Дмитрий Емец - Ожерелье Дриады
На поляне Ирка увидела карлика. Рядом с ним лежала мелкая дамочка со связанными ногами, а поодаль у муравейника сидел на корточках гигант. Зигги Пуфса валькирия-одиночка никогда прежде не видела, но по дороге слышала о нем от Фулоны и теперь сразу догадалась, кто это.
Услышав за спиной шорох, карлик обернулся. Ирка находилась от него шагах в шести. В круглых темных очках Пуфса Ирка увидела себя с занесенным для броска копьем и по дрогнувшей нижней челюсти поняла, что трусость в очередной раз не окупилась.
– Нет! – заорал карлик в ужасе. – Не надо!
– Только двинься! – предупредила Ирка.
Пуфс, дернувшийся в первый миг, когда она появилась, застыл. Он достаточно знал о копьях валькирий, чтобы понять: промаха с шести шагов не будет. Секунду или две маленькие, скрытые под очками глазки изучали Ирку: хватит решимости или не хватит?
– Размажьте его, гадская мерзайка! Или давайте я! – запрыгал от нетерпения Антигон.
– Не шевелись! Стой, где стоишь! – предупредила Ирка Пуфса.
Тот передернул плечами, показывая, что повинуется, но вместе с тем неуловимо, почти не шевеля ступнями, сместился влево. Ирка скользнула взглядом туда, куда он направлялся.
Громила Зигя как ни в чем не бывало сидел на корточках у муравейника и, сопя, засовывал в него ветку. Чтобы он озверел, Пуфсу надо было прикоснуться к нему хотя бы ногтем. Ирке стало ясно, на что надеется Пуфс. Укрывшись за спиной великана, он обезопасит себя от копья. Такой гигант, как Зигя, даже с копьем валькирии в груди успеет сделать прыжок и опустить на ее голову палицу.
– Я сказала: только двинься! – повторила Ирка, занося копье. – Замерзни!
Пуфс «замерз».
– Видишь эту ромашку?
Зигги «отмерз» и деловито скосил глаза. Ромашка была сантиметрах в пяти от его ноги со стороны муравейника.
– Считай, что это государственная граница. Перейдешь ее – брошу копье. Больше предупреждать не буду! – сказала Ирка.
Пуфс с такой ненавистью посмотрел на ромашку, что она завяла, однако сдвигаться больше не стал. Теперь у него оставалась одна надежда, что Зигя сам к нему приблизится.
Великан наконец оторвался от муравейника и выпрямился, глядя на Ирку искоса, как кокетничающий карапуз, увидевший незнакомую тетю.
– Привет! – сказала Ирка, ухитряясь держать в поле зрения и его, и Пуфса.
– Пивет! – прогудел монстр. Заметно было, что Ирка ему нравится.
– Как тебя зовут?
– Зигя Пуф!.. – представился гигант и, осмелев, показал Ирке ветку, которую до того совал в муравейник.
– А я Ирка!
К Иркиному имени Зигя отнесся рассеянно. Детям не столько важно имя, сколько сам человек. Добрый он или нет. Можно с ним обсудить нечто важное или нельзя.
– Хоцыс потмотреть мурашика? – робко предложил он.
– Хочу! – согласилась Ирка.
– Тока ты его не раздави! У него лапки тонкие и их мога-мога. Лана? – попросил Зигя.
– Лана! – кивнула Ирка.
Пуфс с ненавистью наблюдал, как его боевое тело, способное голыми руками разодрать валькирию в клочья, показывает ей «мурашика».
Пуфс заскрежетал зубами.
– Иди сюда! – прошипел он.
Зигя, тоскуя, покосился на Пуфса. Ему не хотелось никуда подходить. Разглядывать мурашика вместе с тетей было интереснее.
– Я еще пять минут, лано? – попросил он тоном ребенка, которому не хочется уходить с улицы.
– Я кому сказал?!
Зигя обреченно шевельнулся, перестал сдувать мурашика и обреченно потащился к Пуфсу.
– Погоди! – велела ему Ирка.
Копье само рвалось у нее из рук. Такого с ним никогда прежде не было. Казалось, его даже и бросать не надо: просто разожми пальцы, и оно само понесется к цели. Но вот чтобы целью становился Зигя, Ирке совсем не хотелось. Лучше уж размазать десять Пуфсов.
– Ребенок хочет еще погулять. Вы же не против? – веско спросила она у карлика.
– Н-нет! – прохрипел Пуфс, не хуже Ирки видевший, что происходит с копьем.
– А ты, Зигя, давай мне сюда дриаду! – велела Ирка.
Кто такая «дриада», гигант не знал.
– Это вон ту вот тетю? Я ее боюсь! Она меня за палец укусила! – наябедничал он.
– Да, ее.
– А кусаться тетя больше не будет?
Ирка пообещала, что не будет. Зигя тоскливо посмотрел на ветку.
– А мурашик не упозет? – спросил он с грустью.
– Мурашика я подержу!
