось всем телом. Его щупальца бешено молотили по воде, пытаясь оторвать от себя змей.
Тут что-то коснулось меня, и не успела я дернуться, как чья-то рука ухватила меня за руку. Одним сильным рывком Рен оторвал зеленый отросток от моей шеи. Тот не хотел уступать и обвился вокруг его бицепса, но Рен дернул сильнее и сорвал его. Подоспевший Кишан бросился ему на помощь. Зеленые трубки продолжали поливать нас липкой маслянистой жижей, но Кишан ловко освободил мои ноги, а Рен – руки. После этого Кишан обвил меня одной рукой и поплыл прочь от кракена, таща меня за собой, как усталого пловца.
А обезумевший от гнева Рен бросился к кракену. Я увидела, как он раз за разом вонзает свой трезубец в глотку чудовищу. Черная кровь тучей заколыхалась в воде, скрыв от меня происходящее. Кишан оттащил меня к каменным ступеням. Добравшись туда, мы обернулись и увидели мерцающие огоньки присосок, стремительно гаснущие в темной бездне, куда погружался наш враг. Минуту-другую мы ждали, боясь пошевелиться, но вот в кромешной черноте блеснуло золото трезубца, и из чернильного облака выплыл Рен.
Сотни морских змей клубящимся облаком вырвались из бездны. Фаниндра возглавляла победную процессию. Крохотное светлое пятнышко, серевшее где-то высоко вверху, указывало нам путь. Нам оставалось только плыть на него. На этот раз первым был Кишан. Через какое-то время он вынырнул в бассейн, выложенный белой плиткой, сел на бортик и вытащил меня. Рен выбрался следом и снял трубку. Несколько секунд мы молча глотали воздух. Потом Кишан перенес меня на пол, осторожно снял с меня ласты и акваланг и приступил к осмотру.
– Ты в порядке?
Вопрос показался мне столь нелепым, что я зашлась в приступе истерического хохота, мотая головой.
– Н-нет!
– Где болит?
– Везде! Особенно нога. Но ничего, жить буду.
Кишан вытащил нож и срезал штанину моего гидрокостюма, чтобы осмотреть рану, которую я перевязала с помощью Шарфа. Уэс говорил, что рану следует перевязывать как можно туже, чтобы остановить кровотечение. На первый взгляд Шарф вполне справился с этой задачей, потому что крови не было. Я попросила Шарф наложить еще одну повязку, а Кишан сжал мою руку.
– Ну как?
– Да ничего, могло быть хуже, – честно ответила я. – Думаю, до свадьбы заживет.
Он кивнул и встал, чтобы оглядеться.
Мы очутились в помещении без единого выхода, если не считать уходившей куда-то ввысь лестницы. Шипя от боли, я дохромала босиком до ступенек и посмотрела вверх. С первого взгляда было ясно, что для дракона эта лестница слишком узка. Значит, Цинлун, как и его брат Лунцзунь, мог превращаться в человека! Подгоняемая желанием покончить с этим делом, пока кракен зализывает раны, я медленно похромала наверх, а братья последовали за мной.
