Принц, принцесса и странница (СИ) - Буровицкая Елена

Ухмылка Лума стала шире.

— Моя Владычица, твои идеи просто чудесны!

— Лум, ну ты же знаешь. Совет будет против.

— Против закона? Смею напомнить, что закон предписывает, чтобы на Совете от каждого народа был его представитель. Кроме случаев, когда это невозможно. Древовики — исчезнувший народ, тут спорить не стану, пусть остается авис. Тальпы никогда сами к нам не придут, тоже пусть будет авис. А вот когда у нас под боком есть настоящие швиль и магирг, пусть и полукровка, странно заменять их на Совете ависами.

— Хорошо, — согласилась Форитэль с доводами своего Советника. — Совет будет обновлен.

— Тогда уж и Советника от тальпов замените, — в комнату неожиданно вошла Армида. Уже с сухими волосами и в чистом платье.

— И кем же? — невозмутимо приподняла брови Форитэль.

— Да есть у нас тут одно чудо, — охотно пояснила Армида. — Которому тальпы подарили амулет из своих запасов. Да-да, я говорю про аскеол. Загадочный камень тальпов. Который тальпы не дарят кому попало. И вообще никому ничего не дарят. Но они почему-то выбрали нашу малышку. И я уверена, что человек с таким уникальным отличием вполне может считаться на Совете представителем наших подземных друзей.

— Я не понял, — нахмурился Лум. — Ты сейчас о ком говоришь?

— О Юльке, дорогой. О ком же ещё.

Лум чуть не поперхнулся.

— Она же ребёнок!

— И что? — невинно взмахнула ресницами Армида. — У нас тут собираются короновать мальчишку, которому одиннадцать. — А Юлька всего-то лет на пять младше.

— Всего-то! Армида, ты с ума сошла!

— Но она права, — неожиданно поддержала колдунью Форитэль. — Закон ничего не говорит о возрасте Советников. А у девочки действительно прав быть представителем тальпов куда больше, чем у ависа.

— Так что? — широко улыбнулась Армида. — Я пошла будить Юльку?

— Иди уж, — отмахнулся Лум, и колдунья выпорхнула в другую комнату. Она прошла мимо притаившейся за занавеской Алёны и взглянула на нее.

Алёна приложила палец к губам. Армида пожала плечами и ушла к Юльке.

— Вот так неожиданно обновился состав Совета Восьмерых, — сказала Форитэль с улыбкой. — Ладно, вам скоро принесут обед, потом идите на Совет. И помни, я жду от вас решений, что делать.

— Помню, — Лум потер ногу. — Форитэль, а скажи мне, почему ты так уверена, что Пророчество свершилось?

Она на миг замерла, и на ее лице мелькнуло что-то эмоциональное. Но она тут же взяла себя в руки.

— Потому, Лум, что я сама это видела.

— Вот как? — удивился Воевода. — Точно всё? От начала до конца? Как убивали твою дочь?

Форитэль прикрыла глаза, помолчала. Затем сказала:

— Я видела, как один ребёнок бежал к другому, тому, что командовал швилями. Видела, как этот другой попятился на своем коне от первого. И что-то скомандовал швилям. Видела, как швили занесли свои мечи над первым ребёнком. Я стояла у окна в танцевальном зале, Лум. Там, где ты со спутниками меня видели. Конечно, с такой высоты, на таком расстоянии сложно разглядеть что-то точнее. Но тут сложно ошибиться. Швили занесли ястаги, чтобы убить.

— А дальше?

— А дальше я закрыла глаза. Знаешь, я не смогла смотреть на… это… Ни одна мать не смогла бы. А потом внезапно посреди зала появились вы.

Впрочем, говорила она ровным, почти безэмоциональным голосом. Который совсем не вязался со словами.

— Форитэль, — пристально глядя на Владычицу, произнес Лум. — При мне ты можешь проявлять эмоции. Тут больше никого нет.

— Не сейчас, Лум. Ещё не время.

Глава третья

Совет Восьмерых Валлеи

Очень скоро принесли обед, а потом Лум, Армида и Юлька, прихватив по дороге Кафа, ушли на Совет. Алёна вдруг осталась совсем одна. Конечно, признайся она, что приходится дочерью Владычицы, и ее взяли бы тоже, но…

С таким признанием она решила пока не спешить. В конце концов, что это изменит? По словам Армиды, девочка в династии Авелонгов ничего не значит. Если бы не Пророчество, про нее вообще бы забыли, как о лишнем, ненужном грузе.

