Анн Плишота - Лес потерянных
— Вот видишь! Со всеми все хорошо! — бросила Окса.
Юная Лучезарная вновь обрела мужество, поняв стратегию Абакума: воспользоваться эффектом неожиданности, обеспеченным таким приемом, чтобы поймать МакГроу в его собственную ловушку и — чем черт не шутит? — попытаться выудить у него информацию, надеясь при этом, что Изменник безобиден, пока является пленником тела Зельды. Рискованная партия, поскольку тот мог ранить — или даже убить! — девочку. Но попробовать все равно стоило.
— Заходи! — добавила Окса, подталкивая Зельду в гостиную. — Бабуля нам чаю приготовит… Приготовишь ведь, ба?
Пожилая дама кивнула и степенно спустилась на несколько ступенек. Лицо ее было напряженным, а глаза полыхали гневом. А Реминисанс походила на собственную тень.
Обе дамы проследовали на кухню, и Окса услышала, как они там тихо переговариваются, но не разобрала, о чем именно. И вообще, она была слишком сосредоточена на Зельде…
Гостья, по-прежнему с темным взглядом, устроилась там, куда ей предложил сесть Абакум: в середине гостиной лицом к Беглецам.
Атмосфера царила ледяная. И все понимали почему, кроме Гюса и Мерлина, тщетно пытавшихся привлечь внимание Оксы.
— Так что, Зельда? Значит, ты за нас волновалась? — сурово начал Павел.
— Ну конечно! — ответила Зельда веселым девичьим голоском. — Я очень уважаю вашу семью.
— Мы в этом не сомневаемся, — горько усмехнулся Павел.
— Я когда узнала, что Окса заболела на другом конце света, то испытала потрясение. Должна признаться, я очень испугалась, что больше ее не увижу. Но теперь, когда она снова здесь, живая и здоровая, я рада!
— Как я тебя понимаю… — вздохнул Нафтали. — Потеря нашей крошки Оксы была бы для всех нас трагедией. Для всех нас, — подчеркнул швед.
Окса увидела, что Гюс что-то бурчит в своем углу.
«Бедолага, он, должно быть, ничего не понимает…».
Она сочувственно вздохнула.
— А мамы Оксы нет? — неожиданно спросила Зельда.
Вопрос всех изумил. Драгомира, разливавшая по чашкам чай, пролила его на поднос, а Павел, сжав губы, прикрыл глаза.
— Она выздоравливает, — с невозмутитым спокойствием ответил Абакум. — На небольшом острове в Гебридском море. Мы знаем, о ней там заботятся с большим вниманием и очень хорошо относятся. Анники, молодая надежная медсестра, постоянно рядом с ней. Но нам не терпится снова, наконец, ее увидеть. Она скоро вернется, мы к этому готовимся.
Эффект неожиданности обернулся против Зельды как Ортона МакГроу. На какой-то миг темные зрачки дрогнули. Глаза Абакума полыхали.
— Не стоит ускорять события, — Зельда вновь обрела хладнокровие. — Преждевременное возвращение может оказаться опасным для ее здоровья… А Леомидо? Я его не вижу, с ним все хорошо?
От этих циничных слов Окса запаниковала.
Она заметила, что Драгомира сжала кулаки, а Реминисанс подавила возглас.
Павел, стоя позади них сунув руки в карманы, прожег Зельду взглядом. Ему до смерти хотелось достать Гранокодуй…
Окса под предлогом, что хочет взять сахар, направилась на кухню, потащив отца с собой.
— Я его уничтожу… — с ледяной яростью прорычал Павел. — Как он посмел явиться сюда и иронизировать насчет моей жены и Леомидо?
— Нет, папа! — прошептала Окса. — Ты рискуешь убить Зельду, и МакГроу это отлично знает! Пока он в ней, ты ничего не сможешь сделать. И он тоже, кстати говоря! Пошли, покажем ему, что мы сильнее, чем он думает!
Вернувшись в гостиную, они застали Абакума, объясняющего гостье, что Леомидо вернулся в свой дом в Уэллсе и что с ним все хорошо, спасибо за беспокойство.
Окса восхитилась спокойствием фея и пожалела, что сама так не может. Потому что лично она охотно схватила бы Зельду за грудки и трясла до тех пор, пока не вытряхнула из нее МакГроу. Но вместо этого она поддалась другому импульсивному порыву.
— Ну раз уж ты здесь, я сообщу тебе большую новость, — вызывающе начала Юная Лучезарная.
Зельда с интересом повернулась к ней.
— Мы все собираемся в долгое путешествие, — провозгласила Окса.
Беглецы очень по-разному отреагировали на это заявление. Драгомира поперхнулась чаем, Реминисанс уронила чашку на ковер, Павел с Абакумом ошарашенно переглянулись, Кнуды и Белланже застыли в изумлении. А Гюс с Мерлином вообще ничего не понимали.
