Алека Вольских - Мила Рудик и Чаша Лунного Света
Мила понятия не имела, что у Ромки такая богатая фантазия. Но для себя она отметила, что была права, когда ничуть в нем не сомневалась. Шляпа была невероятной: нежного палевого цвета, с широкими полями, усыпанными крохотными живыми искрами, а вместо тульи над полями возвышался настоящий замок с палевыми башенками и балконами, украшенными фигурами волшебных зверей. Замок-тулья был чем-то похож на Думгрот. Это была не просто шляпа — это было произведение искусства. Правда, такую шляпу не поносишь, но глаз было не оторвать.
Белка, заметив устремленные на ее голову взгляды и открытые рты, сняла с себя головной убор и тут же громко ахнула. Больше ни на какие звуки она была неспособна, потому что попросту лишилась дара речи.
— Убедилась?! — требовательно произнес Ромка и безжалостным тоном добавил: — Теперь твоя очередь.
С большой неохотой Белка отложила чудо-шляпу в сторону и неуверенно направила на Ромку свою палочку. Было видно, что сосредоточиться ей сложно, — глаза то и дело косило в сторону палевого замка. Сделав неимоверное усилие, Белка тихо произнесла:
— Имаго Модус цилиндр!
Но ничего не произошло.
— Имаго Модус цилиндр! — повторила Белка.
Снова ничего. Белка беспомощно вздохнула и опустила палочку. Нельзя сказать, чтобы кто-нибудь сильно удивился — у Белки редко что-нибудь получалось.
— Ха! — торжествующе воскликнул Ромка и проткнул свое творение волшебной палочкой. Шляпа вспыхнула искрами и исчезла. Белка даже всхлипнула от жалости. — Вот так вот! Моя взяла! Теперь целую неделю ничего не услышу о Лирохвосте. Потрясающе! Здорово!
Ромка еще какое-то время нараспев повторял «моя взяла, моя взяла», пока Яшка, который был не в силах вынести несчастный вид Белки, скромно не напомнил ему, что он еще не тренировался.
Мила поняла, что сейчас наряжать будут ее. Глядя на Яшкину палочку, устремленную ей прямо в голову, она подумала, что лучшим вариантом будет, если у Яшки вообще ничего не получится. Бубенчики на голове она еще переживет, а вот извергающийся котел — это вряд ли.
Пока Ромка продолжал донимать Белку, тихо бормоча «моя взяла», Яшка глянул на Милу сосредоточенным взглядом и произнес:
— Имаго Модус шляпа!
Мила только подумала, что Яшка, видимо, хочет повторить Ромкин подвиг, как ее словно окутало воздушной ватой, а молнии выстреливали прямо перед глазами. Ощущение было такое, как будто ее засунули головой в облака.
И в ту же секунду раздался громкий хлопок, похожий на звук открывшейся со стуком двери, и тело Милы словно куда-то засосало. Все вокруг превратилось в тоннель, по которому она теперь летела с невероятной скоростью. В ушах стоял невозможный свист, а прямо перед глазами мелькали обрывки каких-то образов. Потом раздался громкий чавкающий звук, и Мила плюхнулась во что-то вязкое и мягкое.
— Уй! — простонала она, мотая головой и пытаясь привести в порядок зрение: в глазах было темно, а в голове стоял жуткий гул, как в трубе.
Она пошевелилась, и снова что-то чавкнуло, но звук теперь был совсем реальным.
Не понимая, что произошло, Мила оглянулась вокруг, и ей стало не по себе. Очень не по себе.
Это было первое чувство. Вторым был тяжелый, не предвещающий ничего хорошего комок, который подкатил к горлу, когда Мила вдруг поняла, что лежит в какой-то болотной луже, и слизкая гадость цепляется к ее рукам и к одежде.
— Мамочка! Что это за отвратительное место? — спросил голос совсем рядом с ней.
Мила обернулась: в двух шагах от нее с болотной кляксой на щеке сидел Яшка.
— Яшка! — воскликнула Мила. — Что случилось?
— Не знаю… — Вид у него был подавленный и испуганный. Он скользил руками по вязкой земле, пытаясь подняться.
— Где мы?
Мила оглянулась по сторонам. Из мягкой поверхности, покрытой мхом, торчали кривые коряги. Перед ними простиралась ухабистая местность с редкими деревьями, настолько искореженными, что только от одного их вида бросало в дрожь. Чуть дальше темнело что-то густое и непроглядное. Похоже, это был лес. А по другую сторону от них тянулось широкой петляющей полосой водяное пятно: черно-зеленое, мутное и странно побулькивающее — оно очень напоминало…
— Черная Падь… — Яшкин голос был полон суеверного страха.
— Кажется, так… — подтвердила Мила и почувствовала, что и ее голос звучит не очень храбро.