Ее существование имеет значение только для брата. Алёшке она нужна. И она обязана ему помочь.

Прежде всего, Алёна попыталась с ним связаться. Но никаких откликов от Алёшки не было. Вот он, совсем близко, иногда в стане расположившейся под стенами города армии мелькала его пламенеющая на солнце голова. Но он сестру не слышал.

Зато связь, тонкая волшебная ниточка, соединяющая близнецов, по-прежнему существовала. Не прервалась, как о том предупреждало пророчество древнего волшебника. Не лопнула. Не исчезла.

А всё потому, что не свершилось самое главное, что предсказывал местный Нострадамус. Брат не убил сестру. И пусть это не Алёшина заслуга, а ему всего-навсего помешали, но данное обстоятельство сохранило жизнь Алёны и связь близнецов, а заодно, если верить словам древнего пророка, обломало планы главного злодея подмять мир Валлеи под себя.

Что, к слову, не может не радовать.

Вот если бы ещё Алёша стал прежним. Или хотя бы отозвался, пустил по волшебной ниточке ответную волну братского тепла и любви…

Алёша заколдован, напомнила себе девочка. Осталось понять, как его расколдовать.

Как вообще это делают в сказках?

Юлю впервые взяли на взрослое серьезное мероприятие. Девочка очень обрадовалась и даже загордилась. Совсем немного, потому что ей было жалко, что Алёна с ними не пошла.

Но Алёне нельзя. Алёна не из Совета. Так сказала Армида. Хотя Юля не понимала, причем тут Совет. Алёна ведь принцесса, разве нет?

Вот это радовало Юлю больше всего. Ведь это как в сказке. Ее сестра — и вдруг настоящая принцесса! А мама Алёны — Владычица. Почти как королева. Или царица. И даже Алёшка теперь — принц!

Хоть он и не с ними сейчас.

Вот только про Алёшу и Алёну говорить никому нельзя. Это секрет.

Юлю привели в небольшой зал с красивой мозаикой на стенах и восемью креслами, поставленными в кружок. Точнее, кресел было семь, а восьмым было что-то вроде широкой и низкой скамейки. Армида сказала Юле сесть в одно из кресел, и сама опустилась в соседнее. С другой стороны от Юли устроился добрый швиль Кава, а в следующем от него кресле — Лум. Юля улыбнулась Каве. Он был не только добрым и хорошим, он почему-то взялся опекать ее, Юлю. Словно самый замечательный дядюшка на свете. Дядюшек у Юли не было, кроме того, что пропал на горе Кольцо, ещё когда мама была девочкой, но представляла их себе девочка именно такими, заботливыми и добрыми.

— Ой, птичка, — Юля показала рукой на пеструю мозаику одной из стен. — Мы ее в зоопарке видели.

Мозаика изображала длинноногую птицу с длинной шеей и изогнутым клювом. Юля даже помнила, как она зазывается, хотя в зоопарке такая птица была розовой, а на картинке — сиреневой, как глаза близнецов.

— Тотем ависов, — шепнула ей Армида. — Герб Диамы. Красивая птица, да?

— У вас живут фламинго? — восторженно воскликнула Юля. Фламинго были ее любимыми птицами в зоопарке.

— Какие флами… тьфу. Это Эва, мифическая птица. Их то ли никогда не существовало, то ли они давно вымерли. Поэтому считается, что встретить Эву — к великому счастью. Человек, видевший Эву, отмечен судьбой и непременно совершит что-то великое в жизни.

— Вымерли? — Юля внимательнее пригляделась к изображению. — У нас их много. Только в другой стране. А дома есть несколько в зоопарке.

Армида изумленно уставилась на Юлю. Слова зоопарк она не поняла, но указание «много» сразило ее наповал. Колдунья преисполнилась уважения к миру, где «много» волшебных птиц Эва. Видимо, это великий мир.

Тем временем один за другим в зал входили члены Совета, они приветствовали друг друга и занимали места вокруг стола.

Армида называла каждого входящего.

— Гаглод, повелитель мауров. Из Лазурного Леса.

Юля увидела светло-голубого собрата Кри-Кри и тех обезьянок, которые встретили детей у горы Кольцо. Обрадовалась и помахала ему рукой. Маур удивленно взглянул на ребёнка, но ничего не сказал.