Кэза Кингсли - Пять волшебных кристаллов
— Значит, ты можешь наблюдать за тем, что я делаю в другом времени, на экране? А в кабине буду лежать нынешний я без сознания?
— Совершенно верно.
Пока все складывалось легко и просто. Эрек не ожидал, что так будет.
— А ты сообщишь кому-нибудь, что я отправился в прошлое?
— Нет, если только ты специально об этом не попросишь.
— А нужно что-нибудь взять с собой? — спросил Эрек внезапно охрипшим голосом.
Он вдруг понял, что очень боится.
— Нет, — ответил Гомер. — Ты не смог бы ничего взять, даже если бы захотел. В этом состоял один из недостатков пилотной версии устройства: люди оказывались в другом времени голышом, потому что одежда не могла переместиться вместе с ними. Перед тобой более поздняя модель, и эта проблема уже устранена. В пункт назначения ты попадешь в той же одежде, в какой войдешь в аппарат, но она будет тебе по размеру, в каком бы возрасте ты ни оказался.
— А память? В прошлом я буду помнить то, что знаю сейчас?
— Да. Изменится лишь твое тело. Ты будешь выглядеть так, как тебе положено в том времени, которое ты выберешь.
Тогда Эрек задал вопрос, который вызывал у него наибольшее беспокойство:
— А что станет с другим мной? С настоящим мной в том времени? Что, если мы с ним случайно столкнемся?
— Нет! — заверил его призрак. — В этом прелесть искривителя времени. Ты не столкнешься с самим собой, потому что твоя душа вселится в твое собственное тело в выбранном времени. Так что двух одинаковых Эреков там не будет. Ты сможешь полностью управлять собой в том времени, а «прежний» Эрек ненадолго исчезнет — до тех пор, пока ты не вернешься в настоящий момент.
— А когда вернусь, я вспомню, что я там делал? И «прежний» Эрек будет знать, что я делал в его теле?
— Нет, «прежний» Эрек не будет знать ничего — боюсь, у него возникнет небольшой провал в памяти. Именно поэтому не рекомендуется пользоваться искривителем времени больше одного раза. Ты уверен, что хочешь попробовать?
— Абсолютно уверен, — соврал Эрек, сглотнув ком в горле. — А застрять в прошлом я не могу?
— Это маловероятно, — заверил его Гомер. — Разве что кто-то будет мешать тебе войти в эту комнату. Чтобы вернуться в свое время, тебе нужно будет прийти сюда, на это самое место.
Он простер полупрозрачную руку, и устройство опустилось на пол стеклянной крышкой вверх.
Эрек понял, что отступать некуда, — надо было действовать, пока решимость ему не изменила. Он влез в золотой ящик, устроился и накрылся крышкой. На уровне плеча он заметил три красных наборных диска — вроде тех, что использовались в старых телефонных аппаратах.
Эрек перевел дух. Вот он — шанс все исправить! Если у него получится, Акдагаз будет жить! Дракон встретит его целым и невредимым в том будущем, в которое Эрек вернется. Да и вся жизнь Эрека сложится иначе — гораздо лучше!
Эрек не собирался возвращаться в тот день, когда погиб его друг-дракон. У него была идея получше: вернуться в свое раннее детство, когда он еще не успел покинуть Алипиум и потерять немалую часть своей памяти. Он найдет Олвена Килуха и хрустального Турха Труйта, а заодно выяснит, кто его родные отец и мать. И сделает еще кое-что… Повернет прошлое так, что Акдагаз будет спасен.
Эрек помедлил, занеся палец над первым диском. Он родился восемнадцатого апреля почти четырнадцать лет назад. Все, что происходило с ним до четырех лет, стерлось из памяти — вероятно, именно тогда Джун и отвела его к Воротиле Воспоминаний. Но тут было легко ошибиться — Эрек долгое время заблуждался насчет своего настоящего возраста, да и мало кто хорошо помнит себя в раннем детстве…
Следовало выбрать время до того, как замок Алипиума перевернулся набок, чтобы иметь возможность добраться до катакомб и вернуться в будущее. Осенью король Питер говорил, что замок пролежал на боку почти десяток лет. Значит, надо отправиться назад на десять лет с хвостиком. Эрек выбрал восемнадцатое августа — десять лет и пять месяцев назад. Ему тогда было три года и четыре месяца.
