Патрик Несс - Вопрос и ответ
Улыбка.
— A-а… вот и он! «Ответ» совсем не меняется, правда?
— Тронете ее хоть пальцем, — говорит Тодд, — я вас убью.
— И я, — добавляет Ли.
Мужчина приподнимает брови:
— Похоже, у тебя появился соперник, Тодд!
— Вы кто такой? — спрашиваю я, раздосадованная чрезмерной опекой и потому осмелевшая.
— Кон Леджер, мэр Хейвена к твоим услугам, Виола. — Он едва заметно кланяется. — Ведь это ты, верно? — Он обходит Тодда по кругу. — О, президента очень интересовал твой спящий Шум, мальчик мой. Ему очень хотелось узнать, о чем ты думаешь во сне. Как ты скучаешь по Виоле и сделаешь все, чтобы ее найти…
Лицо Тодда вспыхивает красным.
— Он стал куда обходительней со мной, а я взамен должен был передавать ему определенные сведения о тебе. Чтобы понять, можно ли заставить тебя делать то, что он хочет. — Мэр Леджер выглядит ужасно нелепо с этим пистолетом в одной руке, рюкзаком в другой и дневником под мышкой, но все равно пытается напустить на себя зловещий вид. — Должен сказать, все получилось как нельзя лучше. — Он подмигивает. — Теперь я знаю, когда и откуда ударит «Ответ».
Шум Ли вскидывается, он в ярости шагает к мэру Леджеру.
Тот сразу наводит на него пистолет. Ли замирает.
— Нравится, а? — спрашивает мэр. — Президент подарил его мне вместе с ключом от комнаты. — Он снова улыбается, но потом замечает, с каким презрением мы все на него смотрим. — Ой, да хватит вам! Когда мэр уничтожит «Ответ», все закончится. Не будет никаких бомбежек, запретов и комендантских часов. — Его улыбка слегка меркнет. — Надо уметь сотрудничать с системой. Когда я стану помощником президента, я приложу все усилия, чтобы жизнь в Нью-Прентисстауне стала лучше для всех… — Он кивает в мою сторону: — И для женщин тоже.
— Лучше сразу меня убейте, — говорит Тодд. Его Шум горит красным пламенем. — Не советую вам опускать пистолет: ваша жизнь уже не в безопасности.
Мэр Леджер вздыхает:
— Я никого не хочу убивать. Тодд…
Вдруг боковая дверь открывается, и из нее выходит человек, который нас впустил. На его лице и в Шуме — удивление.
— Ты что тут твори…
Мэр Леджер прицеливается и трижды спускает курок. Человек отлетает обратно и скрывается в комнате: только ноги торчат наружу.
Мы все ошалело замираем на месте и слушаем эхо выстрелов, отдающееся в мраморных стенах.
В Шуме мэра Леджера появляется четкая картинка: он сам с разбитой губой и синяком под глазом, а человек, которого он только что застрелил, продолжает его бить.
Мэр Леджер оглядывается на нас:
— Что?!
— Мэру Прентиссу это не понравится, — говорит Тодд. — Они с мистером Коллинзом дружили с детства.
— Уверен, Виола и сведения о грядущей атаке с лихвой компенсируют любые недоразумения. — Мэр Леджер озирается по сторонам в поисках какого-нибудь стола или стула, чтобы освободить руки. В конце концов он просто бросает дневник Тодду, как надоевшую игрушку. Тодд от удивления перекидывает его с руки на руку, но потом ловит.
— Твоя мать была никудышным писателем, Тодд, — говорит мэр Леджер, открывая мой рюкзак освободившейся рукой. — Да и грамотность у нее хромала.
— Вы за это поплатитесь. — Тодд удивленно оглядывается на меня, и я вдруг сознаю, что эти слова сорвались с моих губ.
Мэр Леджер роется в рюкзаке.
— О, еда! — просияв, восклицает он, и тут же принимается жевать кусок ананаса, не переставая рыться в моих вещах и надкусывая все съедобное, что попадается под руку. — Да тут съестного на несколько дней. Надолго ты к нам? — спрашивает он с набитым ртом.
Я замечаю, что Тодд начинает понемногу двигаться в его сторону.
— Я тебя слышу, — говорит мэр Леджер, махнув пистолетом. Он добирается до дна рюкзака, что-то нащупывает и бросает на меня вопросительный взгляд. — Что это такое? — Ощупав предмет как следует, он вытаскивает его из рюкзака. Сначала я ошибочно принимаю его за пистолет, но потом рюкзак падает на землю…
Мэр Леджер встает…
И с любопытством рассматривает бомбу Трейс в своей руке.
Поначалу я ничего не понимаю и оттого вижу совсем не то, что вижу, хотя такую бомбу мне уже показывали. На протяжении этой секунды мэр Леджер держит в руках просто какой-то неизвестный предмет, который ничего не значит, совсем ничего.
Но вдруг Ли рядом со мной охает, и все становится ясно — ужасней и быть ничего не может.