Она посмотрела на чернеющую стену леса, потом на воду, испаряющую желтовато-зеленое свечение, от которого воздух казался похожим на мутное, заросшее плесенью бутылочное стекло. Трудно было сказать, что вызывало больший страх.
Мила попыталась подняться. Она стала на колени, подняла одну ногу и тут же растянулась в грязи, угодив носом в островок моха.
— Мила, я тебе сейчас помогу! — крикнул Яшка и потянулся к ней.
И тотчас растянулся в точности, как Мила, крякнув при этом, как очень крупная по размерам утка.
Мила все-таки встала и вытерла рукавом испачканный нос.
— Как это получилось? — спросил Яшка.
— Да, действительно? — Мила бросила на него хмурый взгляд.
Для нее это уже, кажется, не было секретом. Последнее, что она видела, перед тем как оказаться здесь, — это волшебная палочка Яшки Бермана. Он произнес заклинание, которое должно было сотворить на ее голове какой-нибудь новый головной убор. Только и всего. Но вместо этого они оказались на болотах Черной Пади. Заклинание Яшки закинуло сюда и его, и Милу.
По страдающему лицу Яшки, который после взгляда Милы позеленел, сливаясь с окружающей средой, и потупил взор, она увидела, что он тоже догадался, как они сюда попали.
— Извини, Мила… — У Яшки был очень несчастный вид. Он виновато засопел. — Не знаю, как это у меня получается.
Миле стало его жаль. Она представила себе, как бы она себя плохо чувствовала, если бы с ней постоянно происходило что-то подобное. К тому же совсем недавно по вине Степаныча она и сама себя считала «ходячим бедствием», поэтому Яшку понимала, как никто другой.
— Что нам теперь делать? — неуверенно спросил Яшка.
— Нам нужно идти в лес, — сказала она, сама не понимая, почему так решила. У нее было очень плохое предчувствие.
— В лес?! — Глаза Яшки поползли на лоб. — Но…
Мила посмотрела на него.
— Да, — храбро сказал Яшка, стараясь держать себя в руках, — в лес.
Поддерживая друг друга, они сделали несколько шагов по направлению к лесу. Пару раз Мила провалилась по щиколотку в болото. Небо над ними темнело. Становилось сумрачно, хотя, по мнению Милы, еще должно было быть не больше четырех часов дня. Наверное здесь, на болотах, в нескольких шагах от непроходимой древесной гущи, темнело раньше.
Продвигаясь вперед, Мила сделала очередной шаг, и вдруг прямо у нее под ногами что-то взорвалось, как будто наружу вырвался огромный воздушный пузырь. Мила потеряла равновесие и упала на спину.
— Ой-ой-ой, мамочка! — раздался стонущий голос Яшки.
Мила подняла голову и увидела, что он тоже упал, но его откинуло в другую сторону, и теперь он лежал в нескольких шагах от нее.
— Здесь кругом болото! — пожаловался Яшка. — Как мы отсюда выберемся?
Миле очень хотелось, чтобы Яшка перестал так голосить. Мало того, что забросил их сюда, так теперь еще и ноет. Она уже не так сильно его жалела.
Мила снова попыталась встать на ноги. Грязь и какая-то серо-зеленая гадость налипала везде: на руки, на одежду и даже на лицо. Это же надо! Только что были в школе: рядом Ромка, Белка, уютный Думгротский парк и… нате вам — Черная Падь! Хуже не придумаешь.
— Это так ужасно! Просто чудовищно! — продолжал голосить Яшка, вторя мыслям Милы, и ее это начинало раздражать.
К тому же темнело все быстрее. Даже слишком стремительно. Мила дернулась, вставая, и почувствовала, как что-то держит ее за одежду. Она глянула вбок: край накидки зацепился за одну из коряг, похожую на торчащую из воды крючковатую лапу. Мила потянула за накидку, но та не поддавалась.
— Ми-ла! — снова подал голос Яшка, и Мила чуть не зарычала: неужели так трудно помолчать, пока она пытается подняться на ноги!
— Это чудови… — заикаясь, бормотал Яшка.
Мила с силой рванула накидку, и ткань с треском разорвалась, освобождая ее от пут деревянной лапы. Она повернулась к Яшке с готовностью все ему высказать, но выражение Яшкиного лица Милу насторожило. Он смотрел куда-то вверх, а в глазах застыл ужас.
— Чудовище… — еле слышно договорил он.
Мила повернулась назад и закричала так громко, как только могла. В ту же секунду истошно завопил и Яшка.
Прямо перед ними, закрывая полнеба, возвышалось над болотами туловище огромного монстра. Его длинная шея вытягивалась в их сторону. Открытая пасть с двумя рядами огромных зубов угрожающе раскрылась, нацелившись на случайно обнаруженную пищу. И, кажется, пищей были они, а перед ними было хорошо известное в округе Чер-Мерсское чудовище.
