Ойзин Макганн - Сердце Абзалета
— Давай изменим внешность, — предложила она.
Локрин кивнул и достал из-за спины сумку с инструментами.
Конечно, обшаривать каждое дерево сверху донизу было делом слишком хлопотным, поэтому они решили обыскать несколько ближайших деревьев. К тому же влезать на дерево куда труднее, чем слезать. Чтобы как-то упростить этот процесс, нужно было использовать любую возможность. Вот почему они занялись конструированием для себя новых тел.
К сожалению, дядюшка Эмос не успел смастерить полный набор инструментов, поэтому Локрину и Тайе приходилось импровизировать: что-то менять или изобретать прямо на ходу. К тому же работать приходилось в сумерках, в тумане. Однако это их ничуть не смутило. Знакомая работа даже взбодрила и успокоила маленьких мьюнан, — как это часто бывает, когда, оказавшись в трудных обстоятельствах, человек принимается за дело, которое знакомо ему с малых лет.
Несколько раз им чудилось, что из леса доносится далекое «ау-у!..», но, когда прислушивались, все смолкало. Только птицы шелестели в листве да мелкие зверушки копошились в кустах.
Мало-помалу, чтобы было удобнее лазать по деревьям, дети вылепили себе новые тела. Ноги укоротили, а руки, наоборот, значительно вытянули. Пальцы на руках и ногах получились длинными и хваткими — с цепкими когтями. Кроме того, у них появилось несколько хвостов, при помощи которых тоже можно было цепляться за ветки. Локрин предложил обзавестись еще и клыками, подобными тем, которыми горные крысы, обитающие в Картранских Горах, ловко цепляются за скалы. Когда он смастерил себе парочку таких клыков, Тайя не удержалась и прыснула от смеха.
— Что смешного? — смущенно пробормотал мальчик, с трудом двигая челюстями с огромными клыками. — Как я выгляжу?
— Ты похож на крокодила, у которого в пасти застряла рогатая коза, — с улыбкой ответила девочка. — Если собираешься воспользоваться своими клыками, то, по крайней мере, сделай потолще шею. Иначе, как только ты попробуешь на них повиснуть, у тебя просто оторвется голова.
Локрин хотел обидеться, но не выдержал и тоже расхохотался. Перед ним снова была прежняя Тайя — насмешница и шутница.
Когда новые тела были закончены, в качестве последнего штриха дети занялись маскировкой, раскрасив себя в зеленые, бурые и темно-коричневые тона. Теперь они практически сливались с травой и листвой.
Складывая магические инструменты в сумку, они услышали какой-то странный звук и, встревоженные, вскочили на ноги. Это было что-то среднее между поросячьим визгом и хриплым лаем. Тишину прорезал один вопль, потом ему ответил другой, третий.
— Это же ганады! — в ужасе ахнула Тайя.
— Они еще далеко, — прошептал Локрин. — И может быть, ищут совсем не нас.
— Все же лучше скорее отсюда убраться!
Забросив за спины сумки с инструментами, дети поспешили к ближайшему дереву.
* * *Приняв обличье акалока-падальщика, Эмос кружил над хутором тетушки Шельды. Он даже точно не знал, что именно высматривает среди густых лесов. Они и так потеряли непростительно много времени. Если бы все с самого начала не пошло наперекосяк, они бы уже давно были у пещеры.
Сколько ни старался, Эмос до сих пор не мог понять, что именно восстановило против них Луддича и рэнсников.
Усталость давала себя знать. Ни разу за несколько суток он толком не выспался. Однако Эмос не мог позволить себе отдыха — до тех пор, пока Микрин и Найялла находились в смертельной опасности. Он лишь надеялся, что Дрейгару удалось разыскать детей. На него он мог положиться, как на себя самого. Друг сделает все, что в его силах.
Опустившись немного ниже, Эмос парил над дорогой, которая вела к Пещере Отшельника. Что-то в кустах показалось ему подозрительным, и он зашел еще на один круг. На этот раз он разглядел за кустами нескольких рэнсников. Этого еще недоставало! Насколько ему было известно, рэнсники никогда не охотились вдоль дорог. Сомнений быть не могло: они решили устроить кому-то засаду.
Покружив над ними, Эмос полетел дальше. Может, они охотились за двумя грузовиками? Неужели Луддич все-таки решил во что бы то ни стало их разыскать и схватить? Немного погодя он обнаружил еще нескольких маскирующихся рэнсников. Сверху ему их было видно как на ладони.
В следующий заход он поднялся как можно выше и снова огляделся. На запад вела еще одна дорога. Она тянулась от предгорий к Топким Болотам. По этой дороге они собирались пройти до того, как за ними увязались рэнсники. Взмахнув крыльями, он устремился на запад, хотя уже догадывался, что вряд ли обнаружит там что-нибудь новое.