— Нет, — выдавливаю я.
Тодд разворачивается:
— Что? Что это такое?
Время почти останавливается. Вот мэр Леджер вертит бомбу в руках, вот она начинает пикать — очевидно, ее запрограммировали на человеческий пульс. Кто бы ни нашел ее в моем рюкзаке, она убьет любого выпустившего ее из рук.
— Не может бы… — Мэр Леджер поднимает глаза…
Но Ли уже тянется ко мне…
Он хочет схватить меня за руку и потащить к выходу…
— Бежим! — кричит он…
Но я прыгаю вперед, а не назад…
И с размаху толкаю Тодда…
Падая вместе с ним в комнату с мертвецом…
Мэр Леджер не пытается нас застрелить…
Он вообще ничего не делает…
Просто стоит, медленно соображая…
А когда мы вваливаемся в комнату…
И перекатываемся через труп…
И вжимаемся друг в друга, чтобы защититься…
Мэр Леджер пытается отшвырнуть бомбу как можно дальше…
Выпускает ее из рук…
И…
…она разрывает его на тысячу кусков, снося стены за его спиной и большую часть стены комнаты, в которой мы лежим. Жар от взрыва опаливает нашу одежду и волосы, сверху валятся камни, и мы лезем под стол, но что-то с силой бьет Тодда в затылок, а мне на ноги падает длинная тяжелая балка, я слышу хруст собственных костей, но в голове, когда я кричу от невыносимой боли, стучит одна мысль: она меня предала предала предала. Задача была не спасти Тодда, а убить его и заодно мэра — если повезет…
Она предала меня…
Предала снова…
И я тону в черноте.
Позже сознание возвращается, и сквозь пыль и обломки в мою пульсирующую от боли голову проникают голоса…
Один голос.
Его голос.
Он стоит надо мной.
— Так-так, — говорит мэр. — Смотрите, кто к нам пришел.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ВОПРОС И ОТВЕТ
35
ВИОЛЕ ЗАДАЮТ ВОПРОСЫ
— ОТПУСТИТЕ ЕЕ!!!
Я барабаню кулаками по стеклу, но оно все не бьется, как бы сильно я не колотил.
— ОТПУСТИТЕ ЕЕ!!!
Мой голос ломается от напряжения, но я кричу и кричу, пока не теряю его окончательно.
— ТРОНЕШЬ ЕЕ ХОТЬ ПАЛЬЦЕМ, Я ТЕБЯ УБЬЮ!!!
Виола привязана к раме на Арене Вопросов, руки задраны назад и вверх, кожа вокруг железного обруча горит красным, у головы — металлические стержни, перебивающие Шум непрерывным свистом.
Рядом столик с острыми железками и бочка с водой.
Мистер Хаммар стоит, молча дожидаясь приказов. Дейви тоже в комнате, нервно мнется у самой двери в дальнем конце.
А мэр спокойно нарезает круги вокруг Виолы.
Я помню только оглушительный БУМ и мэра Леджера, мигом исчезнувшего во вспышке света и дыма.
Очнулся я уже здесь. Голова раскалывалась, все тело было в копоти, пыли и запекшейся крови.
Я встал.
И увидел ее.
За стеклом.
На Арене Вопросов.
Я снова нажимаю кнопку и кричу в микрофон:
— ОТПУСТИТЕ ЕЕ!!!
Но меня, похоже, вапще никто не слышит.
— Я делаю это с большой неохотой, Виола, — говорит мэр, все еще обходя ее по кругу. Его я слышу прекрасно. — Мне казалось, мы с тобой были друзьями. Мне казалось, мы поняли друг друга. — Он останавливается прямо перед ней. — Но потом ты взорвала мой дом.
— Я не знала, что в рюкзаке бомба, — говорит Виола, и я вижу боль на ее лице. Она тоже покрыта кровью: всюду царапины и порезы после взрыва.
Но больней всего смотреть на ее ноги. Ботинки кто-то снял, и я вижу опухшие, почерневшие лодыжки. Мэр, конечно, не дал ей обезболивающего.
Это написано на ее лице.
Страдания и боль.
Я хватаюсь за скамейку, чтобы разбить ею зеркало, но она намертво прикручена к бетонному полу.
— Я верю тебе, Виола, — говорит мэр, снова начиная обходить ее по кругу. Мистер Хаммар ухмыляется, наблюдая за происходящим, а иногда поглядывает на мое зеркало и ухмыляется еще гнуснее. — Я верю, что предательство госпожи Койл глубоко тебя ранило. Хотя не понимаю, чему ты удивляешься.
Виола молча роняет голову на грудь.
— Не делайте ей больно, — шепчу я. — Пожалста пожалста пожалста.
— Если тебе от этого легче, — продолжает мэр, — я, вероятно, не стану держать на тебя зла. Госпожа Койл нашла способ пронести бомбу в самое сердце моего собора, чтобы уничтожить его и заодно, если получится, меня.
