Питер Леранжис - 39 ключей: Гнездо гадюки. Код императора
С тех пор как умерла Грейс, Дэну пришлось повидать немало. Но в этот раз он впервые в жизни увидел смерть собственными глазами и потом все время ловил себя на мысли о том, что у мамы с папой тоже, наверное, были такие же глаза, как у Ирины в самый последний момент ее жизни.
«Нет… лучше об этом не думать. Так невозможно».
Вдруг он вспомнил подземелье Парижа. Ту фреску, на которой был нарисован Гидеон Кэхилл и четверо его детей – Лукас, Джейн, Томас и Екатерина, основоположники ветвей клана Кэхилл. И за ними на заднем плане тоже полыхали языки пламени.
Руки его дрожали. Не веря своим глазам, Дэн смотрел на оплавленную пробирку. Она был сделана из толстого полупрозрачного стекла с пузырьками внутри. В свертке лежали еще какие-то фрагменты. По сравнению с легким современным оборудованием из алюминия и нержавеющей стали, которое Дэн видел в школьной лаборатории, эти странные предметы казались слишком тяжелыми и грубыми на вид. Видимо, они были целиком сделаны из железа. Что за каменный век был тогда?
Но только – стоп! Сердце барабанной дробью застучало у него в груди. Ведь Гидеон Кэхилл был алхимиком! Вдруг это и есть его лаборатория? Та самая, что сгорела в том пожаре с парижской фрески! Правда, провинция Хэнань далеко не Европа, но с тех пор прошло уже более пятисот лет, а Кэхиллы, как известно, были любителями попутешествовать.
Но где доказательства? Что в этих обломках такого важного? Значит, в них скрыта какая-то тайна, раз их привезли сюда с другой стороны планеты и спрятали в этот тайник!
Дэн внимательно рассматривал каждый черепок, каждый осколок, надеясь найти в них какую-нибудь подсказку.
Ой! Ну вот, порезался об острое стекло. Дэн засунул палец в рот, высасывая кровь. Ему показалось, что он слышит Эми: «Я же говорила тебе, не играй с разбитым стеклом!»
«Да ну? – мысленно ответил он. – Вообще-то это я его нашел. Хотя я даже больше не участвую в ваших играх!»
Далеко внизу была видна панорамная площадка. Рядом с телескопом стояли два маленьких, как муравьи, человечка. Йона и его отец? Отсюда не понятно. Но они, скорее всего, уже давно ищут его.
Значит, пора торопиться. Надо срочно спрятать лабораторию Гидеона Кэхилла. Дэн так и не нашел ничего, что бы как-то раскрыло смысл этого тайника и объяснило, что теперь делать. Все-таки это не ключ. Но зачем-то их спрятали здесь и тащили сюда через полсвета! А следовательно, за этими осколками скрывается очень важная тайна. Янусы просто так ничего не делают. Думай, Дэн…
Ладно, для начала их надо хорошенько спрятать. Завернув осколки в плед, он выпрямился и собрался уже идти, как вдруг из свертка выпал и оказался прямо у его ног какой-то маленький круглый предмет. Дэн наклонился и поднял его. Нет, это не черепок, и не осколок, и не железная трубка. Предмет был правильной овальной формы и, похоже, был сделан из золота, почерневшего от копоти и времени. Сбоку на нем была кнопочка, похожая на замочек от старинных часов с крышкой. Дэн нажал на нее и крышка открылась!
Изнутри одна его сторона была покрыта остатками бархатной ткани, которая когда-то была, видимо, или темно малинового, или фиолетового цвета. А с другой стороны в медальон была встроена старинная миниатюра с портретом на слоновой кости и в окружении изящной резной рамочки.
Дэн не мог отвести от него глаз. С портрета на него смотрела прекрасная юная девушка.
Мама!
«Нет. Не может быть. Этой штуке уже несколько сот лет».
И все в ней не как сегодня – и прическа, и одежда – все из прошлого. Нет, это никак не может быть Хоуп Кэхилл.
«Но лицо-то мамы!»
Конечно, Дэну было всего четыре года, когда она умерла. Но лицо матери забыть невозможно. Никогда.
Вдруг снизу послышался хор голосов. Наверное, еще одна группа монахов совершает тренировку. Пора идти, а не то они с минуту на минуту будут здесь. У него оставалось лишь несколько секунд, чтобы спрятать лабораторию. Дэн бросил последний взгляд на портрет.
Но только не его. Это он оставит себе.
Он затолкал миниатюру во внутренний кармашек джинсов, схватил сверток и начал спускаться вниз. Надо найти такое место, которое он сможет легко вспомнить. Мало ли что. Вдруг эта лаборатория ему еще пригодится.
