Десантники «Сил Спасения» - Каплан Виталий Маркович
Вот и поляна, где они сидели с Белым. Это было меньше часа назад – вон, трава у сосны ещё примята, – а кажется, что сотня лет прошла. Чем дальше, тем сильней чувствовал Костя, какая же это странная штука – время. Вроде бы и не зависит оно от людей, а всё же…
Вот и река. Сейчас с высокого берега она казалась спокойной, ласковой, ничуть не страшной. И даже не особенно широкой. Запросто можно переплыть.
А с той стороны за песчаной полоской пляжа поднимались крутые, поросшие молодым лесом холмы. Те же сосны, те же ёлки. Всё как всегда.
Дыра на этом берегу тоже ничем особым не выделялась. Пещера как пещера. Мало ли таких на свете? Выйдя к берегу, Костя не сразу и заметил её.
А широкая чёрная щель словно ждала, ухмылялась странной улыбкой. Оттуда, из темноты, тянуло сыростью и холодом. «Ещё не поздно вернуться, – вползла в голову вкрадчивая мысль. – Пока ещё не поздно». Но Костя лишь сглотнул.
Что ж, пора. Он взглянул напоследок в горячее, выцветшее от сухого жара небо, улыбнулся чему-то и шагнул в Дыру. И тут же послышался звук. Костя сперва было вздрогнул, но тут же понял, в чём дело, и облегчённо засмеялся. Это вдали, за просекой, грохотала электричка. Он мог бы сейчас ехать на ней, прижавшись лбом к холодному стеклу, глядеть, как мелькают за окном столбы и сосны. Но это придётся отложить на потом…
Саня Васёнкин лежал, привязанный ремнями к железной койке, и тихо стонал. Кричать уже не было сил.
Иногда он проваливался в тяжёлый кошмар, где голодные хищные твари без конца пожирали его тело. Раньше он и не представлял, как такое возможно – без конца пожирать. Оказалось всё просто. Он чувствовал, как его разрывают на части, как кусочки его тела медленно продвигаются по пищеводам чудовищ, поступают в их желудки, начинают размягчаться под действием желудочного сока. Но затем твари отрыгивали то, что пожрали, собирали Саню из отрыгнутых кусочков и заново начинали пожирать…
Но когда он просыпался, то понимал, что реальность страшнее самого жуткого кошмара. Ремни были затянуты крепко – не пошевелить ни рукой, ни ногой. А вот голову иногда удавалось приподнять. И тогда он видел, что к его телу подсоединены какие-то трубки, а в вену вставлена игла капельницы. Так его питали – как коматозника или паралитика. Ведь он нужен им живым.
Ещё Саня видел, что слева и справа от него стоят такие же койки, а на них лежат такие же, как он, пацаны, подключённые к трубкам и капельницам. Иногда кто-то из них собирался с силами и начинал кричать, но это продолжалось недолго – силы быстро иссякали.
А кричать на Первом Этаже было от чего. Откуда-то сверху лился мертвенный тёмно-лиловый свет, и от него в душе и сердце скапливался, нарастал, рвался наружу тугой животный ужас. Волны ужаса то нарастали, то немного стихали, и Саня чувствовал, что это связано с их активностью. Когда Хозяева Первого Этажа слегка насыщались (почему-то он знал, что полностью насытиться они не могут), хватка ужаса ослабевала и возвращалась способность думать и вспоминать. И Саня вспоминал. Тёплого пушистого кролика с быстро колотящимся сердечком… Смех Петьки Царькова, прилепившего фантик к смоченной слюной ладони… Костю, напустившего на себя сердитый вид, но в душе всё-таки доброго… Маму, совсем молодую, смеющуюся, в венке из одуванчиков. Кажется, это уже из какой-то другой, прошлой жизни… И ещё какой-то фильм, где машины использовали людей как батарейки – помещали их в капсулы со специальной жидкостью, а к телу присоединяли провода. И кто-то их спасал там, в этом фильме…
Но потом Хозяева снова принимались «выкачивать продукт» (интересно, откуда взялись в уме эти слова?), и становилось ещё тяжелее. Тяжелее от осознания, что всё хорошее навеки утрачено, что никогда больше ему ни с кем не поговорить, не увидеть улыбку на живом человеческом лице. От понимания, что всё светлое навсегда осталось позади и нет никакой возможности прекратить эти чудовищные страдания…
Наверное, он на Первом Этаже всего несколько дней, но кажется, что вечно здесь был и вечно будет. Ведь время – вспомнились ему чьи-то умные слова – относительная категория, и благодаря своей относительности оно умеет растягиваться в бесконечность…
А потом – когда он этого совсем не ждал! – что-то изменилось. Лиловый свет начал меркнуть, и Саня почувствовал справа от себя чьё-то уверенное присутствие. Насколько смог, он повернул голову и разглядел знакомый профиль, слабо мерцающий в полумраке Первого Этажа.
