Ойзин Макганн - Магическое перо
— Шакс! На волю вырвался шакс!
Послышался топот, крики. Захлопали двери и запираемые ставни. Рядом взревел мотор бронемашины, но через секунду-другую раздался удар, потом другой, мотор закашлялся и заглох. Снова раздались крики, топот. И наступила гробовая тишина… Затем в воротах появилась морда шакса. Чудовище негромко зашипело.
Тайя пристально посмотрела на шакса и вдруг радостно воскликнула:
— Дядя Эмос!
Присмотревшись, остальные увидели на морде зверя знакомую треугольную татуировку.
— Ну и шакс! — восхищенно промолвил Локрин. — Вот здорово!
— Ни слова! — приказал Эмос, и мальчик тут же умолк. — Я забираю вас домой. Сорняки на картофельном поле уже вас заждались! Да и давно пора заняться покраской конюшни.
Перепуганные солдаты, запершись в домах и бронемашине, не посмели высунуться, пока беглецы в сопровождении ужасного шакса не скрылись из виду. Конечно, солдаты предполагали, что это был не настоящий шакс, а оборотень-мьюнанин, но проверять ни у кого из них не было никакого желания.
Немного погодя, вместо того чтобы преследовать беглецов, водитель бронемашины выбрался наружу посмотреть, что случилось с задними колесами.
А случилась с ними удивительная вещь — металлические колеса расплавились, словно масло на жаре, и расползлись по мостовой в виде двух бесформенных сгустков. Глядя на то, во что превратились колеса, водитель почувствовал легкое головокружение и тошноту. Поспешно забравшись обратно в машину, он не вылезал оттуда до самого вечера.
* * *Локрин и Тайя сидели на корточках по обе стороны от дяди и слушали рассуждения Дрейгара.
— Конечно, он жалкий, беспокойный человечишка, которого не интересует ничего, кроме его ботаники, — говорил парсинанин. — А кроме того, во многом по его вине случилось то, что случилось. Но он — добрая душа и сделал все, что мог, чтобы предотвратить трагедию. Когда норанцы прознают об этом, ему несдобровать. Его ждет жестокая расправа… Поэтому мое мнение: мы должны ему помочь и устроить побег.
— Мы просто обязаны это сделать, — в отчаянии воскликнула Джил. — Если не поможем, они его обязательно убьют!
Несколько дней, видя, как повсюду арестовывают парсинан и мьюнан, Тайя, Локрин, Джил и Дрейгар прятались как могли, стараясь избежать встречи с норанскими солдатами. Теперь они отсиживались в пустой бочке из-под воды на чердаке заброшенной бани.
В конце концов солдаты ушли с улиц и заняли позиции вдоль городских стен. Ходили слухи, что к столице направляются вооруженные отряды браскианцев и картранцев. Последние перебросили войска через Браскианский пролив и, заключив союз с браскианцами, получили в свое распоряжение самые современные боевые технологии.
Разыскав в порту магические инструменты, Эмос Гарпраг погрузился на корабль Марриса, с которым ему было по пути, а затем, немного отдохнув, снова превратился в орла и устремился в Норанью… И вот теперь, найдя наконец племянницу и племянника, он взвешивал все за и против, обдумывая операцию по освобождению Хруча.
— Детей втягивать в это дело нельзя, — наконец заявил он. — Но в целом я согласен. Я бы и врагу не пожелал той участи, которая ожидает Хруча. Мы должны его отыскать и помочь ему бежать.
Тайя многозначительно посмотрела на Локрина, который после слов дяди недовольно поджал губы. Брат и сестра не собирались отсиживаться, пока другие будут вызволять их друга из беды. К тому же они терпеть не могли, когда с ними обращались, как с малолетками. Впрочем, чего еще было ожидать от этих взрослых! При первой же возможности Тайя и Локрин решили провести собственную операцию по спасению Шешила.
— Эй, вы! Думаете, я не догадываюсь, что у вас на уме? — покачал головой Эмос. — Даже не думайте!
— А мы что? — состроив невинное личико, удивилась Тайя. — Мы ничего.
— Ладно, ладно, — проворчал дядя. — Делать нечего, придется прибегнуть к решительным мерам. Надеюсь, ваши мама и папа не будут на меня в обиде. Как бы то ни было, больше я не допущу, чтобы вы впутались в неприятности. Хручом займемся мы, взрослые, — Дрейгар, Джил и я, а вам, милые мои, придется остаться!
Ловким движением одной руки он ухватил племянника и племянницу за запястья, а ладонью другой руки, пробормотав какое-то заклинание, провел по их ногам. В ту же секунду ноги детей стали размягчаться на глазах и сползать вниз, растекаясь по полу бочки. Локрин попробовал сделать шаг, но словно прирос к полу.
