Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня
В субботу, накануне первого тура, ученикам, начиная с третьего курса, позволили пойти в Хогсмид. По мнению Гермионы, Гарри не мешало бы немного развеяться. Долго его уговаривать не пришлось.
— А как же Рон? — спросил Гарри. — Может, ты хочешь пойти с ним?
— Э-э… — Гермиона слегка покраснела. — Я подумала, мы могли бы с ним встретиться в «Трёх мётлах».
— Ни за что! — наотрез отказался Гарри.
— Но это глупо…
— Я пойду, но встречаться с Роном не буду. Надену мантию-невидимку.
— Ладно, как хочешь, — обречённо вздохнула Гермиона. — Когда ты в мантии, с тобой неудобно разговаривать. Не поймёшь, на тебя я смотрю или куда-то мимо.
В спальне Гарри натянул мантию-невидимку, спустился в холл, и они вместе с Гермионой отправились в Хогсмид.
Как славно в мантии! Мимо проходят ученики, у многих приколот значок «Поддержим Седрика», но Гарри никто не видит — и никаких насмешливых шуточек!
— Зато все теперь пялятся на меня, — нахмурилась Гермиона. Они только что вышли из «Сладкого королевства» и жевали шоколадки со сливочной начинкой. — Думают, я сама с собой говорю.
— А ты старайся не так сильно шевелить губами.
— Сними, пожалуйста, ненадолго мантию. Здесь никто не станет к тебе приставать.
— Да? А ты оглянись!
Из «Трёх мётел» как раз вышли Рита Скитер и её фотограф. Приглушённо переговариваясь, они прошли мимо Гермионы, не удостоив её взглядом. Гарри пришлось вжаться в стену магазина, чтобы Рита не задела его сумочкой из крокодиловой кожи. Наконец парочка удалилась.
— Она остановилась в деревне. Держу пари, приехала посмотреть первый тур, — сказал Гарри, и ледяная волна страха окатила его. Но он о своём страхе и словом не обмолвился. Они с Гермионой вообще мало говорили о предстоящем туре. У Гарри было такое чувство, что Гермиона даже думать об этом не хочет.
— Она ушла. — Гермиона смотрела сквозь Гарри в конец Хай-стрит. — Пойдём в «Три метлы», выпьем сливочного пива. Мне что-то холодно. Не бойся, не будешь говорить с Роном, — с раздражением закончила она, правильно истолковав молчание Гарри.
В «Трёх мётлах» посетителей было полно, главным образом ученики Хогвартса, наслаждавшиеся субботней послеполуденной свободой. Но был ещё разный волшебный народец, в других местах ничего подобного не встретишь. Хогсмид — единственная в Англии деревня, населённая только волшебниками, этакая земля обетованная для существ вроде каргуний, которые не ахти какие специалисты по части переодевания, не то что колдуны и ведьмы, умеющие переодеться под магла.
Как трудно передвигаться в мантии-невидимке! Не дай бог на кого наступить, возникнут всякие неудобные вопросы. Гермиона покупала пиво, а Гарри медленно продвигался вдоль стены к пустому столику в самом углу. По пути он заметил Рона, сидевшего с близнецами и Ли Джорданом. Победив желание дать бывшему другу хороший подзатыльник, он наконец добрался до стола и сел.
Минуту спустя подошла Гермиона и сунула ему под мантию банку со сливочным пивом.
— Идиотский у меня вид, сижу тут совсем одна. Хорошо, что взяла с собой, чем себя занять.
Она достала блокнот со списком участников ГАВНЭ. Коротенький список возглавляли имена Гарри и Рона. Казалось, прошла целая вечность с того времени, когда они вместе с Роном сочиняли предсказания, а Гермиона назначила одного казначеем, другого секретарём.
— Может, удастся вовлечь в ассоциацию кого-нибудь из местных, — мечтательно протянула Гермиона, оглядывая бар.
— Может. — Гарри отпил прямо из банки несколько глотков. — Когда ты, Гермиона, выбросишь из головы эту затею с ассоциацией?
— Когда домовые эльфы будут получать приличную зарплату и условия их труда изменятся к лучшему, — прошипела Гермиона, едва шевеля губами. — По-моему, пора переходить к более активным действиям. Ты не знаешь, как попасть в кухонные помещения замка?
— Не имею понятия. Спроси Фреда и Джорджа.
Гермиона погрузилась в размышления, а Гарри, потягивая пиво, разглядывал посетителей. Вид у всех был довольный и весёлый. Эрни МакМиллан и Ханна Аббот обменивались фантиками от шоколадных лягушек. У обоих на мантии зеленели значки «Поддержим Седрика». Подальше у двери сидела Чжоу с друзьями из Когтеврана. У неё на груди значка не было, это слегка подняло дух.
