Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга 1
Он изучил тактику и стратегию ведения боя, освоил двухступенчатые и трёхступенчатые комбинации приёмов, батманы прямые, полукруговые, круговые, проходящие и ударные, радикальный батман (изобретённый Урсом), атаку двумя мечами, атаку за спиной, атаку тореадора и так называемый «бешеный торнадо» — для которого требуется особая подготовка. Снова и снова тренировали они отбив «плоской пощёчины» — наиболее полюбившийся Урсу.
Урс научил Румо пользоваться шпагой в лежачем положении, защите с привязанной рукой и застрявшей ногой. Они изучили приёмы «кинжал против шпаги», при котором противники вооружены клинками разной длины, а также боевые приёмы без оружия против вооруженного противника, состоящие из прыжков, сальто и перекатываний. Они сражались в кронах деревьев, передвигаясь по веткам как обезьяны, они фехтовали между густо растущих берёз и стоя на скользких упавших стволах. Они фехтовали увязая в болоте и стоя по пояс в воде. «Никогда не знаешь, где тебе придётся сражаться» — сказал однажды Урс. — «Может быть зимой по колено в сугробе или на скользком тротуаре, может быть ночью в темноте на ветхой лестнице. То, как это показано на картинках в учебниках, где два фехтовальщика стоят друг напротив друга на ровной сухой поверхности в энциклопедически правильных стойках, в обычной жизни не бывает. Гораздо чаще ты оказываешься ночью на краю обрыва, волны обливают тебя с ног до головы, и ко всему прочему идёт град.» Поэтому они тренировались при любой погоде. «Любая погода идеальна для фехтования», — заметил однажды Урс.
Два сна и одна загадка
У Румо было два любимых сна, которые по очереди снились ему каждую ночь. В одном он был Хладнокровным принцем, спасающим принцессу Ралу от разных чудовищ и монстров. Во втором он становится чемпионом Вольпертинга по фехтованию, после того, как провёл захватывающую дух дуэль и низверг с престола старую фехтовальную легенду — Ушана де Люкку, конечно же на глазах у Ралы и всех одноклассников. Так же, как на Чёртовых скалах он переживал во сне оба пункта плана Смайка, теперь он представлял себе, как он отплатит де Люкке за унижение и укол в нос той же монетой. Сперва Румо прикинется дурачком, начнёт с неуклюжих атак, чтобы учитель удостоверился в своём преимуществе. А затем он покажет всё, на что он способен и, проведя безумный спектакль, отделает этого заморыша так, что тот будет умолять Румо перенять его работу.
Жажда мести, которую чувствовал Румо по отношению к Ушану, отличалась от той, которую он чувствовал по отношению к циклопам. Это было одной из форм возмездия, при которой требовалось не пролить крови, а изысканно обезоружить противника и тем самым его унизить. Волцотану Смайку этот сон понравился бы.
Что же происходит со Смайком, его толстым учителем? — задавался вопросом Румо. Вольпертинг пришёлся бы ему по вкусу, если бы его сюда впустили, — город, где сражение было школьным предметом. Он мог бы стать замечательным учителем: главный предмет — стратегия, дополнительный предмет — замонийская история сражений. Румо скучал по нему, но сильно по этому поводу не переживал. Кто выжил на Чёртовых скалах, тот выберется из любой ситуации.
Румо зевнул и вдруг вспомнил загадку Смайка: чем длиннее это будет, тем короче это становится. Что это? Свеча? Нет, свеча становится просто короче, но не длиннее. Он имел ввиду предмет или что-то иное? Румо заснул вместе с этой почти неразрешимой загадкой.
IV. Путь Смайка
Смайк начал очень скоро сожалеть o своём решении расстаться с Румо. Он обзывал себя полным идиотом, подчинившимся спонтанно возникшему настроению и отказавшимся от комфорта, связанного с обществом Румо. Теперь он должен сам добывать пропитание, разжигать костёр и готовить. А о прочих преимуществах, которые приносило ему присутствие рядом с собой испытанного в боях вольпертингера, он даже боялся подумать. Смайк снова попытался сыграть с судьбой, но эта попытка только лишь отразилась на его собственной участи.
Последующие дни он пытался уговорить себя, как это чудесно не быть подгоняемым Румо и делать привалы при каждом подходящем случае. Пару ночей он не спал, замерзая, поскольку ему не удалось разжечь костёр, а зловещие звуки леса не давали ему сомкнуть глаз.
