Анатолий Димаров - Вторая планета
Потом хватает сумочку, целует меня напоследок и выбегает из комнаты. Я бегу к окну, чтобы посмотреть на маму. На улице она строгая, собранная, на маму как-то и не похожая. Вот её нагнала ярко-красная машина, мама махнула рукой, машина остановилась, осела на землю: в ней двое венериан. Один из них выскочил, открыл дверцу, мама села; машина сразу же поднялась над дорогой, немного повисела на месте, потом полетела вперёд.
Теперь я не увижу маму до позднего вечера. Разве что по видеофону.
Позавтракал, сел думать, что делать дальше. Делать было что, стоит только свистнуть Жорке, но мне захотелось побыть одному. Вдруг вспомнил: я же обещал папе вести дневник. Записывать всё, что увижу без него и что со мной будет происходить.
Сне ужасно не хотелось садиться за писанину! Они мне в школе надоели, эти домашние задания! И по литературе пиши сочинение, и по истории, и по географии. А я что, писатель? Я буду космонавтом, буду водить корабли на другие планеты. или полечу к далёкой звезде — искать следы разумной жизни.
Но ничего не поделаешь: дал слово — держи. Потому что папа, когда вернётся, обязательно поинтересуется дневником.
Значит, так. Я прилетел на Венеру две недели назад и за это время уже увидел много интересного. Мы остановились в специальном научном центре, где живут только учёные, не менее выдающиеся, чем у нас на Земле. Все они носят белые костюмы, потому что в чёрных тут можно запариться, так печёт солнце. И ещё спасает защитный экран, который вокруг Венеры, а то температура могла бы подняться до ста градусов: вода закипела бы и всё живое погибло. Даже растения.
А растения здесь необычные, на Земле я таких и не встречал. Вот хотя бы чертополох. У нас он вырастает по пояс… ну, по плечи человеку. А здесь — словно дерево. Ствол — не обхватишь руками. А деревья — настоящие гиганты высотой до двухсот метров. Росли бы, наверное, и выше, но мешает сила тяжести: не выдержат стволы.
Мы уже привыкли к яблокам, которые весят десятки килограммов, к метровым огурцам и помидорам размером с ведро: принесёшь такой помидор и ешь целую неделю.
А на арбузы даже страшно смотреть: одним ломтиком можно накормить десяток людей.
Вообще мне здесь очень интересно, если бы только не было так жарко. В первые дни, когда выходил из помещения, то едва волочил ноги. И надевал специальный шлем с холодильным устройством. А теперь уже обхожусь без шлема: ношу шляпу из биоткани.
А Жорка вообще на голову ничего не надевает. И хоть бы что! Да оно и не удивительно: он же родился здесь, на Венере, и если бы попал на Землю, то, наверное, мёрз бы. Забавный он, Жорка: и минуты не посидит спокойно. И всё, про что ни подумает, прямо на роже написано. А видели бы вы, как он лазит по деревьям! Перелетает с ветки на ветку — аж дух захватывает! Вот бы мне так научиться!..
Он перешёл в восьмой класс, как и я. И мой папа как-то сказал, что у Жорки блестящие математические способности.
А ещё здесь страшные грозы. Особенно осенью и зимой. Хотя зимы здесь и не бывает, Жорка представления не имеет, что такое снег, а лёд видел только в холодильниках, но зимой температура всё же немного ниже, чем летом, и без конца льёт дождь. А что такое венерианская гроза, я уже видел не раз. Тучи наползают такие, что страшно смотреть: чёрные-чёрные и всё время перемешиваются… И аж полыхают от молний. И не одна молния или две, как у нас на Земле, а несколько сотен одновременно. Треск такой, словно вот-вот конец света. И весь воздух вокруг начинает светиться, а с пальцев, к чему ни прикоснись, искры так и сыпятся. И волосы на голове аж сверкают от искр. Деревья же, как по команде, опускают листья и ветви — только стволы торчат, а мы забиваемся в помещения. Застукает ливень на улице — потонешь в один момент!..
Только что говорил по видеофону с тётей Павлиной: спрашивала, как папа. Тётя Павлина вчера полетела в другой научный центр, на конференцию.
— Как там они?
Я смотрю на карту и вижу две искорки, которые упорно углубляются в джунгли.
— Двигаются! — кричу тёте Павлине.
— Скоро отправимся и мы… Твоя мама, надеюсь, не будет возражать?
Отвечаю, что пусть только попробует!
— Молодец! — хвалит меня тётя Павлина. — Я тоже такой в твои годы была.
— А можно взять Жорку? Он парень на пять!
Тётя Павлина говорит, что можно: Жорку она знает.
Ещё спросил тётю, долго ли продлится та конференция. Потом тётя Павлина передала привет моей маме, и экран погас. А я сел и записал наш разговор в дневник. Хоть и не знаю, всё ли надо записывать. Ну, это пусть папа потом разбирается, когда читать будет.