Дэн отсчитал двадцать пять ступенек – четырнадцать плюс одиннадцать. Ровно столько, сколько им с Эми было лет на двоих. Потом он спрыгнул на тропинку и побежал к густому кустарнику, который рос по всему склону вдоль лестницы. Он нашел небольшую ямку, положил в нее сверток и прикрыл его ветками и камнями. Не лучшее место для такого тайника, но ничего, пока сойдет.
Дэн вернулся на лестницу и как раз вовремя – навстречу уже поднимался шаолиньский монах в сопровождении трех учеников кунг-фу. Они взлетели наверх, даже не удостоив его взглядом.
Дэн припустил вниз по лестнице. По сравнению с подъемом спуск был просто детским аттракционом. И несравнимо быстрее. Дэн мог бы спуститься даже еще быстрее. Если бы то и дело не останавливался, чтобы снова и снова посмотреть на портрет. Лицо мамы, но не мама.
Надо будет непременно показать его Эми. Да, они, конечно, разругались из-за этого состязания, и вообще она вечно им недовольна. Но против этого ей будет нечего возразить. Да она просто обалдеет!
Не успел он оказаться на панорамной площадке, как к нему навстречу уже трусцой бежал Йона. За ним следовал Бродерик, который еле-еле успевал бежать и одновременно стучать по «Блэкберри».
– Ты где пропадал, братишка? – без предисловий начал Йона. – Что ты там делал, наверху?
– Ну… – Дэн замялся, не успев придумать ответа.
Но Йоне, кажется, было все равно, что ответит Дэн. Он был слишком увлечен собственными планами.
– Так, давай, быстро вылезай из этой пижамы и скорей переодевайся во все свое. Мы сматываемся.
– Куда? – удивился Дэн.
– Расскажу в самолете. У нас назначена одна встреча. С армией.
Глава 15
Великая Китайская стена.
Они увидели ее еще издали, пока тряслись в автобусе, и, проделав несколько часов пути, так и не поняли, где ее начало, а где конец. Изначально стена была задумана, чтобы защитить страну от разорительных набегов монгольских племен, и теперь она бесконечной извилистой лентой простиралась вдоль обширной древней границы Северного Китая.
И только когда они вышли из автобуса и, пробравшись сквозь толпу, поднялись на стену, Эми поняла, почему даже монгольской орде приходилось не раз подумать, прежде чем предпринять наступление и штурмовать ее. Начать с того, что стена была толстая. По ширине точно такая же, как их гостиная в Бостоне. Так что китайцы могли разместить внутри стены не одну армию. Кроме того, через каждые полмили она была укреплена сторожевыми башнями. В них располагались посты, казармы, склады с боеприпасами, продуктовым запасом и другими необходимыми вещами для длительной обороны. В стене можно было прожить целую вечность, ни разу ее не покидая.
Кроме того, она была очень высокая. Метров десять в районе Бадалина. Любой, кто отважился бы залезть на нее, немедленно оказался бы под ураганом летящих стрел и душем из кипящего масла.
Стрелы и кипящее масло… Надо непременно привезти сюда Дэна. Да он просто обалдеет! Хотя она и так все время о нем думала – и без этих ужастиков. А эта отвратительная ссора на Тяньаньмэнь вообще ни на минуту не давала ей покоя.
А теперь его нет. Нет, формально он, конечно, есть. Но не с ней… Но, по крайней мере, он не пропал без вести. И то хорошо. А где он, неизвестно. Но зато известно с кем. А это уже полдела.
Мысли о Дэне не давали ей покоя ни днем, ни ночью – какие уж там ключи! Воображение рисовало ей страшные, фантастические картины, как Дэн идет один, и вот к нему из-за кустов крадется мерзкое, пятиметровое, шершавое тело. Нильский крокодил! Вот-вот он раскроет свою пасть и…
Может, она, конечно, и преувеличивает, но Йоне Уизарду доверять нельзя. Как и никому из Кэхиллов. Это факт.
С тех пор как пропал Дэн, прошло два дня. Они еще никогда не расставались так надолго. Ни разу. С того самого дня, как мама впервые принесла домой этот кулек и назвала его Дэном. В тот день Эми поняла, что ее жизнь сломана. Ну а теперь она и вовсе кончена. Без него. Она просто не может жить без него. Ей больше ничего не нужно – ни ключей, ни этой охоты, ни приключений. Без Дэна все потеряло смысл.
Сначала, как только они похоронили бабушку и узнали про ключи, они согласились на эту гонку исключительно ради бабушки, в память о ней. Ну а потом, со временем, когда поиски привели их в Париж, они уже были настолько захвачены этими головокружительными приключениями, что ключи стали целью их жизни, единственным ее смыслом и содержанием. И они почти забыли, с чего все началось.
А теперь… теперь, когда его нет рядом, Эми почувствовала такую бессмысленность всей этой гонки, такую пустоту в душе, что сама мысль об этих ключах стала ей ненавистна.