Только Зоэ с Тугдуалом, кажется, сообразили, что затеяла Окса, и оба внимательно на нее посмотрели. Тугдуал со своей обычной кривой улыбочкой, а Зоэ поощрительно.
— Все уже готово! — продолжила Окса. — Это вопрос нескольких часов!
— Но… — пробормортала Зельда. — Вы что, не будете ждать возвращения твоей мамы? Вы не можете уехать без нее!
— Она присоединится к нам позже. Ты же сама сказала, что не стоит торопить события. Так что мы поедем первыми и подготовим все, что нужно, чтобы ее приезд прошел в наилучших условиях!
Черные глаза Зельды потемнели еще сильней.
Окса покосилась на отца, чье лицо было совершенно мрачным, а потом на Абакума, который незаметно ей улыбнулся. Фей отлично понял ее затею, Окса нисколько в этом не сомневалась.
— Но вы не можете… это сделать! — раздался слегка дрожащий голос Зельды.
Абакум медленно подошел к ней и холодно поинтересовался:
— А почему нет? Почему… Ортон?
56. Ледяное небытие
Все Беглецы отчетливо увидели, как Зельда дернулась всем телом. Темные зрачки ее расширились, а потом резко сузились, как у готового прыгнуть кота. Но Абакум, стоя в паре шагов от Зельды, был готов противостоять чему угодно, даже тому, что мгновенно последовало.
В гостиной в мгновение ока поднялся сильнейший ураган, сметая все на своем пути. Гардины захлопали по окнам, грозя разбить стекла, а все предметы и картины полетели на пол. Огонь в камине взвился, рискуя поджечь ковер. Но эта демонстрация силы почему-то не произвела особого впечатления на Беглецов. Или они хорошо скрывали свои эмоции…
Все замерли, застыв, как статуи. Среагировали только Пьер и Павел. Викинг отбросил Гюса и Мерлина за диван от летящих обломков, а Павел своим телом прикрыл Оксу как щитом.
А в центре этой вакханалии оказалась Зельда. Утратив всякое сходство с невинной школьницей, она резко выпрямилась и низким голосом прорычала непонятные слова. С ее ладоней неожиданно сорвались молнии.
Фей, раскрыв ладонь, отбил голубую потрескивающую молнию обратно.
Окса не удержалась от возгласа:
— Осторожно, не повреди Зельде!
Предупреждение слегка запоздало: молния ударила в Зельду. Ураган мгновенно стих, а тело девочки рухнуло на пол и осталось неподвижным.
Окса выскочила из-за спины отца и кинулась к ней.
— Окса, нет! — закричал Абакум. — Это не конец!
Окса едва успела отскочить, уклонившись от странного черного облачка, вырвавшегося изо рта подруги. Сперва бесформенное, оно быстро сформировалось в призрачную человеческую фигуру с лицом, расплывчатым, каким бывает размытое изображение в телевизоре.
Фигура приблизилась к застывшей в ужасе Оксе. Павел с Абакумом ринулись в атаку, швыряя из Гранокодуев все существующие Граноки. Но те отлетали рикошетом от какого-то невидимого барьера, защищавшего полупривидение.
И тогда между Оксой и туманной формой бросился Тугдуал. Брюн пронзительно закричала. Фигура замерла и опасно приблизилась к парню.
Тугдуал с ледяным спокойствием замер на месте, готовый отразить атаку.
— Может, решишь присоединиться ко мне? — раздался глухой голос Ортона МакГроу.
— Спасибо, нет, — с презрением ответил Тугдуал.
— Ты был бы отличным приобретением, — продолжил Изменник. — Знаешь, время еще есть. Но мое предложение не вечно…
— Я же сказал, спасибо, нет!
— Какая потеря… Но не приходи потом меня умолять, когда поймешь, что выбрал не ту сторону! Я тебя раздавлю как наглого лакея, каковым ты и являешься!
Едва МакГроу договорил, как от его призрака отделилась черная, как смола, волна и ударила в Тугдуала, отшвырнув парня и впечатав его в потолок. Там он повисел пару секунд, прижатый черной дымкой, явно причинявшей ему сильную боль, и с криком рухнул на пол.
А призрак направился прямиком к Оксе, выставившей руку в защитном жесте… Тщетно. Призрак соприкоснулся с ее рукой, и у девочки возникло странное ощущение, словно ее тело оледенело. Она чувствовала суету вокруг себя. Слышала испуганные крики Павла и Драгомиры, все более и более отдаляющиеся по мере того, как ее саму засасывало ледяное ничто.
А потом все поглотила тьма.
Окса попыталась открыть глаза. Мгновенная острая боль тут же заставила ее отказаться от этой затеи. Тогда она попыталась заговорить.
— Папа…
Удалось ли ей издать хоть звук? А кто его знает! Она ничего не видела, ничего не слышала, ничего не чувствовала. Может, она умерла? Нет! Только не сейчас! Не теперь!