Ф-фу, устал! Аж рука занемела. Никогда не думал, что так тяжело их писать, эти дневники.
Спрятал тетрадку в стол, пошёл на махолёт. Полетаю, пока мама не вернётся. Вот только Жорку позову — вдвоём веселее.
Вышел на балкон: дома здесь низкие, не то, что у нас на Земле. У нас в одном доме живёт миллионов по тридцать, а тут душ по двести, не больше. Потому населения на Венере всего тридцать семь миллионов, а материков ещё больше, чем у нас, на Земле. Вот и города тут пока что такие, какие были у нас лет четыреста назад — больше расползаются в стороны, чем растут вверх.
Приладил махолёт, прыгнул, полетел. Всё выше и выше, пока дома не стали маленькими.
* * *
С вчерашнего дня мы с мамой не находили себе места: что-то случилось с папой. Уже четырнадцать дней они с Ван-Геном бродят по джунглям, и мы каждый вече выходим по радио на связь: разговариваем с ними по полчаса. Мама сразу допытывается, что они едят — ей всё время кажется, что они голодают, папа же её всё время успокаивает. Концентратов у них хватит на несколько месяцев. К тому же Ван-Ген находит в джунглях какие-то съедобные плоды, иногда очень непривычные и вкусные.
— Смотрите, ещё отравитесь!
Папа отвечал, что не отравятся.
— А тех ужасных существ не встречали?
Папа отвечал, что не встречали. Видели только их следы, один раз даже наткнулись на ещё тлеющий костёр — было такое впечатление, что оранги, заметив их, исчезли. Ещё у папы такое ощущении, будто за ними кто-то всё время наблюдает.
— Смотрите, чтобы они не наделали вам какого-нибудь вреда!
— Если до сих пор не наделали, то уже не наделают, — беззаботно отвечает папа.
Мама лишь головой покачивает в ответ на папино легкомыслие.
— Дай трубку Ван-Гену! — говорит она. — Ван-Ген, вы же там смотрите, будьте осторожны! — Мама почему-то считает, что у Ван-Гена больше здравого смысла, чем у папы. — Слышите, Ван-Ген.
Ван-Ген успокаивает маму, как только может.
— Я знаю, вы человек рассудительный, — льстит мама Ван-Гену. Положив же трубку, добавляет: — Оба они какие-то легкомысленные. — Мама твёрдо убеждена, что всё мужчины немного того…
Я, к примеру, в её глазах вообще «с приветом». Но я не обижаюсь: уже привык.
Посля каждого разговора с папой мама становится весёлой и очень доброй. Проси у неё, что хочешь…
А вчера с ними что-то случилось. Я первый заметил, совершенно случайно. Как раз собирался взять дневник и по дороге к столу глянул на карту: два огонька, которые до сих пор держались вместе, почему-то разлетелись. Один трепетал на месте, словно приклеенный к карте, а другой метался по кругу.
Вот он тоже застыл, а потом начал двигаться зигзагами, тычась то в одно сторону, то в другую, словно ослеп
Охваченный тревогой, я позвал маму…
С тех пор мы с мамой не отходим от карты. Нам уже сообщили, что в тот район вылетела поисковая группа. Группа та вынуждена была вскорости вернуться назад: приближалась гроза. Нужно было переждать, пока прояснится, и тогда только продолжать поиски. И мы с мамой ждали и звонили каждый час узнать, вылетели ли вертолёты.
Наконец, нам сообщили: вылетели.
Да мы уже и сами видели, что вылетели: десятки огней оторвались от нашего посёлка и двинулись в сторону джунглей. Вот они перевалили через горный хребет, облетели огромное озеро, а потом разделились: одна группа двинулась в сторону замершего огонька, другая начала охотиться за искоркой, которая беспорядочно металась по карте.
Догнали, накрыли.
Это был не папа и не Ван-ген, а пеликан. И браслет с пеленгатором висел у него на шее.
Второй браслет сняли с ноги антилопы. Чем-то ужасно напуганная, она неслась, не разбирая дороги, и попала в объятия держи-дерева. Пока долетели, от антилопы остался только скелет и браслет с пеленгатором.
Про всё это рассказал командир поисковой группы. Ещё он рассказал, что удалось разыскать место, где произошла встреча папы и Ван-Гена с орангами. Они обследовали широкую поляну, на которой папа с Ван-Геном остановились на привал. Вот на этой поляне оранги на них и напали…
— Напали? — бледнеет мама.
— Ну, не напали, а забрали с собой, — уточнил командир поисковой группы. — Встреча, должно быть, была довольно мирной, потому что мы не нашли никаких следов борьбы. Но ведь ваш муж как раз и рассчитывал попасть в плен к орангам. Вот он своего и добился…