* * *Спускаясь вниз по стволу, Тряпичник изрядно намаялся. От влажного тумана кора покрылась скользкой слизью, а верхние ветки были тонкими и ненадежными. Нижние ветки были потолще, но зато листва сделалась такой плотной, что сквозь нее нельзя было ничего разглядеть.
Выбрав для спуска первое попавшееся дерево, сейчас, к своему великому разочарованию, он понял, что, проделав почти полпути, оказался в сплошных зарослях. Теперь-то он понимал, почему Трантль отказался спускаться вместе с ним. Если ему пришлось потратить столько сил и времени, чтобы спуститься вниз, то о том, чтобы подняться к сроку вверх, нечего было и мечтать. К тому же вокруг сгустилась такая темень, что он уже не видел, что творилось на расстоянии протянутой руки.
— Локрин! Тайя! Дрейгар! — снова закричал он. И снова не дождался никакого ответа.
Иногда до него доносился хруст валежника: это сквозь заросли внизу продирались какие-то звери. А иногда поднималось оглушительное карканье — когда он ненароком спугивал с веток стаи пернатых. Время от времени его охватывало отчаяние, и он был готов повернуть назад, в верхние слои, — может быть, Трантль еще не уехал и ему еще удастся застать его?
Вдруг послышался чей-то голос, и, застыв на месте, Тряпичник прислушался.
— Лезь сюда! — скомандовал голос.
Это был Дрейгар.
Продираясь сквозь колючие заросли, ломая ветки и отмахиваясь от паутины, обрадованный Тряпичник бросился на голос парсинанина.
Наконец он наткнулся на громадную ногу Дрейгара. Сам Дрейгар, вместе с седлом колченога, болтался где-то внизу, зацепившись за ветви. Положение его было, прямо скажем, незавидным.
— Как дела? — вежливо поинтересовался Тряпичник.
— Что за дурацкий вопрос? — проворчал парсинанин, самолюбие которого было жестоко ущемлено. — Наклонись, помоги мне отсюда выбраться!
Тряпичник послушно наклонился и, ухватившись за его ногу, потянул. Однако Дрейгар так завопил от боли, что незадачливый спасатель в испуге отпрянул назад.
— Я, кажется, вывихнул ногу, — пробормотал Дрейгар. — Попробуй перерезать один из ремней, чтобы я мог перевернуться и выпутаться из ветвей. Мне не дотянуться до меча. Может, у тебя получится?
Тряпичник в точности исполнил то, что ему велели: сунул руку вниз и выудил из-за спины парсинанина меч в ножнах. Вынув меч из ножен, он без лишних вопросов чиркнул его концом по одному из кожаных ремней, в которых запутался Дрейгар. Острое как бритва лезвие перерезало его, словно соломинку. Другой ремень лопнул, словно нитка, и в следующее мгновение громадный парсинанин, ломая сучья, с воплем рухнул вниз и исчез в тумане. Затрещали ветки, но через секунду-другую все снова стихло.
Тряпичник с изумлением переводил взгляд с меча на дыру в густой листве.
— Помоги же мне, болван! — послышался снизу голос Дрейгара. — Только смотри не оброни мой меч!
На этот раз парсинанин застрял в рогатке между двумя толстыми ветками. Тряпичник спустился пониже и, подав ему руку, помог перевернуться и усадил на сук.
Дрейгар был ужасно бледен; по лицу его струился пот. Забрав у Тряпичника меч, он срезал лиану и крепко привязал ее к распухшей лодыжке. Затем, перебросив конец лианы через сук, уперся здоровой ногой в ствол и, взявшись за импровизированную лебедку, принялся медленно и безжалостно накручивать лиану на ладонь, чтобы собственноручно вправить сустав. Вывихнутая лодыжка громко хрустнула, но встала на место. Дрейгар перевел дыхание, обхватив руками дерево, прижался к стволу щекой и закрыл глаза.
— Где дети? — поинтересовался он, не открывая глаз.
— Не знаю, — пробормотал потрясенный Тряпичник. — Я их искал, но не нашел… А что ваша больная нога, вы сможете на нее наступать?
— Как ты, наверное, успел заметить, у меня две пары ног, — усмехнулся Дрейгар, открывая глаза. — В крайнем случае буду опираться на правую переднюю. Чтобы карабкаться по деревьям — этого вполне достаточно… Кстати, мне нужно чем-то подвязать ногу. Хорошо бы раздобыть какую-нибудь тряпку. Сгодился бы рукав или что-нибудь в этом роде…
Тряпичник растерянно заерзал. Лишаться одежды, хотя бы и частично, ему совсем не хотелось. Сам не понимая почему, но, обмотанный с ног до головы тряпками, он чувствовал себя в безопасности: как воин в доспехах. Может быть, в глубине души он подозревал, что, окажись без одежды, с первого взгляда на себя он вспомнит, что с ним произошло. И страшился этого. Но отказывать парсинанину ему тоже не хотелось. В конце концов он решился: ухватился за плечо, одним рывком оторвал рукав и протянул Дрейгару.
