Нед Виззини - Битва чудовищ
— Ты можешь объяснить, как это произошло?
— Он просто выпал, как молочный зуб. — Корделия ощупала языком впадинку, десна казалась голой и напоминала рваную рану.
— Молочные зубы обычно уже расшатаны до того, как прорезаться, — объяснил Пит. — Твой зуб до этого шатался?
— Нет…
— Но такая мягкая еда, как суши, не могла случайно вырвать твой зуб. Это очень странно, думаю, все серьезно.
— Насколько серьезно?
— Болезнь десен, язва полости рта, рак полости рта…
— Рак?
— Не делай поспешные выводы.
— Вы сами это сказали!
— Держи. — Пит протянул Корделии две таблетки болеутоляющего средства и стакан воды. — Прими это. Тебе следует как можно скорее сходить к стоматологу. А лучше — парадонтологу. Пусть твоя мама запишет тебя на прием.
«Ага, конечно», — подумала Корделия, запивая таблетки водой. Пит был прав, но она никак не могла обратиться к своим родителям с такой проблемой. Они бы отправили ее к туче специалистов, но те бы ничего не нашли, потому что все дело не в том, что у нее разрушаются зубы. Все дело в проклятии. Все это как-то связано с домом Кристоффов.
Подумай, стоит ли об этом рассказывать даже Брену и Нелл? Если она расскажет своим родным, что ее руки становятся похожими на старческие, а зубы выпадают, чем все это закончится? Она снова будет маленьким ребенком, которого все опекают. Но она была самой старшей — это она должна заботиться о других. Я стремлюсь помогать другим людям, а сама себе помочь не могу.
Как только Корделия вышла из медпункта, у нее зачесалась рука. Пит посоветовал ей отправиться домой, но она не хотела, чтобы остальные начали обсуждать ее странное поведение, так что она решила вернуться на занятия, сидеть там молча и есть только супы и трижды перетертые смузи, чтобы не лишиться оставшихся зубов. А теперь ее рука сильно зудела. Что происходит?
Корделия задрала рукав свитера. В этот момент несколько каких-то светлых кусочков упали на пол. Она подняла один из них и внимательно рассмотрела. Кожа!
На ее руке зиял рубец, кожа была содрана, словно она часами расчесывала это место…
А под кожей был лед.
Не было ни вен, ни мышц, ни крови. Чистый отливающий голубым цветом лед.
В ужасе Корделия постучала по нему ногтем. Раздался тихий треск. Она тут же опустила рукав. Все ее тело было холодным. Ей не хотелось дальше осматривать себя. Ей не хотелось ничего говорить. Она еще не знала как, но была уверена, что разберется со всем этим сама.
9
По дороге домой, как только Энджел подъехал к школьной парковке на лимузине, громко комментируя спортивное радио: «Да чтобы этот “качок” попал в Зал славы?! Он же жрет стероиды как M&Ms!», Брендан переспросил Корделию:
— Замороженный сникерс?
— Ага.
— Я даже не знаю, что хуже — то, что ты мне врешь, или то, что ты думаешь, что я поверю в эту чушь.
— Это не чушь.
— Представляешь, сколько у компании «Сникерс» было бы судебных исков, если бы люди ломали зубы об их шоколадные батончики?
— Прости, но я не слежу за новостями компании «Сникерс». Как бы то ни было, все было именно так. А с твоим-то рюкзаком что произошло?
Корделия показала на торчащий из-под сидения Брендана пластиковый пакет, в который он переложил учебники после того, как выкинул поддельный рюкзак Mastermind в помойку. Элеонора тоже обратила внимание на пакет. Их брату предстояло многое объяснить.
— Ну, я… хм-м… — промычал Брендан. — Я встретил коллекционера.
— Коллекционера?
— Да, парня, который собирает как раз такие рюкзаки, — выкрутился мальчик.
— И по счастливой случайности этот «коллекционер» прогуливался по школе? — с сомнением в голосе спросила Корделия.
— Мама говорит, что нельзя говорить с незнакомцами, шатающимися вокруг школы, — заметила Элеонора.
— Это был не незнакомец, — ответил Брендан. — Я его знаю.
— И кто же это был?
— Просто уборщик.
— Странный тип этот «просто уборщик», — заметила Корделия.
— Ага, — кивнула Элеонора. — Он всегда меня спрашивает, от какого дизайнера мои туфли.
— В любом случае, он предложил мне за рюкзак сто долларов сверх его первоначальной цены, — продолжил объяснять Брендан.
— Школьный уборщик готов заплатить тебе восемьсот долларов за рюкзак? — недоверчиво переспросила Корделия.
