Алека Вольских - Мила Рудик и загадка Сфинкса
— А он симпатяга, — констатировал Берти, тоже с интересом изучая голову поросенка. — Где ты его взял?
Ромке наконец с третьей попытки удалось сесть на стул.
— С кухни нашего ресторана, — ответил Ромка, все еще хихикая. — После прошлого Нового года, когда я устроил небольшой винный фонтанчик, мама решила меня в зал не пускать и поставила на кухню — папе помогать. А папа готовил поросенка для одного посетителя… настоящий толстый боров… Ну мне его жалко стало… не толстяка, а поросенка… я взял и оживил то, что осталось. Подумал, Полиглот же как-то живет, когда у него только голова и больше ничего, — и не жалуется. Почему бы поросенку еще не пожить? Лучше уж так, чем совсем никак, верно?
Ромка обвел всех вопрошающим взглядом.
— Лапшин, а ты знаешь, что это колдовство самого высокого класса? — спросил Берти. — Тебе за это сразу диплом магистра можно выдавать. Фреди, скажи.
Фреди задумчиво наклонил голову и изумленно хмыкнул.
— Да, действительно впечатляет.
Поросенок согласно хрюкнул, пошевелив маленькими розовыми ушками.
— Я маме то же самое сказал, когда она вернула поднос на кухню и спросила, что это. — Ромка захохотал громче прежнего. — Представляю, какое лицо было у этого толстяка, когда на подносе, вместо политого ароматным соусом окорока, оказалась хрюкающая голова. Был такой скандал! Жуть!
— Твоя мама, наверное, была страшно тобой недовольна, — всей душой поддерживая в этом Ромкину маму, предположила Белка и обиженно поджала губы.
— О-о-о! Не то слово, — отозвался Ромка. — Она сказала, что я веду себя по-свински, и велела сделать так, чтоб она меня долго искала, потому что если найдет, то оторвет голову мне и не посмотрит, что я ее сын.
— А что сказал твой папа? — с менторским видом спросила Белка.
— Папа сказал, что свиней растят и откармливают, чтоб их есть, но как же можно есть свинью, когда она хрюкает?
Поросенок, словно услышав заветные слова, беспокойно захрюкал в коробке.
— Чего это он? — заволновалась Белка.
Ромка встал со стула и заглянул в коробку.
— Я думаю, ему не нравится лежать на обеденном столе. Его это смущает, — предположил Ромка с серьезным видом.
— А я думаю, — вмешался в разговор Фреди, — что Альбина тоже вряд ли оценит твою импровизацию, а потому этого… гм… заново родившегося лучше отсюда убрать. Пожалуй, я отнесу его наверх, пока до ушей Альбины не донеслось хрюканье.
Фреди взял в руки коробку, прикрыл ее крышкой и поспешил из столовой. Когда он вышел, Белка повернулась к Лапшину и с важным видом вскинула подбородок:
— На месте твоей мамы я бы, не раздумывая, оторвала тебе голову.
И, резко повернувшись на каблуках, она раздраженной походкой направилась к выходу.
— Ой, подумаешь, — скривился Ромка, когда за Белкой с громким стуком захлопнулась дверь.
— Полиглот! — воскликнул вдруг Берти, обращаясь к гекатонхейру; он подскочил к оставленному на краю стола подносу с блинчиками. — Извини, друг мой, но я намерен променять тебя на другую голову. Пойду покормлю нашего Свинтуса, — бросил он Ромке с Милой и уже возле двери добавил: — С сегодняшнего дня будет твой головастик именоваться Свинтусом.
Когда он вышел, Полиглот издал громкий несчастный вздох, а Ромка сказал, обращаясь к Миле:
— Если честно, я нарочно это сделал, чтобы мама меня обратно в Троллинбург отослала.
Мила не сразу нашлась, что сказать, — так она была рада, что Ромка снова заговорил с ней как друг.
— А-а-а… почему ты просто не написал ей, что не хочешь ехать домой на каникулы?
Ромка фыркнул.
— Ты не знаешь мою маму! Она одержима идеей приобщить меня к семейному делу. Она знать не желает, что мне это неинтересно.
Ромка уселся за стол и наложил себе полную тарелку оливье.
— Что-то я проголодался с дороги.
Мила вспомнила, что тоже еще толком не ела. Она вернулась к своей картошке под грибным соусом.
— Знаешь, что я думаю? — спросил Ромка, отправляя в рот большую ложку салата и деловито кивая.
— Что?
— Я думаю, — важно повторил Ромка, — что нам пора приступить к разгадке твоего последнего видения. Вот, что я думаю.
Мила чуть не подавилась картофелем и пораженно уставилась на Ромку.
— А откуда ты… Я же тебе не говорила…
Ромка заулыбался.