Зигя вздохнул, вручил Ирке ветку и затопал к дриаде, успевшей уже, пользуясь моментом, отползти довольно далеко от Пуфса. Подхватил ее и направился обратно. Дриада выгибалась, пыталась тяпнуть его, и кричала:
– Ты, переросток! Не трогай меня немытыми руками! Я в ваши черно-белые игры не играю! Я сама по себе!.. Пусти, тебе говорят!
– Антигон! – велела Ирка. – Бери Зигю и ищите Эссиорха! Скорее!
Она опасалась, что кикимор будет спорить и препираться, но он послушался. Антигон кивнул и, велев гиганту не отпускать дриаду, властно поволок его с собой за штанину.
– А мы куда? – не понимал Зигя.
– Куда надо! Идем покажу тебе жука-носорога!
– Не хосю носорога! Он будет бодацца! – упрямился Зигя. – Хосю се-нить шладное и сам рулить больсой масынкой!
Антигон пообещал все устроить. Зигя сделал несколько шагов, остановился и, о чем-то вспомнив, тревожно оглянулся на Пуфса.
– А-а-а… – начал он.
– Он согласен! – перебила Ирка. – Вы же не возражаете, Пуфс?
Валькирия смотрела теперь не столько на Пуфса, сколько на свои пальцы. Ей приходилось стискивать их, чтобы копье не вырвалось. Казалось, оно уже подписало Пуфсу смертный приговор.
Карлик тоже не отрывал взгляда от наконечника копья. Похоже, только его он воспринимал всерьез, как реальную и действительную силу, Ирку лишь как некое приложение к ней. Одиночка поняла это, и ей стало, с одной стороны, досадно, а с другой – радостно. Приятно служить силе, которая больше и мудрее тебя. Тогда ты точно птенец под крылом у могучей птицы.
– Вы согласны или нет? – повторила Ирка нетерпеливо, видя, что Зигя мешкает.
Карлик был на все согласен. Провожая свое уходящее боевое тело глазами, он так поморщился, что во всем лесу похолодало на два градуса.
– Чего тебе еще надо, валькирия? – спросил он, когда Антигон и торопливо шагавший за ним Зигя скрылись. – Дриада у вас! Отпусти меня!
– Это еще не все! – сказала Ирка, прислушиваясь к дальнему звуку боя. – Отзови стражей!
– Они мне не подчиняются! Они подчиняются Лигулу! – поспешно заявил Пуфс.
Ирка безошибочно ощутила, что он тянет время. Надеется, что «мальчики Лигула» расправятся с валькириями, после чего кто-то из них поможет и ему. Препираться можно было бесконечно. Валькирия, рискнув, немного ослабила пальцы и успела поймать устремившееся вперед копье только за конец древка. Пуфс, видевший это, посерел.
– Живее! – сказала Ирка. – Ты сам видишь: мне лишь пальцы разжать. Даже если меня сейчас стрелой уложит – дрот все равно тебя добьет.
– Что ты хочешь?
– Думай сам! Тебе придется сделать так, чтобы они тебя послушали. Или к твоему имени отныне будут добавлять «покойный». «Покойный Пуфс, начальник русского отдела… Как, вы не слышали? Ну его еще в лесу размазало!» – «Кого?» – «Да Пуфса!!!»
– Ладно! – внезапно сдался карлик и, подняв руку, коснулся виска. – Уже!
– Что «уже»? – не поняла Ирка.
– А то «уже»! Отозвал! – проорал Пуфс, кривляясь и обращаясь все к тому же копью.
И по тому, как он взвился и прокричал это «уже», Ирка поняла, что карлику можно поверить. Во всяком случае, сейчас. Копье, рвавшееся до той поры из руки, ослабело, точно позволяя Пуфсу на этот раз свалить.
Карлик тоже как-то почувствовал, что копье уступило, и, не спрашивая у Ирки позволения, стал медленно и с явным усилием телепортировать. Ирка убедилась в правоте Фулоны: муромские леса не самое подходящее для этого место. Вначале у Пуфса исчезла одна нога, затем другая – тело продолжало преспокойно держаться в воздухе. Потом, точно свежая акварель, замылись руки. В груди проелась разрастающаяся дыра, и, наконец, последним в воронку со свистом втянулся дарх.
После Пуфса остался черный контур, словно кто-то взял фотографию леса и аккуратно вырезал из нее ножницами фигуру. Лишь минуту спустя шрам окончательно затянулся.
Через четверть часа на поляне вновь появился Антигон. От быстрого бега кикимор запыхался, и слова выплевывались из него слипшимися партиями.
– Фуф! Я сдох! А где этот? – крикнул он.
Ирка пояснила, что «этого» нету. Нельзя сказать, чтобы Антигон огорчился.
– Надо было все-таки прибить, – сказал он. – Жаль, Фулона кого другого не послала. К примеру, скажем, Радулгу.
– А где Зигя? – спросила Ирка.
– Не поверите, хозяйка! Он… фух… признал в Корнелии пропавшего папу и играет с ним в обнимусики!.. Переломов еще нет, но едва ли без них обойдется! Это все Улита! Это она подсказала, что папов положено обнимать.
– А дриада?
– Она, как Депресняка у Дафны увидела, вся передернулась. Стала снова орать, что она нейтра… короче, тупая какая-то у нее фамилия… и никаких бусин не даст.