Оказаться бы одним из этих счастливчиков! Сидел бы сейчас с друзьями, разговаривал, смеялся. Ни о чём не думал, кроме домашних заданий. Не выскочи его имя из Кубка, разве пришёл бы он сюда в мантии-невидимке? Рядом был бы Рон. С азартом бы обсуждали втроём, как трудно придётся чемпионам во вторник. Ожидает ли их смертельная опасность? Как бы он жаждал со стороны смотреть состязания, в качестве зрителя! Вместе со всеми болеть за Седрика, сидя на трибуне, в безопасности…
Интересно, как себя чувствуют другие чемпионы? Седрик всё время окружён поклонниками. Кажется, нервничает, но и взволнован. В коридорах иногда видел Флёр Делакур, как всегда надменную и невозмутимую. Крам же безвылазно сидел в библиотеке и корпел над книгами.
Гарри подумал о Сириусе. И тугой узел в груди немного ослаб. Ровно через полсуток они встретятся у камина в гостиной. Если, конечно, всё пойдёт как надо, вопреки сложившемуся за последнее время ходу событий.
— Смотри, Хагрид! — сказала Гермиона.
Над головами сидящих появилась густая копна волос. Слава богу, лесничий смыл с неё дёготь. Как это они сразу его не заметили. Гарри осторожно встал во весь рост. Лесничий сидел с Грюмом и, должно быть, тихонько о чём-то беседовал с ним, наклонившись пониже. Как обычно, перед ним стояла здоровенная кружка, Грозный Глаз попивал из своей фляжки. Миловидная хозяйка «Трёх мётел» мадам Розмерта собирала со столов бокалы и неодобрительно поглядывала на фляжку и её обладателя. Очевидно, сочла это оскорблением для своего крюшона. Но Гарри знал в чём дело: на последнем уроке учитель защиты от тёмных искусств сказал, что предпочитает есть и пить из своей посуды пищу собственного приготовления. Тёмным силам ничего не стоит отравить не защищённую заклинанием кружку или тарелку.
Хагрид с Грюмом встали и пошли к выходу. Гарри помахал им, забыв, что на нём мантия-невидимка. Грюм однако остановился, поворотив волшебный глаз в тот угол, где сидела Гермиона. Похлопал Хагрида пониже лопаток — до плеча не дотягивался, что-то шепнул, и оба направились к столику Гермионы.
— Как дела? — гаркнул Хагрид.
— Привет, Хагрид, хорошо, — улыбнулась девочка.
Грюм, хромая, обогнул стол и наклонился. Его что, заинтересовал блокнот со списком участников ГАВНЭ? Но Гарри ошибся.
— Превосходная мантия, Поттер, — прохрипел Грюм. Гарри от изумления только что не упал со стула. Лицо Грюма было совсем рядом, и рваная ноздря была отчётливо заметна. Грюм усмехнулся.
— Ваш глаз… то есть вы…
— Да. Что-что, а мантию-невидимку он видит насквозь. И скажу тебе, иногда это очень полезно.
Хагрид тоже наклонился, как будто хотел заглянуть в блокнот, а сам прошептал Гарри:
— Приходи сегодня в полночь ко мне в хижину. Надень эту мантию.
Хагрид выпрямился и прогудел:
— Рад был свидеться, Гермиона, — подмигнул и зашагал к двери. Грюм поковылял за ним.
— Почему он хочет встретиться со мной в полночь? — удивился Гарри.
— В полночь? — испуганно переспросила Гермиона. — Что он такое придумал? Следует ли тебе идти? — Гермиона огляделась кругом и тихо шепнула: — Ты можешь опоздать на встречу с Сириусом.
Гермиона, конечно, права. Она предложила послать к лесничему Буклю с запиской, объяснить, что этой ночью он никак не может прийти, — если Букля его простила и согласится лететь. Но Гарри решил пойти, задерживаться не будет, только туда и обратно. Очень уж интересно, зачем Хагрид его позвал. Он никогда не приглашал его в гости так поздно.
В половине двенадцатого Гарри, сидевший в гостиной, сделал вид, что устал, и пошёл в спальню. Натянул мантию-невидимку и на цыпочках спустился вниз. В гостиной ещё было несколько человек. Братья Криви где-то раздобыли пакет со значками «Поддержим Седрика» и пытались переколдовать эти слова в «Поддержим Гарри Поттера». Но их старания не увенчались успехом: значки на «Поттер смердяк» заклинило. Гарри неслышно подошёл к портретному проёму, минуту подождал, не спуская с часов глаз. Гермиона, следуя уговору, открыла проём снаружи, назвав Полной Даме пароль. Гарри выскользнул на площадку, шепнул ей: «Спасибо!» — и побежал вниз.
На улице было темно, хоть глаз выколи. В хижине лесничего маячил огонёк, Гарри на него и пошёл. Внутри огромной кареты Шармбатона тоже горели огни, оттуда донёсся голос мадам Максим. Гарри постучал в дверь хижины.
— Это ты, Гарри? — Хагрид отворил дверь и огляделся по сторонам.
— Да, я. — Гарри проскользнул внутрь и стянул с головы мантию. — Что случилось?
