Марина Воскресенская - Последний из эльфов
— Как же так могло произойти? — воскликнул Том.
— Том, пойдем поговорим в твоих покоях, — предложил Морлан. — Я все тебе объясню. Так будет лучше.
Том, все еще ничего не соображающий, проследовал за магом в свои покои. Первым делом Морлан попросил Тома сесть, затем сел сам.
— Как? Как это могло случиться? — все еще негодовал Том.
— Ты помнишь алмаз, что сводил тебя с ума? — со вздохом спросил Морлан.
Том кивнул, не понимая, на что тот намекает.
— Ты помнишь, как убивал птиц, ломал ветви деревьев, хотя в пище у нас недостатка не было и топливо у нас присутствовало? — задал новый вопрос маг.
— Смутно, — ответил Том, — но какое это имеет отношение к смерти Дагды II?
— А ты помнишь, когда я сказал тебе, что за это воздастся? — маг пристально поглядел в глаза Тома.
— Да. Так ты это имел ввиду? — поразился Том.
— Именно это. Вовсе необязательно, что плохо должно быть именно тебе, это может отразиться и на твоих друзьях, и не только. Первым погиб Орион, теперь Дагда II. Я говорил тебе, что все Зло, причиненное тобой тем существам во время твоего безумия, вернется к тебе в тройном размере.
— Значит, надо ждать третьего удара? — спросил Том, побледнев.
— Полагаю, что так. Запомни, Том: мы — светлые, и не имеем ни малейшего права на Зло. Постарайся, пожалуйста, это понять. Я не знаю, кем был тот Диамондо Пюрус, которого ты спас, и он отблагодарил тебя, преподнеся такой опасный подарок, но вполне может быть, что он был соратником Нарионуса, и тем самым он попытался погубить тебя, попытался заставить свернуть с верного пути.
— А как же Солярис? Он знает, что это все из-за меня? — прошептал Том, будто боялся, что их услышат.
— Нет, слава Разуму! Я ничего ему не говорил. И тебе не советую. Хотя, я знаю, что ты не враг себе. Я скажу тебе одну вещь: эльфы еще благосклонны к нам, и иметь таких врагов мне бы не хотелось. Кроме того, есть кое-что, что ты должен сделать в Зеленой Долине: ты должен достать камень-двойник для Северного портала, заложенный в тайнике норнами и Солярисом.
— Как я должен его достать? Откуда? Где этот тайник?
На Тома обрушилось столько всяких вещей за такой короткий срок, что он ничегошеньки не соображал.
— Скоро придет день, который на твоей родине называют Днем Всех Святых или Хэллоуин. У нас его называют Самайн. Так вот, в этот день, точнее, в ночь с 31 на 1 в пещере Сагабдо, что средь леса. По легенде только Избранный сможет открыть тайник, если, конечно, попадет в цели.
— В цели? Какие еще цели? — забеспокоился Том.
— Увидишь. Завтра 31 число. Ночью тебе предстоит открыть тайник. Будь внимателен, пожалуйста. Быть может, ничего дурного не случится. Камень нужен, Том, без него не открыть Северный портал. Я ждал этого дня. Поэтому, я вел тебя именно к эльфам, ведь только они считаются лучшими стрелками, а еще потому, что здесь тайник с камнем.
— Я пропустил день рождения Левис, — печально сообщил Том.
— Ты увидишься с ней, как только достанешь камень. Том, пойми, это очень важно. Важнее всего, что ты делал все это время. Постарайся, — попросил маг.
— Хорошо. Я постараюсь, — ответил ему Том, чувствуя, что обещание сдержать будет трудно.
* * *На следующий день эльфы хоронили Дагду II. Том тоже присутствовал на похоронах. Было пролито немало слез и сказано немало хороших вещей о сыне Соляриса I. Хоронили всем городом. Дагда II был завернут в лист гигантского ясеня Иггдрасиль, в серебристых одеждах, с короной на голове. Его сожгли, а прах развеяли под этим ясенем. И тогда Том впервые увидел такое большое и старое дерево. Оно было поистине удивительным. Три кроны уходили в небо, а сам он стоял будто бы в яме, причем в бездонной яме. Брось камешек, и даже не услышишь, как тот упадет. Когда пришла очередь Тома говорить прощальную речь, он даже не нашелся, что сказать… Он еле-еле вымолвил:
— Дагда II был и остается очень хорошим другом и эльфом. Жаль, что обретя такого друга, я его тут же потерял…
Том сомневался в своем красноречии, но речь Тома так понравилась Гертруде, что она даже обняла его. Том сконфузился, потому как совсем не ждал такого поворота событий. Кроме того, ему было стыдно перед королевой эльфов, ибо он был невольным виновником смерти ее сына. Но Том продолжал молчать и не думать об этом, опасаясь, как бы Солярис все же не прочитал его мыслей. Так или иначе, Том дождался, когда смог попасть в свои покои, чтобы обсудить свои опасения с Морланом. Маг смог предложить Тому только одно: научиться растворяться в своих мыслях, а точнее, ни о чем не думать. Это было довольно трудной задачей, но Том старался, как мог. Ему нужно ни о чем не думать, пока он не добудет камень, а потом можно будет сразу отправляться к Левис в Гелиос. Все-таки эта тайна должна оставаться тайной, если Том хочет и далее появляться в Перекрестье. Осознавая то, что он виновен, Том ужасно мучился. Совесть заставляла его признаться Солярису, но разум подтверждал, что надо быть безумцем, чтобы открыть такую тайну.