— Вот черт! — вырвалось у него.
— Эй, Локрин Аркизан! Следи за своим языком! — погрозил мальчику пальцем дядя. — Если твоя мама услышит, как ты выражаешься, она тебя по головке не погладит. Надеюсь, у тебя будет время подумать над своим поведением до возвращения домой.
— Еще бы! — обиженно отозвался Локрин. — Когда твои ноги приклеили к полу…
— Мне очень жаль, мой мальчик, но другого выхода у меня не было, — улыбнулся Эмос.
— Нужно идти, — сказал Дрейгар. — Каждая потерянная минута может стоить Шешилу жизни!
— А если нас найдут солдаты? — возразила Тайя.
— У них теперь и без вас забот по горло, — заверил ее Дрейгар. — Все солдаты отправились на крепостные стены оборонять столицу. Я думаю, их не стоит опасаться. Просто сидите тихо, и все будет хорошо. Мы скоро вернемся.
Джил бросила на детей виноватый взгляд и вслед за Дрейгаром и Эмосом стала вылезать из бочки.
Маленькие оборотни остались одни. Дождавшись, пока затихнут шаги взрослых, Локрин повернулся к сестре.
— Но это нечестно! — возмущенно проговорил он. — Это просто… нечестно!
— Боюсь, что на этот раз он имел на это полное право, — вздохнула Тайя. — И в таком виде нам отсюда ни за что не выбраться!
— Может быть, ты помнишь какие-нибудь заклинания? — в отчаянии воскликнул Локрин.
— Только не те, которые могут привести наши ноги в нормальное состояние… Однажды мы с девочками в шутку пробовали колдовать. Придавали яблокам форму кубиков, а также завязывали в узел подковы…
— А еще что?
— Не знаю. Больше ничего. Я ведь не училась трансформагии.
— И я тоже. Но давай хотя бы попробуем! Лично я не собираюсь сидеть тут, словно примерзшая к полу снежная баба! Может быть, расколдовывать легче, чем заколдовывать? Главное — начать! Как ты думаешь?
— Может быть, — согласилась девочка. — Начинай!
— А почему я?
— Ты же первый сказал, что хочешь отсюда удрать. Или ты уже передумал, а?
— Ничего я не передумал… Только мне нужно сосредоточиться.
Локрин наморщил лоб. Потом провел ладонями по растекшимся ногам и прошептал:
— Нимид-гимид-кусус!
В следующую секунду оба маленьких оборотня задергались как будто от чесотки или словно в них впились сотни блох.
— Ох!.. Нет!.. Не то! — воскликнула Тайя. — Погоди… Репарикус-опус-крукус!
Чесотка сразу прекратилась, но вместо нее их тела свело судорогой, как будто их сдавило тисками.
— Ай!.. Ой! — жалобно простонал Локрин. — Имуш-шимуш-полыхамуш!
Судороги стихли, но вместо них тела словно обдало языками пламени.
— Теоп-кроуп-эскалоуп! — закричала Тайя.
Пламя тут же погасло, но в следующий миг их словно пронзили тысячи игл и стрел. Не зная, как избавиться от этой напасти, дети только стонали и корчились от боли.
— Дубус-крубус-дребус! — из последних сил прошептал Локрин.
Боль мгновенно исчезла. Однако теперь их тела ниже пояса онемели и сделались твердыми, как дерево или лед. Локрин вздохнул и постучал костяшками пальцев по застывшей массе.
— Вот тебе и трансформагия! — проворчал мальчик.
— Теперь я понимаю, почему она строго-настрого запрещена, — покачала головой Тайя.
* * *В особняке, где располагался исследовательский центр, царила неописуемая суета. Туда-сюда сновали курьеры, служащие носили охапками документы, которые было приказано эвакуировать в более спокойные места. В этой неразберихе никто не обратил внимания на появление еще одного сотрудника. Несмотря на треугольную татуировку на лице, его сочли еще одним курьером, которому поручено передать какие-то важные новости.
Это был Эмос Гарпраг. В холле мьюнанин подобрал один из валявшихся на полу свитков-пергаментов и действительно стал неотличим от других курьеров. Снабженный портретом Хруча, который Дрейгар набросал для него по памяти, мьюнанин приступил к обследованию здания.
Если не удастся определить точное местонахождение ученого, как тогда ему вообще помочь? Однако в особняке было столько комнат и запутанных коридоров, что отыскать Хруча показалось Эмосу невыполнимой задачей.
Тут внимание мьюнанина привлекла большая схема на стене в холле. Это был план всего здания. Что бы ни говорили о норанцах, а в аккуратности им не откажешь! Эмос разыскал на плане ту часть особняка, где располагались помещения для персонала, и решил, что скорее всего ботаник должен находиться именно там.
