Любен Дилов - Звездные приключения Нуми и Ники. В 2 книгах
Сашо устало потянулся, а исключительное явление робко спросило:
— Сашо, а где же твоя мама?
— Еще увидишь. Ну, понял, что беседовать с твоей пирранкой так, как тебе хочется, просто невозможно? Пошли погуляем.
Они вышли из института и снова оказались в саду, полном цветов и плодовых деревьев. Он был похож на уголок Райской планеты.
— Можешь рвать вон с того дерева, — сказал Александр. — А пока будешь жевать, я тебе кое-что объясню.
Ники тут же выбрал самое крупное лунное яблоко — есть другие плоды молодой воспитатель пока ему не разрешал. Ничего, пусть только желудок привыкнет к здешней пище, он покажет кухонным роботам, что такое хороший едок!
Глядя, с какой жадностью мальчик впился зубами в яблоко, Сашо засмеялся:
— Эх ты, ненасытный!.. А теперь слушай: этот самый спутник Юпитера находится примерно в пятистах тридцати миллионах километров отсюда. Как видишь, совсем пустяковое расстояние по сравнению с межзвездными, правда? Но мое сообщение дойдет дотуда через разные ретрансляторы за час, хотя движется оно с наибольшей возможной скоростью — скоростью света. Если маму тут же найдут, она подойдет к экрану, выслушает мое сообщение и потом ответит мне. И ответа придется ждать еще один час.
Сашо медленно шел по узкой дорожке между цветами. Ники даже перестал жевать — так ошеломила его ужасная догадка.
— Теперь представь себе, как выглядел бы твой разговор с Нуми. Допустим, что Пирра находится не очень далеко, например, в двух десятках световых лет от нас. Ты ведь знаешь, что расстояния между звездами измеряются временем, за которое доходит до них свет? Их можно выражать и в километрах, но тогда получаются чересчур большие числа, а это неудобно. Так вот, если ты сейчас здесь скажешь: «Дорогая Нуми, познакомься с моим товарищем с Луны Сашо Диевым», то в лучшем случае твоя Нуми увидит тебя на экране лет через двадцать. Тогда ей будет года тридцать два — тридцать три. А мы будем — конечно, на экране, — такими, как сейчас, одному двадцать один год, другому — четырнадцать. Представляешь себе, дедушка Николай, что она тебе ответит? «Мне очень приятно, Ники, познакомиться с твоим другом. Кажется, он чудесный парень, жаль только, что слишком молод, а не то я бы с удовольствием вышла за него замуж».
Ники глотал уже только слезы, однако воспитатель шел впереди и ничего не замечал, все так же весело фантазируя:
— Мало этого. Для того, чтобы услышать ее ответ, мы с тобой, дедушка Николай, должны будем явиться к экрану еще через двадцать лет, то есть через сорок. Тогда тебе будет пятьдесят четыре года, а мне шестьдесят два. Посмотрим мы с тобой на красивую женщину тридцати лет, и ты с огорчением скажешь ей: «Ах, Нуми, зачем ты так! Разве ты меня больше не любишь? Это я хочу на тебе жениться, а не Сашо, он уже старый хрыч!» Но пока твои слова долетят до нее, ей уже будет семьдесят три года, вот и окажется, что женихи мы с тобой — неподходящие. И она засмеется: «Милые дети, я уже старовата для вас. Давайте поговорим о чем-нибудь другом». Однако ее слова, Ники, дойдут до нас еще через сорок лет, когда тебе будет уже девяносто четыре года, и Мне будет очень обидно, что какая-то семидесятилетняя пирранка относится ко мне безо всякого уважения. Но если я ей скажу: «Ты что, какой же я ребенок в свои сто один год!», она рассердится, потому что услышит мои слова, когда ей исполнится сто тридцать лет, а старики — народ раздражительный. Ну и раскудахтается же наша старушка! Хорошо, что мы-то с тобой ее слов уже не услышим, потому что для этого нам придется прожить еще по сорок лет, что не каждому удается…
Ники даже подавился кусочком яблока. Сашо обернулся, увидел, что мальчик кашляет и вытирает слезы, но, наверное, не догадался, что слезы эти — не от кашля, потому что продолжал все так же бессердечно:
— Вот что такое межзвездные разговоры, дорогой Ники! Поверь, это мучительная история. А если Пирра находится в сотнях, в тысячах световых лет от нас? Тогда ваш разговор вообще не состоится. Понимаешь?
Ники уже не слушал, оглушенный горем. Однако молодой воспитатель говорил истину, а истина — увы — вещь беспощадная. Каждый из вас, кому приходилось вести межзвездный разговор с какой-нибудь девочкой с далекой звезды, — не в мечтах, а по радио или телевидению, — знает, какая это мучительная история.
10
Можно ли считать дикарями людей прошлого
Земля вызывает Пирру,
и снова появляется Малогалоталотим
Встреча с матерью его лунных друзей еще больше расстроила Ники. Она казалась такой взволнованной на большом цветном экране, что ему снова захотелось плакать. Сначала она очень мило поздоровалась с обоими, а потом обратилась к Сашо:
— Здравствуй, сын, спасибо, что вспомнил обо мне. Я уже начала беспокоиться, ведь в лунном лагере не безопасно, правда? Будь осторожен, мой мальчик, береги ребят, которых тебе доверили, но и себя тоже береги.