Как бы там ни было, но эта ночь должна стать для Тома либо роковой, либо триумфальной.
День прошел быстро, вечер буквально пробежал и до двенадцати ночи оставался всего час. Солярис и его семья сопровождали Тома, Морлана и Монивайса до самой пещеры Сагабдо. Внутрь они входить не стали, и трое спутников вынуждены были идти одни. Тому вручили его лук и колчан со стрелами, Морлан вызвался подержать посох Тома, чтобы он ему не мешал при стрельбе. Том удивился тому, что при входе не было даже двери, а потом вспомнил слова Морлана: "…по легенде только Избранный сможет открыть тайник…". Тома тут же захватило сомнение. А вдруг он не Избранный? Ну, а вдруг? Если Морлан и все остальные в нем ошиблись? Кто знает, быть может, это так. И что тогда? Тогда он не сможет открыть тайник, и они не попадут на Север. Эльф попытался отогнать мрачные мысли, но не тут-то было: они налетали и налетали, их становилось все больше, словно рои ос или пчел. Если он не попадет на Север, он не сможет победить Нарионуса, не сможет противостоять Злу, не сможет спасти Перекрестье, и тогда может погибнуть все живое в этом мире, и Левис. Левис… Том побледнел, испугался и тут же решил, что не допустит этого и постарается сделать все, что в его, пусть и невеликих, силах. Внутри пещеры Морлан вставил факел в углубление в стене, его примеру последовал Монивайс Гуд и сам Том. Факелы вспыхнули ярче и осветили всю пещеру целиком.
И вот что Том увидел внутри: во всю высоту пещеры стояло некое подобие ветряной мельницы, только на каждом "крыле" висела цель. Цель также находилась и посредине на пересечении "крыльев". Всего целей было пять. "По стреле на каждую,"- быстро сообразил Том.
— Механизм заведется ровно в двенадцать часов ночи. Будь внимателен, Том, — предупредил его маг.
— Целься хорошенько и постарайся не мазать, — посоветовал Монивайс.
— Помни: это наш счастливый билет! Если ты его упустишь, нам конец, — заметил Морлан, вглядываясь в "ветряк".
— Да. Я постараюсь, — ответил Том сразу им обоим.
Они замерли все втроем в безмолвном ожидании. Сердце Тома колотилось, будто он успел пробежать трусцой не менее двух километров. Он чувствовал себя загнанным зайцем, на которого натравили свору голодных собак. "Да что же это такое, в самом деле?" — подумал он, осознавая, что руки его трясутся. Морлан то и дело поглядывал на часы. Том то и дело спрашивал:
— Сколько осталось?
Морлан поначалу отвечал, но потом не стал и сказал, что сам подаст знак и не стоит тормошить его попусту, он и без этого на взводе. "А как я-то на взводе!" — подумал Том, но вслух не сказал. Монивайс попросту не обращал на них обоих никакого внимания и старался вообще не участвовать в разговоре. По нему тоже было видно, что нервы его на пределе, но он по крайней мере старался этого не показывать в отличие от Тома и Морлана. Этот час тянулся будто бы весь день. Время в Перекрестье неподвластно совсем никому и ничему: ни природе, ни магам, ни людям, ни другим существам. Оно живет само по себе, не глядя ни на тех, кто ему подчиняется или вынужден подчиняться, ни на тех, кто пытается его подчинить. Весь день и весь вечер прошли, будто их не было, а этот час отыгрывался на нервах Тома за весь день.
— Осталась пара минут, — сказал наконец Морлан, и его голос напугал Тома чуть ли не до смерти.
— Приготовься, — посоветовал ему маг.
Том вложил стрелу в лук и стал ждать. Морлан смотрел на свои наручные часы и ждал тоже.
— Еще минута, — сказал он после долгого молчания.
Том ждал и ждал, Морлан еще не подал сигнала. Пальцы Тома затекли и он уже не в силах держать лук и стрелу, когда Морлан сообщил:
— Пошел.
Только он успел это сказать, как механизм "ветряка" завелся, крылья закрутились в среднем темпе. Том прицелился в среднюю цель, отпустил тетиву, стрела взвизгнула и ударила точно в "яблочко".
