Кир Булычев - Приключения Алисы. Том 6. Конец Атлантиды
— Ну что вы, — смутился профессор. — Я драконами не занимаюсь. Мой профиль — домашний скот.
— Тем более меня поражает широта ваших познаний. Я буду рад познакомиться с вами. Меня зовут Гай-до.
— Профессор Хруст. Родом из пигмеев, — ответил карлик. — Я рад встретить столь образованный корабль.
Пашка понял, что Гай-до и Хруст могут хвалить друг друга до вечера. А времени нет.
— Послушай, Гай-до, — прервал их разговор Пашка, — нам надо спешить…
— Я понимаю твое нетерпение, Паша, — ответил кораблик. — Но вежливость отличает воспитанное существо от нецивилизованного. Надеюсь, ты не захочешь погубить мою репутацию?
Даже птицы, которые все еще жались к кустам, удивленно распахнули клювы, слушая такой изысканный монолог.
— Если на вашей планете такие корабли, — сказал профессор Хруст, — то теперь я понимаю, откуда получаются такие герои, как вы, Павел Гераскин.
— Что ты натворил? — обеспокоенно спросил Гай-до. — Рассказывай!
— Некогда рассказывать! Нам надо как можно скорее поднять тебя в воздух. Ирия и Алиса в плену, все остальные потеряли память!
— Так я и знал! — возопил кораблик. — Ни на минуту вас нельзя оставить одних! Скорей летим!
— Сначала надо тебя заправить, — ответил Пашка. — Скажи, контейнеры с гравитонами очень тяжелые?
— Запасные контейнеры с гравитонами очень невелики. Не более полуметра в поперечнике, включая защитную оболочку. Но вес их… — Гай-до на секунду замолчал, заглядывая в свой компьютер. — Вес их триста двадцать килограммов. Мне достаточно одного контейнера.
— Триста двадцать — это много? — спросил Хруст.
— С чем бы сравнить? Это восемь раз мой вес, — ответил Пашка.
— Не так много, — сказал Хруст. — От корабля «Днепр» до этой поляны примерно тысяча шагов. Можно отнести контейнеры на носилках. Десять юношей донесут?
— Конечно, — сказал Пашка.
— Тогда я немедленно лечу навстречу нашим друзьям. Часа через два они будут здесь. Но как найти этот… контейнер?
— Летите, профессор, — сказал Пашка. — А мне оставьте Алину. Мы с ней подлетим к «Днепру» и там будем вас ждать.
— Отлично! — сказал профессор Хруст. — Люблю деловых людей. Я сам деловой человек.
— А я тогда пока слетаю позавтракать, — сказала Алина. — Здесь недалеко я видела отличные ореховые кусты. Тем более что мне не хочется проводить время в обществе драконьих голов и железных яиц, которые называют себя летающими кораблями. Хотя вряд ли они умеют летать.
Алина презрительно фыркнула и взлетела.
Пашка с Гай-до остались одни.
— Заходи в меня, — сказал Гай-до, — на тебе лица нет.
Пашка не заставил себя долго просить. Он взобрался в гостеприимно раскрытый люк своего друга. Внутри все было по-старому, даже запах сохранился: запах ванили, молока и детской присыпки. Ведь совсем недавно здесь стояла кроватка Вандочки. Вот и объемная фотография девочки — сейчас засмеется. И Пашке стало грустно, когда он подумал, что отец этой девочки потерял разум, а мать сидит закованная в кандалы в неизвестном подвале.
— Открывай холодильник, — сказал Гай-до, — там твои любимые сосиски. Соскучился, наверное, по домашней пище. А я пока плиту в камбузе включу. Ты не спеши рассказывать, ты все обдумай, ты меня не пугай, но только правду говори…
Голос Гай-до оборвался.
Пашка понял, как переживает кораблик и как старается держать себя в руках.
«Он же не знает, в каком я состоянии, — думал Пашка, — может быть, я потеряю сознание от страха и отчаяния, а может, у меня полное душевное опустошение. Сейчас он предложит мне провести медицинское обследование».
Только Пашка открыл холодильник и достал оттуда сосиски, как услышал голос Гай-до:
— Пашенька, у тебя не будет свободной минутки? Мне так хотелось проверить, не барахлит ли диагност? Это займет всего несколько минут…
— Не хитри, Гай-до, — сказал Пашка, проходя в камбуз и бросая сосиски в закипевшую воду. — Не волнуйся за меня. Я в норме, нервы в порядке, чувствую себя отлично. Давай я лучше расскажу тебе о наших злоключениях.
Пашка рассказывал долго, Гай-до не прерывал его, лишь иногда вздыхал или ахал. Он все принимал близко к сердцу и очень огорчался, что стоял в лесу, когда его друзья подвергались таким страшным опасностям.