Определившись с выбором, Эрек набрал на дисках три числа — день, месяц и год. Как только последний диск остановился, стеклянная крышка искривителя времени затуманилась, как будто аппарат оказался в сердце торнадо или пыльной бури. За стеклом бешено вихрилась серая мгла. Заныли руки, а потом и все тело начало неудержимо трястись, крутиться и вертеться, и это было больно. У Эрека засосало под ложечкой, накатило головокружение и тошнота. Голова гудела, но когда он поднял руки, чтобы потереть виски, то привычным жестом смог достать лишь до плеч, а до головы пришлось тянуться гораздо выше. Больше того, голова на ощупь сделалась просто огромной. Видимо, боль и судороги были вызваны тем, что его тело изменялось.
Эрек перепугался. А вдруг что-то пошло не так? Он вспомнил, во что превратил его авен Красоты. А что, если он останется большеголовым уродцем навсегда?
Эрек глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и убедить себя, что все поправимо и уладится так или иначе. Посмотрел на свои руки — они сделались коротенькими и хилыми. Да что там все его тело теперь было маленьким и тщедушным, кроме разве что круглого живота и огромной головы.
Пыльный вихрь перед стеклом рассеялся, и Эрек увидел снаружи подземелье и золотого призрака. Получилось? Он переместился во времени? Или остался там же, только все его тело перекорежило? Эрек с трудом поднял крышку и сел.
Гомер навис над ним, как грозовая туча, в которой угадывались черты лица.
— Молодец, Эрек. Ты выдержал. Как себя чувствуешь?
— Сработало? — спросил Эрек тонким голоском.
Язык слушался плохо, слова звучали так, будто рот был набит ватой. Говорить приходилось медленно и очень старательно, потому что губы норовили выдать не те слоги, которые Эрек пытался извлечь.
— Я переместился на десять лет назад?
— Да. В западном крыле много зеркал. Взгляни на себя, когда будет возможность, — увидишь много интересного.
Идея показалась Эреку заманчивой и в то же время пугающей. Наконец-то он сможет узнать, какой была его настоящая внешность — до того, как Джун навсегда изменила ее. Если, конечно, путешествие во времени не слишком его изуродовало. Эрек вспомнил, что не видел ни одной своей детской фотографии. Занервничаешь тут.
— Спасибо, — промямлил он непослушным ртом.
Подумав о том, что лучше медленно говорить, чем медленно соображать, он открыл дверь и направился к выходу из подземелий. Они ничуть не изменились и выглядели так же, как и десять лет тому вперед, разве что потолки теперь казались выше, а коридоры уже, потому что сам Эрек стал меньше ростом. Он хорошо знал дорогу, но путь на маленьких детских ножках занял у него в два раза больше времени. При этом он имел возможность рассмотреть пол в деталях, которых прежде не замечал, просто потому, что пол стал к нему гораздо ближе. Эрек никогда не боялся мышей и крыс, но теперь его пугала мысль о том, что он может столкнуться в подземелье с грызуном, который, по сравнению с ним самим, покажется не таким уж маленьким. Эрек вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным — любой встречный мог сгрести его в охапку и сделать с ним все, что вздумается.
Взбираясь по лестнице, ведущей в западное крыло, Эрек выбился из сил — ступеньки были высоченными. Он проскользнул в дверь и спрятался в тени за рыцарскими доспехами. Мимо него сновали слуги с подносами, служанки с метелками и тряпками, солидные господа в костюмах и чародеи в черных мантиях. Эрек не ожидал, что взрослые будут такими огромными! Чтобы увидеть их лица, ему приходилось запрокидывать голову.
Вдруг Эрек застыл в испуге. Прямо над ним возвышался Балтазар Грюмзли собственной персоной. Эрек не сразу узнал его. Вроде бы то же лицо, но что-то неуловимо изменилось… Грюмзли был простой и нестрашный, и Эрек не мог понять почему.
Он подождал, пока Грюмзли скроется из виду и людей вокруг станет поменьше. Наконец, улучив момент, когда никого не было рядом, Эрек вышел из-за доспехов, спрятался за статуей и так, перебежками, направился по коридору. Отыскав гостиную, в которой никого не было, Эрек скользнул туда и прикрыл за собой дверь. На стене над полосой декоративной лепнины, расположенной на уровне его макушки, примерно в метре от пола, висело большое зеркало в резной раме. Эрек встал на цыпочки, подпрыгнул, но заглянуть в зеркало ему не удалось. Тогда он подтащил к стене стул с мягким бархатным сиденьем и вскарабкался на него, что потребовало немалых усилий, поскольку сиденье находилось на уровне его груди.
Заглянув в зеркало, Эрек ахнул. На него смотрел маленький незнакомый ребенок. На голове у него вились мягкие золотые локоны — длинные, как у девчонки. Но лицо при этом было вовсе не девчачье — широкое, румяное, с пухлыми щеками и острым подбородком. Прежними и знакомыми остались лишь голубые глаза.