Костя! В серой форменной куртке, с осунувшимся и усталым лицом, но такой живой и настоящий – гораздо более настоящий, чем раньше.
Тёплые Костины руки расстёгивают тугие ремни, а губы шепчут:
– Санька, дорогой, потерпи ещё немного… Теперь всё будет хорошо!
И ужас начинает потихоньку отступать, всасываться в потолок и стены вместе с тёмно-лиловым светом. И кто-то возмущённо пищит там, за стенкой, точно ему наступили на хвост.
Именно так оно и было.
Послесловие
Тёмный десант на Землю
Фантастический роман Виталия Каплана «Десантники Сил Спасения» в жанровом плане являет собой редкого гостя в отечественной фантастике. Российских писателей-фантастов, работающих в этом жанре и направлении, можно перечитать буквально по пальцам одной руки.
Во-первых, это научно-фантастический сюжет, базирующийся на глубоком мистическом фундаменте. Реальность, воссозданная в романе, описывается с помощью обычного инструментария писателя-фантаста: автор моделирует мир, в котором ушедшие далеко вперед в своем развитии наука и техника властно вторгаются в человеческую повседневность, в быт, в психологию, определяют образ жизни. И в то же время из-под научной терминологии постепенно проступает иной пласт бытия, существующий на иных, не научно-технических основаниях, а на законах невидимой, духовной реальности. В англо-американской литературе этот жанр принято называть sciens-fantasy, сайенс-фэнтези, «научная фэнтези»: произведения этого направления соединяют в себе элементы как научной фантастики, так и фэнтези, т. е. литературы чудесного (от слова «чудо») вымысла.
Как любая хорошая фантастика, этот роман – о людях.
Поэтому, во-вторых, вот эта самая мистическая составляющая романа есть не что иное как реальность, знакомая любому христианину. И это именно то, что делает фантастические произведения, подобные роману Виталия Каплана, редкостью в наших книжных магазинах. Писатели-фантасты, создающие свои литературные миры на базе христианского мировидения, – явление в нашем отечестве пока еще нераспространённое. И, конечно, заслуживающее всяческого внимания со стороны читателей, стремящихся к собственному построению христианской картины мира либо уже живущих в этой христианской реальности. Иными словами, читателей верующих или только идущих к вере во Христа, Сына Божия.
Это реальность Бога-Творца, Его ангелов, христианской Истины, божественного Света с одной стороны, и темный мир падших духов, возглавляемых и направляемых отцом лжи, дьяволом, «обезьяной Бога», злобным князем мира сего – с другой. И от того, что в романе она завуалирована художественными приемами, присущими жанру фантастики, суть ее ничуть не меняется и узнать ее легко.
Что такое, например, «ментальная матрица»? Да ведь это человеческая душа со всеми присущими ей пристрастиями, слабостями, червоточинами, мучительными сомнениями и мятежами, с ее стремлениями в ту или иную сторону, ко благу или ко злу. А «ментальный продукт», ради добывания которого и создан темный, замкнутый мир Корпуса, в котором живут несколько сотен подростков и их воспитатели-надзиратели? Да это же все то, что порождает душа, погруженная во тьму, не знающая Бога, оставленная Им, душа, беспомощно барахтающаяся в трясине зла: все то, что зовется емким словом «грех», и все, что следует за грехом, как нитка за иголкой. Жестокость, эгоизм, удовольствие от чужих страданий, трусость, малодушие, страх, нежелание видеть и искать правду. Ради этой-то скверны человеческой, этого «ментального продукта», его преумножения и создан мир зловещего воспитательного Корпуса, в стенах которого готовится, взращивается из детских душ будущий десант на Землю, в обычную людскую реальность. Эта скверна греха – пища князя мира сего и его бесчисленных слуг.