Пашка за время рассказа съел полкило сосисок, выпил литр ананасового сока и сожрал коробку сладкого печенья. Но сам этого даже не заметил. Наконец его рассказ подошел к концу.
— Должен тебе сказать, что я тоже не терял времени даром, — заявил Гай-до, когда Пашка закончил свой рассказ.
— Сражался с драконами?
— Сражения с драконами заняли лишь полпроцента моего времени, — серьезно ответил кораблик. — Кроме того, мне пришлось отразить нашествие метровых муравьев, нападение ядовитых улиток и наскок коррозийных микробов, которые хотели превратить меня в ржавчину. Но главное — я думал. И теперь, когда ты мне все рассказал, мне стала абсолютно ясна причина болезни наших с тобой друзей.
— Ты догадался?!
— Да… Разумеется, это потребовало некоторой изобретательности и серьезных размышлений. Ты помнишь, как на высоте восьми километров от планеты мы брали образцы забортного воздуха, подлетая к Крине?
— Помню.
— Что-то почти неуловимое в анализах мне тогда не понравилось. Должен тебе сказать, что интуиция меня не обманула, и я недаром окружил себя силовым полем. Смею думать, что это дало нам возможность спокойно сесть на Крину. Пока я сидел и ждал вас в лесу, я размышлял над этим происшествием. И в результате решил провести небольшой эксперимент. С помощью манипулятора я поймал двух мышей и поместил их в маленький несложный лабиринтик, выход из которого мыши легко находили. Но стоило мне заполнить эту мышеловку воздушной пробой, взятой нами на восьмикилометровой высоте, как мыши стали метаться и уже не могли выйти из лабиринта, они напрочь забыли, где находится выход. Значит, рассуждал я, там, в атмосфере, на этой высоте существует некая субстанция, которая заставляет живые существа терять память. Это не вирусы. Это даже не газ — газу не проникнуть в корабль. Это разновидность биологического поля. И оно словно пелена окутывает планету на высоте восьми километров.
— Значит, экипаж «Днепра» попал под действие такого поля и потерял память?
— Именно так!
— А на планете никто не знает, что существует такой слой. Они уже двести пятьдесят лет никуда не летают. Но зато у них есть какие-то колодцы и провалы, попадая в которые человек становится бе-пе — беспамятным.
— Молодец! — воскликнул Гай-до. — Между колодцами и слоем есть связь. Я измерил движение слоя и подсчитал, что он постепенно поднимается над планетой. Ровно двести пятьдесят лет тому назад он вплотную прилегал к поверхности Крины. Понял?
— Начинаю понимать! — сказал Пашка.
— А допусти, — воскликнул Гай-до, — что двести пятьдесят лет назад планету окутало поле беспамятства! И люди мгновенно все забыли. Тогда ты можешь объяснить, почему они до сих пор, за исключением кучки упрямых помников, не умеют читать. Ты же сам говорил, что какой-то их учитель изобрел колесо! Представляешь, как все забыто! Поэтому их так мало на планете. Ведь люди без памяти легко погибают, как погиб наш бедный Меркурий.
— Это великое открытие! — воскликнул Пашка. — Ты гений, Гай-до!
— Я давно об этом подозревал, — ответил кораблик скромно. — Кстати, Пашка, ты тоже молодец. И с ракетами ты великолепно придумал.
Собеседники были довольны друг другом.
Послышался стук в стенку корабля.
— Там птица, — сказал Гай-до, — твоя голубоглазая глупая птица, которая полагает, что я не умею летать. Она тебя зовет.
— Значит, мне пора лететь. Помники уже подходят к «Днепру».
— Тогда слушай, как пробраться в резервный топливный отсек и извлечь контейнер…
Через десять минут Пашка подлетал к «Днепру». Как раз в это время, запыхавшиеся и измученные, из леса вышли помники. Пашка провел их в «Днепр», поразивший помников своими размерами и техническим могуществом. Общими усилиями они вытащили наружу контейнер, и еще через полчаса Гай-до мог сказать:
— Я готов к полету. Прошу всех желающих на борт.
Разумеется, все помники забрались внутрь Гай-до, стало ужасно тесно, но было очень весело. Гай-до за те несколько минут, что занял полет до города, развлекал гостей как мог, показывал им фильм о Земле, напоил с Пашкиной помощью ананасовым соком, сделал для них мороженое и успел поговорить на научные темы с доктором Хрустом. Пашка слушал их разговор краем уха, но уловил забавную фразу Гай-до, которая позволила ему заглянуть в душу корабля.
— Вы невелики ростом, — сказал Гай-до, — по человеческим меркам.
— Да, к сожалению, это так, — вздохнул Хруст. — Даже жена выше меня.
— А я невелик по корабельным меркам. Ах, сколько мне приходится выслушивать обидных слов от роботов и диспетчеров! А я ничем не хуже громоздкого дурака, вроде этого «Днепра». А вы, наверное, не глупее местного короля.
