Марина Козинаки - По ту сторону реки. Ярилина рукопись
Митя сидел рядом, уперев немигающий взгляд в длинный текст. Анисья толкнула брата локтем, но тот лишь отмахнулся от нее и продолжил чтение. И как это ему удавалось сидеть на месте столько времени?
Анисья заметила, что и Сева сегодня не отличался завидным Митиным терпением. Он ходил туда‑сюда вдоль огромных книжных стеллажей их семейной библиотеки, вытаскивая и ставя обратно один том за другим. Но иногда его что‑то заинтересовывало, и он надолго погружался в выбранную книгу, а Анисья наблюдала за ним, положив голову на руки.
Сейчас становились совершенно незначительными его некрасивое обхождение с девушками и холодность в общении с самой Анисьей. Сейчас ее это совсем не волновало. Да и что ей за дело до остальных девиц, когда он был рядом с ней? Сидел с ней, читал с ней, жил с ней в одном доме почти каждое Новолуние и Полнолуние. Она как никто другой подходила ему: красивая, умная, богатая, да еще и сестра его лучшего друга. Как бы здорово она смотрелась с ним рядом! Но не могла же она сама сказать ему об этом! А он словно откладывал свое признание на неопределенный срок.
Почему‑то Анисья вдруг вспомнила тот день, когда она впервые увидела Севу. Ей было одиннадцать лет, и Митя привел домой своего нового друга. Уже тогда этот молчаливый темноволосый мальчик превратился для нее в прекрасного принца. Она втайне мечтала, что, когда станет взрослой, он непременно спасет ее от какого‑нибудь злобного дракона и женится на ней – так ведь заканчивались все лучшие сказки.
Она помнила, как пряталась за спину матери, когда Митя неловко пытался объяснить родителям, почему Севе было необходимо провести выходные вне дома. Анисья так толком и не поняла, что именно случилось в тот день в семье Заиграй‑Овражкина. Но ее родители все поняли, и с того самого момента Митин друг проводил в поместье Муромцев чуть ли не все свободное время. Поначалу разговаривал он только с Митей, а в присутствии родителей как‑то терялся. Иногда он подолгу глядел на Анисью, но резко отворачивался, стоило ей посмотреть на него. Позже из молчаливого и скрытного мальчика он превратился в… молчаливого и скрытного юношу. Втихаря наблюдать за Анисьей он перестал. Перестал и стесняться родителей, которые души не чаяли в лучшем друге их сына.
За дверью послышались быстрые шаги, и в следующую секунду в библиотеку заглянула Муромец Евдокия Рюриковна, вернув Анисью из воспоминаний к реальности:
– Вы еще здесь? Уже полдвенадцатого ночи!
Анисья поспешно захлопнула толстый том в черном шершавом переплете, положив сверху раскрытое пособие по целительству, и принялась судорожно царапать на розоватом листе березовой коры первые попавшиеся руны.
– Мы заканчиваем, – протянул Митя, продолжая, как загипнотизированный, глядеть в книгу.
Анисья хотела намекнуть ему, чтобы он спрятал книжку подальше, но не успела, так как мама подошла и встала у него за спиной.
– Что ты читаешь, дорогой? – голос ее звучал сладко, но властно, что не предвещало ничего хорошего.
– Да так, нашел старую энциклопедию по практической магии Фауны. У нас с Нестором Ивановичем вышел спор, и мне нужно отыскать доказательства того, что я был прав.
Евдокия Рюриковна наклонилась и поцеловала сына в макушку.
«Энциклопедию по практической магии?» – мысленно удивилась Анисья и покосилась в книгу брата.
– И что полезного о Ярилиной рукописи ты собирался отыскать в этой книжке? – спросила она шепотом, когда мама удалилась на достаточное расстояние.
– Ничего, но у нас с Севой есть дела и помимо поиска рукописи.
– Сева, – вдруг мягко позвала мать Муромцев, и Сева резко обернулся, чуть не выронив из рук книгу, – а у тебя что, тоже какой‑то спор с наставником?
– Нет, – Сева неторопливо вернул книгу на полку и повернулся к Евдокии Рюриковне. – Мне понадобились кое‑какие сведения, а в других библиотеках их найти просто невозможно, потому что они касаются самых древних тайн волшебства, может быть, даже Темной Магии.
– Правда? – мать Муромцев с интересом вглядывалась в Севино лицо и улыбалась. – Ну что ж, я очень надеюсь, что ты их непременно найдешь здесь. Ладно, оставляю вас одних, но не засиживайтесь долго.
Как только дверь за ней захлопнулась, Митя расхохотался и повернулся к другу:
– И как ты это делаешь? Скажи я ей такое, она немедленно вышвырнула бы нас отсюда и повесила бы на дверь неотворяемый замок.