Поцелуй от моего имени озорницу Селу. У нас здесь все в порядке и вам не о чем тревожиться. О каникулах мы еще договоримся, но было бы хорошо, если бы ты привез с собой своего нового товарища. Он очень симпатичный паренек, — и она кивнула прямо Ники, будто знала, где он сейчас находится, — но почему ты так таинственно о нем говоришь? Ты, наверное, шутишь, в наше время от людей нет никаких тайн. Ничего, так даже интереснее, а имя у него и вовсе загадочное. Николай Буяновский. Глядя на его озорную мордашку, я заранее могу сказать, что буду звать его Ники Буян. Пусть только он не сердится. Целую вас, ребята! До скорого свидания!
Она даже ухитрилась послать им воздушный поцелуй прежде, чем неумолимый экран сказал: «Стоп!» В сущности, поцелуй был безвоздушный, потому что между Луной и Юпитером никакого воздуха нет.
— Чудесная у меня мама, правда? — засмеялся Сашо. — Видишь, она тебе уже и прозвище придумала!
Ники не сказал ему, что уже давно является обладателем этого прозвища; он видел перед собой свою собственную маму безо всяких экранов. Пусть она не такая красивая, пусть иногда дает сильные, но всегда заслуженные подзатыльники. Его грудь обручем сдавила дикая тоска по матери. Воспитатель, должно быть, угадал состояние Ники и обнял его за плечи.
— Дедушка, каждый человек рано или поздно расстается с семьей. Ты думаешь, у нас с Селой есть родители? Отец давно погиб, а маму видим раз в месяц, на экране. А ты уже мужчина, старый космический волк, и тебе не полагается раскисать. Не то будет стыдно перед малышней, правда? И между прочим, они тоже разбредутся по всей Солнечной системе, как только кончат школу.
— И все-таки, — шмыгая носом, сказал Ники, — мне будет нелегко у вас…
Он хотел сказать, что у Селы есть хотя бы старший брат, но Сашо перебил его:
— Я давно мечтал о том, чтобы у меня был братишка. Теперь ты будешь мне братом. А от брата ничего нельзя скрывать, и я тебе доверю одну тайну. Мама думает, что тайн нет, но и она еще ничего не знает. Я тоже кандидат в члены экипажа звездолета, уже готовлюсь к испытаниям. Если хочешь, будем готовиться вместе. Вот было бы здорово, если бы нас обоих приняли!
Да, молодой воспитатель умел разговаривать с мальчишками, а Ники умел представлять себе что угодно, и у него полегчало на душе.
В лагере их встретили бурным восторгом. Села набросилась на Ники как сумасшедшая и завертела его по столовой в бешеном танце, да так, что у него закружилась голова. Александру с трудом удалось остановить ее. Он сказал:
— Разреши представить тебе твоего нового брата. Мама его усыновила и даже дала ему имя: Ники Буян.
Тут девочка закружила их обоих. Конечно, на Луне это нетрудно, ведь здесь все в шесть раз легче, чем на Земле. Однако, в лагере на все отводилось строго определенное время, потому что там господствовал суровый режим, который соблюдали все школьники.
Этому режиму должен был подчиняться и гость из прошлого. Правда, ему было куда тяжелее. Ведь ему приходилось учить то, что каждый лунянин знал чуть ли не с рождения, а таких вещей было, ох, как много. Но стоило ему впасть в отчаяние, и Сашо выводил его на поверхность, показывал яркое пятно, светившееся среди звезд, и они вместе начинали мечтать о будущем полете. А один раз названый брат просто отругал его:
— Ники, почему ты от меня таишься! Как я могу тебе помочь, если не знаю, что тебя мучает!
— Кто возьмет на звездолет такого дикаря…
— Какого дикаря? — не понял студент. Ники чуть не плакал.
— Такого! Туземца! Представителя отсталых племен! Что, на Земле уже таких нет? Значит, я последний!
Молодой воспитатель строго посмотрел на него:
— Ты, брат, не отсталый и не глупый. Ты просто перепрыгнул через время, за которое многое изменилось. И потому тебе трудно. Ведь ты помнишь, что в Институте в первую очередь исследовали твой мозг? Это было необходимо, мы должны были решить, можно ли тебе верить. Ты знаешь, что оказалось? Что у тебя тот же коэффициент интеллигентности, как выражаются специалисты, чт0 и у наших лучших учеников! Так что нечего оправдываться отсталостью, слышишь? Кроме того, человек из прошлого — еще не значит глупый человек. Глупые люди есть и сейчас, найдутся и в будущем. Все знания, которыми мы владеем, добыты не нами, не мной, не Селой. Разве не так? Будь спокоен, в Институте уже разрабатывают для тебя специальную программу, ты быстро догонишь своих ровесников. Кстати, тебе приготовили сюрприз. Пошли, они, наверное, уже прилетели.
