KateRon - Наследники. Покорители Стихий
— Профессор, а ему здесь не будет одиноко? — спросила девушка, поглаживая крылатого коня по холке и по шелковистой гриве.
— Мы же не можем держать пегаса непосредственно в замке, хватит с нас проблем с дракончиком. И, вряд ли, вы, мисс Равенкло, захотите всю ночь сидеть рядом и петь колыбельные, — улыбаясь, заметил профессор.
— А что вы собираетесь делать с ним дальше? — поинтересовался Рон.
— Сначала нужно поговорить с Дамблдором. Потом, я думаю, конь какое-то время побудет в Хогвартсе, пока мы не установим владельца.
— Можно я буду за ним ухаживать? — с надеждой воскликнула Кристина. — Я всё-всё знаю и про обычных коней и про пегасов…
— Думаю, директор будет не против, раз уж ты смогла его усмирить, — улыбнулся Люпин. — А пока вам стоит вернуться в замок и заняться домашними заданиями. К тому же, осталось совсем немного времени до ужина.
— Пока, красавец! Я скоро приду ещё и принесу тебе чего-нибудь вкусненького, — Кристина поцеловала коня в горбоносую морду, ласково погладила по шелковистому лбу и направилась к дверям конюшни. Пегас грустно посмотрел ей вслед, обиженно фыркнул и тихонько заржал…
На обратном пути друзья молчали. Каждый думал о своём: Рон опасался, как бы мощный крылатый конь случайно не навредил Кристине; Гермиону волновал вопрос, как найти владельца пегаса и стоит ли ему сообщать о том, что пегас оказался в Хогвартсе; мысли Кристины были всецело заняты крылатым конём; а Гарри всё гадал, как же Кристине удалось столь легко и быстро утихомирить такое сильное магическое существо. Юноша сразу вспомнил Аврелеуса, удивительные ощущения от самой первой мысленной беседы с ним… Возможно, нечто похожее сейчас испытала и Кристина? Хотя со стороны не было заметно, чтобы девушка общалась с конём мысленно — даже успокаивая пегаса, она пользовалась голосом… Но, впрочем, с её способностями телепата всё возможно…
Из раздумий юношу вывел только непонятный гул множества голосов. Подняв голову, он увидел, что у дверей Большого зала столпились школьники.
— Что там такое? — удивился Рон и, ловко орудуя локтями, стал протискиваться сквозь толпу. Через минуту он вернулся назад с радостными известиями. — В этом году на Хеллоуин будет костюмированный бал в Хогсмиде.
— Правда?! — обрадовалась Гермиона.
— Весьма неожиданно, — удивился Гарри.
— Как здорово! — радостно воскликнула Кристина, — Я, наконец-то, увижу Хогсмид!
— Но почему в Хогсмиде, ведь все так пекутся о нашей безопасности? — задумчиво проговорила Гермиона.
— Герми! Как можно, — взмолился Рон. — Мы в Хогсмиде не были ни разу за этот учебный год!
— Может, они установят защиту? — предположил Гарри.
— Какая разница, — махнул рукой Рон. — Главное, что будет бал! — его глаза заблестели, и он покосился на Кристину. — О, высокочтимая леди, Вы составите мне пару? — склонившись в дурашливом поклоне, произнёс он, подметая воображаемым плюмажем каменные плиты, а девушка захихикала, слегка покраснев:
— Конечно, составлю, о, благородный рыцарь!
Вспомнив четвёртый курс, Гарри наклонился к уху Гермионы:
— Ты согласишься пойти со мной на бал? Только я танцевать не умею…
— Это официальное приглашение? — улыбнулась девушка, — Спасибо. Я пойду с тобой, Гарри, — глаза её смеялись. — И попробую научить тебя танцевать, идёт?
— Идёт! — просиял он, облегчённо вздохнув — она согласилась.
…В последующие дни Кристина пропадала на конюшне, ей было так удивительно учиться воспринимать не человеческие эмоции — так интересно и захватывающе, что девушка временами забывала даже об учёбе. Рон ни на шаг не отходил от неё и постигал тонкости ухода за своенравным, капризным, неугомонным фестрическим пегасом, который так и норовил, то сбежать в лес, то низко пролететь над головами школьников, напугав их, то исчезнуть ни с того ни с сего прямо в воздухе. Девушка носилась за ним по всей территории Хогвартса. Он постепенно стал разрешать и Рону иногда погладить себя по горделивой морде или потрепать по холке, но только если рядом находилась Кристина. На тавро коня читались инициалы "В. В." и слово — "Корнвол", девушка догадалась, что это, скорее всего, были инициалы владельца и имя пегаса, и теперь она его так и называла — Корнвол. Люпин за прошедшие дни ни разу не упомянул о хозяине это удивительного существа. Кристина надеялась, что, возможно, его ещё не нашли.
