Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары смерти
И это естественным образом приводит нас к многочисленным слухам, связанным с последними часами жизни Дамблдора. Верит ли Скитер в то, что Поттер действительно присутствовал при его кончине?
— Ну, я не хочу говорить слишком многого — все это есть в книге, — однако существует свидетель, который был в то время в замке Хогвартс и видел Гарри Поттера, убегавшего с места происшествия через несколько секунд после того, как Дамблдор не то упал, не то спрыгнул, не то был сброшен с башни. Впоследствии Гарри Поттер дал показания против Северуса Снегга, человека, к которому он, как всем известно, питал вражду. Действительно ли все обстоит так, как выглядит на первый взгляд? Это должно решить сообщество волшебников — после того как оно прочитает мою книгу.
На этой интригующей ноте я и прощаюсь с писательницей. Не приходится сомневаться в том, что книга, вышедшая изпод пера Скитер, мгновенно станет бестселлером. Пока же многочисленным поклонникам Дамблдора остается с трепетом ожидать того, что им предстоит вскоре узнать о своем герое.
Гарри дочитал статью до конца, но продолжал тупо вглядываться в газетную страницу. Отвращение и гнев поднимались в нем, точно рвота. Наконец он смял газету в комок, изо всех сил швырнул его в стену, и комок, отлетев, свалился в уже переполненную мусорную корзину.
Он начал слепо расхаживать по комнате, открывая пустые ящики, беря какуюто из сложенных стопками книг лишь затем, чтобы вернуть ее на место, едва сознавая, что делает. А в голове вертелись разрозненные фразы из интервью Риты: «…посвятила целую главу отношениям Дамблдора и Поттера… их называли нездоровыми и даже пагубными… в молодости он сам баловался Темными искусствами… я получила доступ к источнику информации, за который большинство журналистов отдало бы свои волшебные палочки».
— Ложь! — внезапно взревел Гарри и увидел в окно, как сосед, пытавшийся снова запустить умолкшую газонокосилку, нервно поднял взгляд кверху.
Гарри опустился на кровать — так резко, что осколок разбитого зеркала скакнул в сторону. Он взял осколок, повертел его в пальцах, думая и думая о Дамблдоре, о лжи, которой бесчестила его Рита…
Вспышка ярчайшей синевы. Гарри замер, его порезанный палец снова скользнул по неровному краю осколка. Почудилось, не иначе. Он оглянулся через плечо, однако стена отливала тошнотворным персиковым цветом, который выбрала тетя Петунья. Там не было никакой синевы, способной отразиться в зеркале. Он снова заглянул в осколок зеркала, но снова увидел в нем лишь отражение собственных яркозеленых глаз.
Да, конечно, почудилось, другого объяснения быть не может. Почудилось, потому что он думал о своем мертвом Учителе. Если чтото и можно сказать наверняка, так только то, что он никогда больше не увидит пронизывающих его яркосиних глаз Альбуса Дамблдора.
Глава 3. ДУРСЛИ ОТЪЕЗЖАЮТ
По дому пронеслось эхо от хлопка входной двери, а следом крик: «Эй, ты!»
За шестнадцать лет Гарри привык к подобной манере обращения и потому не сомневался, к кому относится этот призыв, но спешить с ответом на него не стал. Он все еще вглядывался в осколок зеркала, в котором увидел, как ему на долю секунды показалось, глаз Дамблдора. И только после того как дядя взревел: «ПАРЕНЬ!», Гарри медленно поднялся на ноги и направился к двери своей спальни, остановившись, впрочем, чтобы добавить осколок к уложенным в рюкзак вещам, которые он собирался взять с собой.
— А ты не торопишься! — прорычал Вернон Дурсль, когда Гарри появился на верху лестницы. — Спускайся, надо поговорить!
Гарри, глубоко засунув руки в карманы джинсов, сошел по ступеням лестницы.
В гостиной он обнаружил Дурслей в полном составе. Одеты они были подорожному: дядя Вернон в бежевую куртку на молнии, тетя Петунья в аккуратненькое розовооранжевое пальто, а Дадли — крупный, светловолосый и мускулистый двоюродный брат Гарри — в кожаный пиджак.
— Да? — спросил Гарри.
— Сядь! — приказал дядя Вернон. Гарри слегка приподнял брови. — Пожалуйста! — прибавил дядя Вернон, поморщившись, как если бы это слово оцарапало ему горло.
Гарри сел. Он полагал, что знает, чего ему следует ждать. Дядя принялся расхаживать взад и вперед по гостиной. Тетя Петунья и Дадли провожали его встревоженными взглядами. И наконец, сосредоточенно наморщив большое багровое лицо, дядя Вернон остановился перед Гарри и объявил:
— Я передумал.
— Какой сюрприз, — отозвался Гарри.