Смайк был почти без сил, когда через неделю после расставания, повстречал караван мидгардских гномов — наёмных рабочих, сборщиков винограда, переходивших от одной горы к другой в поисках работы. Смайк использовал все свои дипломатические способности, уговаривая их дать ему место в одной из тележек с осликом. Его клятвы о том, что он является великолепным сборщиком винограда, звучали слишком неправдоподобно, но добродушные гномы посочувствовали ему и разрешили сесть в телегу.
Горы, покрытые виноградниками, были той формой природы, которая нравилась Смайку гораздо больше диких лесов Замонии. И он оказался, к его собственному удивлению, на самом деле великолепным сборщиком винограда, так как вскоре, благодаря своим многочисленным ручкам, он стал собирать в несколько раз больше винограда, чем мидгардский гном за то же время.
Караван переходил от горы к горе. Чаще всего они собирали виноград в течении одного дня, а потом двигались дальше. И так они передвигались в приятном темпе на северо-запад Замонии, из Орна в Тентизеллу, с Западного пика в Многоям, из Нижнего Пакунта в Верхний, из Веллинга в Мумский город, из Цанталфигоры в Эббинг. Физическая работа и кочевой образ жизни — это было новым испытанием для Смайка.
Через пару недель караван наконец добрался до большого форпоста замонийской цивилизации — местности вокруг Гаргульского черепа боллогга — каменного образования, о котором говорили, что это окаменелый череп великана.
Этот район так же назывался Винной долиной, поскольку там осело множество виноделов, превративших долину в настоящий рай для любителей вин. Тут было несчётное количество таверн, винных деревень, давилен и уйма небольших виноградников, дававших сказочные урожаи. Она была открыта для туристов и, по меркам Смайка, являлась практически таким же воплощением рая на земле, как и большой город.
Смайк распрощался с простой жизнью и мидгардскими гномами и направился в дальнейшее путешествие в одиночку. Он жил на свои небольшие сбережения и на выигрыши от игры в карты. Это было не сложно, поскольку люди, приезжавшие сюда в отпуск, легко расставались с деньгами и с радостью принимали участие в игре.
С помощью выигранных денег Смайк наконец осуществил видения, которые помогли ему выжить на дне грязного водоёма на Чёртовых скалах. Он до последней мельчайшей детали воплотил в жизнь свои кулинарные мечты. Несколько лучших поваров Замонии открыли свои рестораны в этой местности и Смайк посетил каждого из них. Он попробовал все блюда из меню начиная с закусок и заканчивая десертами и в обратном порядке, пока не стёрлось последнее воспоминание о лишениях, которые он вынужден был терпеть, и не восстановились все жировые клетки. Только теперь Смайк почувствовал своё возвращение в цивилизацию.
И конечно же Смайк устраивал себе экскурсии в район Боллоггского черепа. На его известковых склонах рос дикий виноград, собирать который могли лишь летающие гаргулии, населявшие пещеры внутри великаньего черепа. Говорили, что якобы много лет назад в череп боллогга врезался ледяной метеорит, растаял там внутри и наполнил его чёрной, таинственной водой. Она и являлась главной причиной легендарного вина, сделавшего знаменитой всю эту местность.
Вино правды
«Гаргульский череп боллогга», как виноделы называли это вино, имел абсолютно чёрный цвет и тягучую консистенцию. Оно не обладало обычными для всех вин свойствами: оно не бодрило, не успокаивало, не подходило ни к какой еде, не обладало никаким букетом и никаким вкусом, от него даже нельзя было по-настоящему опьянеть. Свойством, которое делало это вино таким исключительным и знаменитым, было то, что якобы пьющий его впадал в своеобразное состояние опьянения, в котором он видел правду о себе. Его нельзя было купить в бутылке или бочонке. Его подавали лишь в одном кабаке и только порционно, в бокалах, за баснословные деньги. Кабак этот находился у подножия Боллоггского черепа и назывался незамысловато — «У Боллоггского черепа».
Смайк слышал, как мидгардские гномы тайком говорили об этом вине, но здесь, в Винной долине, любая беседа в итоге сводилась к этой теме. Местные говорили об этом вине лишь таинственными и загадочными намёками и добавляли на ухо, что оно приходится не каждому по вкусу. Чем больше Смайк о нём слышал, тем больше в нём разыгрывалось любопытство. И наконец, когда он выиграл достаточно денег, он направился в кабак «У Боллоггского черепа», чтобы попробовать знаменитого вина.