— Ну ты даешь… А Белка на что?
Мила ничего на это не сказала, но ей было приятно, что, даже обижаясь на нее и почти с ней не разговаривая, Ромка все равно расспрашивал о ней у Белки. Набив полный рот, Мила с легким сердцем подумала, что Ромка прав: уже давно пора было приступить к разгадке. Теперь, когда Ромка перестал обижаться на нее и все стало как прежде, Мила и сама не понимала, почему так долго с этим тянула.
* * *Вечером, в тот же день, Мила, Ромка и Белка закрылись в гостиной, чтобы без помех разгадать видение Милы. Белка все еще дулась на Ромку, но любопытство пересилило ее обиду — она села рядом с ним и с пристальным вниманием следила, как Мила направила на свиток с символами перстень и произнесла заклинание.
Когда символы исчезли, а вместо них появились буквы, Мила вслух прочла:
Что суждено тебе пройти,
Того не избежать в пути.
Ты та, кому дается знак:
Свет отыскать, минуя мрак.
Но знак растолковать сумей.
И если хочешь знать верней
Какой он путь тебе принес —
Спроси об этом ты у звезд.
Мила тупо смотрела на послание.
— Свет, мрак… Что искать-то? — спросила она растерянно. — Что-то я ничего не понимаю…
— Одно ясно, — сообщил Ромка, — тебе дается какой-то важный знак. А что с ним делать — непонятно.
— А по-моему, — заявила Белка, — здесь все понятно.
Мила и Ромка одновременно посмотрели на Белку.
— Что!? — развела руками та. — В последней строчке русским языком советуют обо всем спросить у звезд.
— Что значит — «спросить у звезд»? — нахмурился Ромка. — Подойти к окошку, посмотреть на небо и крикнуть звездам: «Эй вы, там, наверху, а ну-ка быстро говорите, что это за путь такой таинственный!». Может, еще и кулаком им погрозить, чтоб не вздумали кочевряжиться?
Белка протяжно простонала и закатила глаза к потолку. Потом неодобрительно покачала головой и сказала:
— Нет, никому кулаками грозить не надо. Нужно просто обратиться к астрономии, вот и все. — И манерно добавила: — Если вы не знаете, то это наука такая, которая изучает звезды.
— Знаем, — в один голос отозвались Ромка с Милой.
— И ты думаешь, это нам поможет? — спросила Мила.
Белка пожала плечами.
— Но попробовать-то можно. У нас каникулы — уйма свободного времени. А в читальном зале целый стеллаж заполнен книгами по астрономии.
Она обвела друзей вопросительным взглядом.
— Ну так что?..
Всю следующую неделю ребята были заняты разгадкой послания. В читальном зале они действительно нашли целую кипу книг по астрономии и, обложившись ими, пытались найти хоть что-нибудь, указывающее на некий «путь», который принес некий «знак».
— Есть Млечный Путь, — заявила Белка, которую почти не было видно за огромной книгой, на обложке которой значилось: «Астрономическая энциклопедия». — Это звездная система, к которой принадлежит Солнце.
— И что это нам дает? — спросила Мила, оторвавшись от книги под многообещающим названием «Звездное небо. Вопросы и ответы».
Лицо Белки появилось над книгой.
— Не знаю, — честно ответила она, покачав головой из стороны в сторону, так что пепельные хвостики станцевали в воздухе что-то похожее на румбу. — А у тебя что?
Мила вымученно скривилась.
— Ничего. Вопросов типа «Что мне нужно найти?» или «Куда мне нужно идти?» здесь почему-то нет.
— Просто возмутительно, — отозвался Ромка, лениво листая ежемесячный журнал «Астромагия». — Что они себе думают? Для астрономии это ж самые злободневные вопросы: «Куда идти и что най…»…Ай!
«Звездное небо» полетело Ромке в голову, но он успел уклониться, и книга, прошелестев мимо его уха, шлепнулась на пол перед носом у Шипуна, который от испуга так разозлился, что, не церемонясь, высказал все, что он думает о Ромке с Милой. Добрую половину слов, которыми наградил их Шипун, им до этого даже слышать не приходилось.
Ненамного полезнее оказались и карты звездного неба. Ребята раскладывали их на столах, а самые огромные — на полу, и изучали каждое помеченное на картах созвездие.
— Во! Есть созвездие Компас, — проползая по созвездию Большого Пса, воскликнул Ромка.
— И на что указывает этот Компас? — спросила Мила, изучая на другой карте Северное полушарие неба.
— На созвездие Гидры, — ответил Ромка.
— И что это может означать? — опять спросила Мила; скосив от напряжения глаза, она пыталась изучать перевернутое вниз головой созвездие Жирафа.
