Ллойд Александер - Чёрный котёл
Путники завернулись в плащи и уснули. Эллидир лег в стороне от всех, у ног своей лошади. Тарен положил под голову седло, а руку — на рукоять меча. Ему не спалось. С нетерпением ожидал он рассвета и продолжения похода. И уже в полудреме, мнилось ему, он увидел скользнувшую среди ветвей темную крылатую тень. Тарену вспомнился сон Адаона.
На следующий день путники перешли реку Истрад и стали продвигаться на север. Здесь король Смойт должен был отделиться от колонны и поехать к Каер Кадарн, чтобы собрать и подготовить своих воинов. С недовольным ворчанием он подчинился Гвидиону, все еще не смирившись с тем, что не придется ему принять участие в основном деле.
А впереди, среди холмов, замаячили зеленые просторные луга. Колонна сбавила ход, и вскоре после полудня всадники спокойным шагом въехали в лес Идрис. Трава здесь высохла, пожухла, превратилась в колкую коричневую поросль. Когда-то цветущие дубы и ольха, так хорошо знакомые Тарену, сейчас показались ему странными. Листья их повисли на склонившихся ветвях, словно клочки истрепанной одежды, а черные стволы открыты были ветрам и торчали будто обуглившиеся кости.
Некоторое время спустя лес кончился, и показались отвесные склоны скалы, вершина которой была зазубрена наподобие каменной короны. Гвидион дал знак своим спутникам ехать вперед. Сердце у Тарена стеснилось. Руки невольно опустились, и первую минуту он даже не понукал Мелинласа, и тот сам карабкался по каменистой тропе. Хоть Гвидион и не произнес ни слова, Тарен прекрасно понял, что Врата Ночи уже недалеко.
Узкие тропы, вьющиеся вверх над глубокими ущельями, стали теперь уже и круче. Идти по ним можно было по одному, колонна растянулась. Тарен, Адаон и Эллидир двигались в хвосте колонны. Но Эллидир ударил пятками по бокам Ислимах и, тесня Тарена, стал пробивать себе дорогу вперед.
— Твое место сзади, скотник! — закричал он.
— А твое там, где ты оказался! — отпарировал Тарен, натягивая поводья Мелинласа, чтобы не уступать дороги.
Лошади стали отталкивать одна другую. Всадники шпынялись коленями и локтями. Ислимах встала на дыбы и дико заржала. Свободной рукой Эллидир схватил уздечку Мелинласа, чтобы принудить коня отпрянуть назад. Тарен попытался отвернуть голову коня и вырвать уздечку из рук Эллидира. Но Мелинлас, осыпая копытами щебень, соскользнул с тропы на край крутого склона. Тарен вылетел из седла и успел зацепиться за острый выступ. Еще немного, и он рухнул бы со скалы и разбился вдребезги.
Мелинлас, напрягши все четыре ноги, вновь обрел равновесие. Тарен лежал животом на ускользающем из-под него склоне, извивался, скреб ногами гладкие камни, тщетно пытаясь взобраться на тропу. Адаон мгновенно спешился, спрыгнул вниз на выступающий острый камень и ухватил Тарена под мышки. Мощным рывком он вытянул Тарена наверх, будто мешок с мукой, и тот плюхнулся на тропу. Эллидир спрыгнул с седла и подставил плечо Мелинласу, ухватив его за подпругу. Мало-пома- лу, кряхтя и упираясь ногами в каменные уступы скалы, он поднимал Мелинласа, до тех пор, пока конь и сам не шагнул на середину тропы.
— Ты дурак, что ли? — кинулся Тарен к Эллидиру. — Гордость твоя совсем вытеснила разум! — Он подбежал к Мелинласу и обнял его, потом вдруг поглядел на Эллидира с некоторым удивлением и даже уважением. — Ты спас Мелинласа. Ну и силенка у тебя! Не подумал бы! — признался Тарен.
Эллидир, пожалуй, впервые выглядел смущенным и испуганным.
— Я спасал коня из королевской конюшни, но не лошадь скотника, — пытаясь скрыть растерянность, грубо ответил он.
— Я тоже восхищаюсь твоей силой, Эллидир, — резко сказал Адаон, — Но стыдно выказывать ее таким образом. Черное существо едет рядом с тобой в седле. Даже сейчас я вижу его.
Один из воинов Морганта, услышав шум, дал сигнал тревоги. Буквально через несколько секунд Гвидион, а за ним и король Моргант прошагали назад вдоль цепочки воинов. Позади них спешили взволнованный Ффлевддур и невозмутимый карлик.
— Твой дружок скотник не выдумал ничего лучшего, как попытаться ехать впереди меня, — вызывающе сказал Эллидир, — Если бы я не вытащил его лошадь…
— Это правда? — строго спросил Гвидион, оглядывая истерзанного Тарена и его порванную и испачканную одежду.
Тарен, не собираясь отвечать, сжал губы и кивнул головой. Он заметил удивление в озленных глазах Эллидира.