Сева в ответ лишь улыбнулся и сел напротив Анисьи. Он был явно доволен своей выходкой, глаза его светились.
– Что‑нибудь интересное нашел? – Сева посмотрел на Митю, и тот ответил ему долгим взглядом, отчего у Анисьи появилось ощущение, что ребята переговаривались мысленно.
– Не думаю, – наконец отозвался ее брат и закрыл книгу. – Я вообще склоняюсь к тому, что Полина была права насчет Ярилиного копья. Действительно, руна Марса на старом языке изображается в виде копья, а все остальные планетарные руны никак не связаны с Ярилой, разве что Солнце, то есть наш дом на карте. Рукопись должна чем‑то охраняться, а копье, то есть некое оружие, как нельзя лучше указывает на местонахождение книги.
– Мне интересно, чей дом обозначен руной Марса?
– Этого мы не можем узнать. Вот, посмотри. – Митя достал откуда‑то из‑под стола карту Росеника. – Эти планетарные обозначения не совпадают с домами на обычной карте, разве что Белая Усадьба. Это лишь план, понятный немногим. Кто знает, является ли этот план зашифрованной картой? И какой тут масштаб? Конечно, можно попытаться высчитать… примерно…
– Это может быть и какое‑то совсем неприметное здание, – сказала Анисья. – Я имею в виду то место, где спрятана Ярилина рукопись. Не знаю, например, городская больница.
– Больница? Ну, нет, исключено.
Анисья задумалась, ей все время казалось, что в ее голове уже есть подсказка… «Но что это? Что? Что?»
Сева взял из рук друга тяжелую энциклопедию по практической магии Фауны, но так и не открыл ее.
– И все‑таки как тебе удается говорить правду в глаза нашей матери и не получать за это по шее? – поинтересовался Митя, вспомнив о реакции своей строгой родительницы.
– Да просто говорю, и все. – Сева снова улыбнулся.
– Н‑да, с вами, Воздушными, страшно связываться! Вы используете нечестные приемы!
Сева усмехнулся, но не ответил.
– Повезло одной Полине. Ее ведь невозможно заставить что‑либо делать мысленными приказами?
– Наверное, нет, – нехотя протянул Сева: он не собирался признавать свое поражение в попытках заставить Полину подчиниться его мысленным просьбам. – Если не считать того обряда на Ивана Купалу, я не пробовал повлиять на нее. Да и пробовать не собираюсь.
– Почему? – вдруг осведомилась Анисья. – Она тебе так не нравится?
Сева, казалось, немного опешил от такого вопроса, поэтому ответил не сразу:
– Да нет, почему же. Я имел в виду, что мне это не нужно.
– Зато ты ей совершенно не нравишься, – улыбнулась Анисья, найдя в этом что‑то очень забавное.
– Отлично. – Митя рассмеялся и посмотрел на растерянного друга. – Вот и нашлась одна‑единственная девушка, которой ты не нравишься.
– Ага, она считает тебя слишком бессердечным, – добавила Анисья.
– Ну и пусть, – ответил Сева. – Что мне за дело? – Взгляд его оставался холодным, а голос спокойным. Разве могли его задеть слова какой‑то там несмышленой девчонки?
– Я считаю, что она чересчур критична ко всем, – продолжила Анисья. Сева раскрыл книгу на первой попавшейся странице и принялся читать. – Хотя зря. – Анисья отодвинула в сторону свой словник по целительству и тоже взялась за недочитанный том.
– Это почему же? – осведомился Митя.
– Ей не следовало бы быть такой строптивой. Она все‑таки не красавица, да и не больно‑то талантливая.
– Ну, о таланте еще рано говорить. Тем более, здесь нет никого, кто мог бы как следует заняться ее обучением, – заступился за Водяную Колдунью Митя. – Но разве она не получает похвалы от каких‑нибудь наставников?
– Еще бы! Но я уверена, что это все из‑за того, что она владеет такой редкой стихией.
– И как тебе не стыдно так говорить, Полина же твоя подруга!
Анисья пожала плечами, а Митя достал из кармана две сложенные карты и уже в сотый раз принялся их изучать.
– Знаете что? – вдруг сказал он, но никто не отозвался. – У меня есть предложение. Чем сидеть дома и рыться в книгах, давайте сходим завтра в город. Мы возьмем эту карту, где славянской руной отмечено место нахождения Ярилиной рукописи, и попробуем идти, следуя всем поворотам, указанным на ней.
– Но с того времени, как книга оказалась спрятанной в этом месте, могло пройти много сотен лет! В городе появились тысячи новых домов. И этих поворотов и изгибов, обозначенных на карте, давно уже может и не быть, – ответила ему сестра.