Гермиона допоздна засиживалась в библиотеке, изучая всё, что можно было найти про дементоров и Азкабан. Гарри, конечно, корпел над книгами вместе с нею. Юноша был почти уверен, что после видения на уроке Прорицания и длительных занятий в библиотеке, дементоры будут преследовать его во сне. Однако этого почему-то не случилось. Вместо дементоров Гарри каждую ночь стал сниться какой-то мужчина в средневековых одеждах. Сон повторялся довольно часто, позволяя запомнить себя во всех подробностях. Юноша видел небольшую комнату и в ней нечто, что сначала он принял за картину, потом — за дверь, и, наконец — увидел в этом зеркало… Высокий мужчина в чёрном бархатном камзоле с золотыми отблесками и закинутой на одно плечо полой яркой чёрно-алой мантии порывисто шагал ему навстречу из тёмного прямоугольника и говорил, говорил, говорил. Во сне Гарри ловил каждое слово, он помнил даже голос — чуть хриплый, взволнованный, страстный. Этот человек объяснял ему многое из происходящего, рассказывал, что будет дальше, предостерегал, жалел, вдохновлял — он явно умел концентрировать внимание собеседника и стройно выражать свои мысли. В такт шагам на груди незнакомца подпрыгивал странный кулон неправильной формы, напоминающий язычок пламени, вспыхивающий и переливающийся огненными всполохами в некоторых местах яркой речи. Юноша чувствовал, как оформляется в нём понимание глубинных причин происходящего, как вырисовываются линии возможного развития событий, как рождается осознание своего места в этом, своей задачи и своего пути. Он старался запомнить всё сказанное до мельчайших подробностей, но сон всегда обрывался на одном и том же месте: его собеседник, перестав мерить шагами комнату и говорить, останавливался перед ним, клал ему руку на плечо и заглядывал в глаза… Ткань сна, словно, сминалась на мгновение, смазывалась, и уже в следующую секунду Гарри понимал, что смотрит в зеркало, прямо в глаза собственному растерянному отражению. Он просыпался. И не помнил ничего из сказанного — только то, что услышал и узнал нечто крайне важное, и едва не плакал от бессилия восстановить хоть слово… Юноша пытался даже спать днём, чтобы вновь увидеть загадочный сон, но тот не приходил по заказу. Гарри ломал голову — кто бы мог быть его таинственный ночной собеседник, лица которого он так ни разу и не увидел… или не запомнил? Регулярное посещение библиотеки, и раскопки в старых фолиантах не приносили желаемого результата, ни один из многочисленных портретов Хогвартса не напоминал незнакомца. Мудрая Гермиона посоветовала на время прекратить поиски, отвлечься на мысли о грядущем Хеллоуине, пока Гарри окончательно не превратился в лунатика. "Пусть пройдёт время, — сказала она, — ответ неожиданно выплывет сам собой тогда, когда ты меньше всего будешь думать об этом". Юноша согласился с ней. Он сам удивлялся, насколько стал уверенней и спокойней после примирения с Гермионой. Словно эта ссора высветила глубину её любви и, восхитившись, он преисполнился гордости, что такая потрясающая девушка выбрала его. И радость, и нежность, и уважение как-то причудливо переплетясь в его душе, наполнили юношу сознанием своей силы и значимости, и пониманием огромной ответственности, которую он теперь нёс за них двоих, за их общую тайну, спрятанную в сердцах.
…Подготовка к предстоящему Хеллоуину растянулось не на одну неделю. Девчонки шушукались по углам и обсуждали костюмы, косясь в сторону мальчишек и постоянно хихикая. В воздухе витала лихорадочная напряжённость и сладкое предвкушение надвигающегося праздника. Для старшекурсников все проклятые вопросы бытия свелись к раздумьям о том, в каком костюме отправиться на вечеринку, чтобы потрясти и удивить окружающих, и кого пригласить на этот замечательный бал. Если воспользоваться воображением и как следует прислушаться, можно было уловить, что в Хогвартсе в эти дни стоял шорох и звон — строились воздушные замки и разбивались сердца.
Гермиона внешне была абсолютно равнодушна к предпраздничной суете и выбивалась из сил, пытаясь удержать факультетскую успеваемость от катастрофического падения, вызванного полным пренебрежением к учёбе со стороны даже самых ответственных студентов старших курсов. Кристина проводила каждую свободную минуту возле пегаса Корнвола, даже Хеллоуин отодвигался на второй план перед перспективой неизбежной разлуки с удивительным крылатым конём, привязавшимся к ней, как собачка. Если Кристина не появлялась в конюшне утром — к полудню огромный пегас, раза в полтора крупнее обычной лошади, играючи высаживал копытом оконные переплёты в том классе, где в данный момент занимались шестикурсники Гриффиндора и, не в силах пролезть в не слишком большие окна, жалобно и требовательно ржал, положив голову на подоконник и удерживая себя в воздухе мощными взмахами великолепных крыльев. Мисс Равенкло приходилось отпрашиваться с урока и бежать успокаивать своего нервного и требовательного любимца. На ближайшей перемене к девушке обязательно присоединялся Рон, с добродушной снисходительностью сообщая, что мужская помощь никогда не бывает лишней. Гермиона только вздыхала и брала домашние задания на всех. Младший Уизли пропадал на конюшне столько же, что и Кристина, карауля её вечерами, чтобы обязательно проводить в темноте быстронаступающей ночи до замка и дальше — до самой спальни девочек шестого курса. Обычно путь оказывался долгим — Рон отлично умел рассказывать смешные истории и анекдоты, а Кристина была благодарной слушательницей и, к тому же, хохотушкой. Оба получали огромное удовольствие от этих вечерних прогулок…