— Мы не имеем права терять людей, — сказал Гвидион, — а вы рискнули сразу двумя. К сожалению, я не могу никого отправить назад. Каер Даллбен уже далеко позади. И все же я это сделаю, если такое повторится. И тебя, Эллидир, и любого другого.
Король Моргант вышел вперед.
— Это подтверждает то, чего я опасался, лорд Гвидион. Наш путь труден, даже сейчас. Представляю, как нелегко нам придется, когда мы будем отягощены захваченным Котлом Аровна. Я настаиваю на том, чтобы не возвращаться в Каер Даллбен этой дорогой. Гораздо разумнее будет принести Котел на север, в мое королевство.
Он надменно поглядел на Гвидиона и уверенно продолжал:
— Я также предлагаю часть моих воинов оставить в засаде, чтобы обезопасить наше возвращение. В обмен я предлагаю этим троим, — он указал на Тарена, Эллидира и Адаона, — поступить под мое начало, когда я стану атаковать. Если я правильно понял по выражению их лиц, они предпочтут это ожиданию в резерве.
— Да! — закричал Тарен, хватаясь за рукоять меча. — Разрешите нам принять участие в сражении!
Гвидион отрицательно покачал головой:
— План остается таким, как я его вам изложил. Быстро по коням! Мы уже и так потеряли много времени.
Глаза короля Морганта вспыхнули.
— Будет так, как вы приказали, лорд Гвидион, — выдавил он.
— Что случилось? — шепотом спросил Тарена Ффлевддур — Только не толкуй мне о том, что Элли- дир ни в чем не виноват. Зачинщик он, я же вижу. Не знаю, о чем думал Гвидион, когда призвал его к себе.
— Мы оба виноваты, — сказал Тарен, — Я вел себя не лучше его. Надо было мне попридержать язык. Но, — добавил он раздраженно, — с Эллидиром это не так просто.
— Да, — вздохнул бард, искоса глядя на арфу, — я тебя понимаю. У меня тоже кое с чем некоторые трудности.
Весь следующий день войско двигалось с особой осторожностью. Участились полеты гвитантов. Эти страшные птицы-вестники Аровна кружили высоко в небе, почти под облаками. Перед самым закатом тропа резко повернула вниз и привела их к мелкому озеру, вокруг которого высились сосны и рос густой кустарник. Здесь Гвидион остановился. Впереди поднимались зловещие утесы Врат Ночи. Их двойные, сходящиеся вверху склоны казались багровыми в лучах умирающего солнца.
До сих пор они не встретили ни одного из Детей Котла. Тарен полагал, что это большая удача, однако Гвидион недовольно хмурился.
— Мне было бы спокойнее столкнуться с ними лицом к лицу, — сказал он, после того как собрал воинов вокруг себя. — Я уже поверил, что Дети Котла покинули Аннувин. Но Доли принес новости, от которых я бы хотел вас всех уберечь.
— Заставил меня сделаться невидимым и пойти вперед, вот что он сделал, — разъяренно бормотал Доли. — Когда мы войдем в Аннувин, мне опять придется проделать это. Хм-м! В ушах у меня гудит, будто там поселился целый пчелиный рой.
— Будьте внимательны, — продолжал Гвидион. — Охотники Аннувина повсюду.
— Я уже смотрел в лицо даже Детям Котла! — воинственно выпрямился Тарен. — Простые Охотники Аровна не испугают меня!
— Ты так думаешь? — сдержанно улыбнулся Гвидион. — А я, признаюсь, побаиваюсь их. Они холодны и безжалостны, как и Дети Котла, и не менее сильны, если не больше. Они пешие, но передвигаются быстрее конного воина и необыкновенно выносливы. Усталости, голода и жажды для них не существует.
— Дети Котла бессмертны, — возразил Тарен. — Если же Охотники — обычные смертные люди, их просто-напросто можно убить.
— Они смертные, ты прав, — сказал Гвидион, — хотя не стал бы я называть их людьми. Это самые подлые из воинов, предавшие своих товарищей. Убийцы, получающие удовольствие от убийства. В царство Аровна привела их жестокость и страсть к насилию. Они присягнули ему на верность кровавой клятвой, которую не в силах теперь нарушить.
Гвидион вздохнул, потер ладонью лоб и помолчал, словно размышляя о чем-то.
— Да, — снова заговорил он, — их можно убить. Но Аровн выковал из них кровавое братство убийц и наделил их страшной силой. Они держатся небольшими отрядами, и убитый отдает силу оставшимся в живых, удваивая ее. Остерегайтесь их, — предупредил Гвидион. — Не вступайте с ними в открытый бой, если это возможно. Чем больше вы уложите воинов, тем большую силу получат оставшиеся. Даже когда их число уменьшится, сила их возрастет непомерно. А теперь нам всем надо отдохнуть. Укройтесь хорошенько от посторонних глаз и поспите. Сегодня вечером мы атакуем.