— Ага, так что я смогу вернуть маме деньги и…
Тут Элеонора прервала его:
— Это звучит еще более глупо, нежели история Корделии. Вам обоим пора перестать врать.
Брендан и Корделия уставились в пол. Слышать такое было неприятно.
— Хорошо, моя очередь рассказывать, что со мной сегодня произошло, — начала Элеонора. — И вот я-то расскажу вам правду. Две девочки сказали, что мне нужен новый телефон. — С этими словами Элеонора достала свой «стартер». — Неужели он настолько плохо выглядит?
— Да, Нелл, — согласился Брендан. — Тебе стоит попросить маму купить новый.
— Но он мне нравится! Мне и с ним неплохо! Зачем нам все эти модные вещи, которые мы теперь покупаем. Мне даже не нравится ездить в этой машине! Это же нелепо.
— Сама в этом виновата, — заметила Корделия. — Ты пожелала нам богатства. Без этих денег мы были бы бедны как церковные мыши.
— Ну и что, — ответила Элеонора. — А теперь представьте маму. Каково ей будет услышать о новом телефоне, когда ты потерял свой рюкзак, а ты — свой зуб?
Элеонора выглядела расстроенной.
Корделия, а затем и Брендан по очереди обняли сестру.
— Не волнуйся, — попытался ободрить ее Брендан. — После того, как она узнает о нас с Делией, она будет счастлива, что тебе нужен всего лишь телефон. А если эти девочки снова будут издеваться над тобой, ты всегда можешь позвать своего «Большого Брата».
— Правда? — пропищала Элеонора в крепких объятиях сестры и брата.
— Разумеется, — подтвердил Брендан. — Тебе стоило увидеть, что случилось со Скоттом Калурио, когда он начал меня донимать. Скажем, больше он так делать не станет.
— Спасибо, Брен.
Брендан притворился, что улыбается. Корделия заметила это и поняла, что брат врет, но промолчала. Она чувствовала холод. Мы все о чем-то врем. И даже Элеонора может врать.
Машина подпрыгнула, и их объятия расцепились.
Дома Элеонора выжидала подходящий момент, чтобы подойти к маме. Она решила, что после ужина, когда вся посуда будет убрана со стола, а посудомоечная машина запущена, она сочинит историю, что ее телефон сломался, и теперь сообщения не отправляются.
Но когда подходящий момент настал, Элеонора решила: «Я не буду врать маме. У нас и так слишком много тайн».
— Эй, мам!
Миссис Уолкер сидела на диване. Корделия и Брендан уже ушли к себе наверх. Доктор Уолкер никогда не выходил на ужин.
— Думаю, пора бы его обновить. — Элеонора показала свой телефон. — Я знаю, ты против того, чтобы я сидела в интернете, но ведь можно купить телефон с памятью побольше и хоть каким-то доступом. Или я даже могу взять другой папин телефон, если он больше им не пользуется…
Миссис Уолкер выпрямилась.
— Что ты имеешь в виду под словами «другой папин телефон»?
Элеонора пошла на попятный.
— Я имела в виду папин старый телефон.
— Нет, — заметила миссис Уолкер. — Ты точно сказала другой.
— Ага, точно… я порой путаю слова из-за своей дислексии, — попыталась оправдаться девочка.
— Мы с тобой обе знаем, что при дислексии не путают слова, — заметила миссис Уолкер. — У твоего отца есть тайный телефон?
Элеонора глубоко вздохнула. В глазах ее матери было… Элеонора искала подходящее слово… Не безумство… не грусть… Беспокойство. И это было хуже всего.
— Не знаю. Мне бы не хотелось об этом говорить.
— Послушай, — миссис Уолкер взяла Элеонору за руку. — Ваш отец сам на себя не похож в последнее время, и мне необходимо знать, что происходит на самом деле. Я не обещаю тебе, что будет просто, но если у него есть тайный телефон, и ты мне его покажешь, мы хотя бы узнаем, что у него за проблемы.
— И поможем их решить?
Миссис Уолкер кивнула.
— И снова станем нормальной семьей?
— Ну, я не знаю, существуют ли нормальные семьи.
— Раньше мы были нормальнее.
— Обещаю.
— Хорошо, — кивнула Элеонора. — Я тебе покажу, но ты должна пообещать никому не рассказывать об этом.
10
Элеонора привела маму на кухню и заявила:
— Для начала нужно испечь несколько булочек.
— Что? Неужели ты уже проголодалась? Мне казалось, ты хотела мне показать телефон…
— Он на чердаке.
— Понятно.
— Брендан тоже на чердаке, — пояснила Элеонора.