— Оставь этот тон… — визгливо начала тетя Петунья, но дядя Вернон махнул в ее сторону рукой, и она умолкла.
— Все это полная чушь, — произнес дядя Вернон, вглядываясь в Гарри маленькими, свинячьими глазками. — Не верю ни одному слову. Мы никуда не едем, остаемся.
Гарри смотрел на дядю, ощущая одновременно и раздражение, и веселье. За последние четыре недели Вернон Дурсль передумывал каждые двадцать четыре часа и при этом всякий раз либо затаскивал вещи в машину, либо вытаскивал их из нее. Больше всего понравился Гарри тот случай, когда дядя Вернон, не знавший, что Дадли, в очередной раз укладывая чемодан, засунул в него свои гимнастические гири, попытался забросить его в багажник и рухнул на землю, ревя от боли и зверски ругаясь.
— По твоим словам, — произнес Вернон Дурсль, снова начиная расхаживать по гостиной, — нам — Петунье, Дадли и мне — грозит опасность со стороны… со стороны…
— Да, со стороны «одного из наших», — сказал Гарри.
— Ну так вот, я в это не верю, — повторил дядя Вернон, опять остановившись перед Гарри. — Я целую ночь пролежал без сна, все обдумал и понял: это заговор, ты хочешь завладеть домом.
— Домом? — переспросил Гарри. — Каким еще домом?
— Вот этим самым! — взвизгнул дядя Вернон, и на лбу его запульсировала вена. — Нашим домом! В здешнем районе цены на жилье бешено растут! Ты хочешь убрать нас отсюда, а после проделать какойнибудь фокуспокус. Мы и опомниться не успеем, а ты уже перепишешь дом на свое имя и…
— Вы спятили? — поинтересовался Гарри. — Заговор, чтобы завладеть домом? Вы действительно настолько глупы или просто притворяетесь?
— Да как ты смеешь! — запищала тетя Петунья, однако Вернон снова махнул ей рукой: похоже, пренебрежительное отношение к его личному достоинству представлялось ему пустяком в сравнении с опасностью, которую он обнаружил.
— На случай, если вы забыли, — сказал Гарри, — у меня уже есть дом, оставленный мне крестным отцом. С какой же стати я пожелал бы вашего? Изза переполняющих его счастливых воспоминаний?
На сей раз Вернон промолчал.
«Похоже, — подумал Гарри, — этот аргумент показался дядюшке убедительным».
— Ты уверяешь, — сказал, снова начиная расхаживать, дядя Вернон, — что этот ваш лорд, как его там…
— Волан-де-Морт, — нетерпеливо подсказал Гарри, — мы обсуждали все это уже раз сто. И тут не мои уверения, тут факт. Дамблдор говорил вам об этом еще прошлым летом, и Кингсли с мистером Уизли…
Вернон Дурсль сердито втянул голову в плечи, и Гарри понял: дядя пытается отогнать воспоминания о нежданном визите двух взрослых волшебников, случившемся в один из первых дней летних каникул. Появление в их доме Кингсли Бруствера и Артура Уизли стало для Дурслей потрясением самого неприятного рода. Впрочем, Гарри готов был признать, что, поскольку мистер Уизли разнес когдато в пух и прах половину их гостиной, трудно ожидать, чтобы новый его визит порадовал дядю Вернона.
— …Кингсли с мистером Уизли тоже вам все объяснили, — безжалостно продолжал Гарри. — Как только мне исполнится семнадцать лет, защитные чары, ограждающие этот дом, уничтожатся, и вы окажетесь в не меньшей опасности, чем я. Орден не сомневается в том, что Волан-де-Морт возьмется за вас — либо для того, чтобы постараться выпытать, где я, либо решив, что, если вы станете его заложниками, я приду и попытаюсь вас спасти.
Взгляды дяди Вернона и Гарри встретились. Юноша был уверен, что в этот миг оба они думают об одном. Затем дядя Вернон опять пустился в путь по гостиной, а Гарри возобновил уговоры:
— Вам необходимо спрятаться, и Орден готов в этом помочь. Вам предлагают очень серьезную защиту, лучшую из существующих.
Дядя Вернон молчал, продолжая расхаживать взадвперед. Снаружи солнце уже висело прямо над живой изгородью из бирючины. Газонокосилка соседа снова заглохла.
— Я полагал, у вас существует Министерство магии, так? — вдруг резко спросил Вернон Дурсль.
— Существует, — удивившись, ответил Гарри.
— Ну так почему же оно не может нас защитить? Помоему, мы, безобидные жертвы, повинные только в том, что дали приют человеку, на которого ктото охотится, вправе рассчитывать на защиту правительства!
Гарри невольно рассмеялся. Как это типично для дяди — возлагать надежды на официальное учреждение, даже если оно относится к миру, который дядя ни во что не ставит и которому не доверяет.
