Вячеслав Запольских - Пожарная команда номер раз
— Ух ты! Ой! Ай-яй-яй!
Бизнесмен послушал, подумал, и из-под стола решил пока не вылезать.
В это же самое время клуб юных натуралистов детского Дома культуры в полном составе сидел на бережку речки Анонимки и удил плотву. Дети увидели, как со стороны мэрии вдруг пронесся какой-то маленький серый комочек и бултыхнулся в речку. Сначала они решили, что это котенок. Но котята воду не любят, даже московские. В речку с разбегу бросаться не станут. Тогда что это могло быть? В ребятах взыграл юный натурализм и они, побросав удочки и похватав сачки, ринулись в воды Анонимки.
Придя в себя, мэр оглядел кабинет и заметил подрагивающее ухо бизнесмена, которое высовывалось из-за тумбы с телефонами правительственной связи.
— Вылезай! Побежали его ловить!
— Кого «его»? — поинтересовался бизнесмен, осторожно выглядывая из-под мэрского стола.
— Ну, этого… Не успел разглядеть. Он из сейфа выскочил, и сразу в окно сиганул.
— Так может, все-таки крокодил? — бизнесмен продолжал проявлять благоразумную осторожность, полезную не только в делах коммерции, но и в житейском быту.
— Как это при такой отчаянной отваге ты ухитрялся пожарным работать? — съехидничал мэр.
— Сам ведь знаешь, у нас тут пожаров никогда не было, и быть не может, — владелец кинотеатра «Ударник» похлюпал носом, немного высунулся, но потом все-таки передумал.
— И не удав?
— Удавы и крокодилы в окна не выпрыгивают, — мэр знал, что приказы и призывы на бизнесмена не действуют, и решил пустить в ход логику. — Если не пингвин, то, в крайнем случае, страус.
— Они ядовитые?
— Кто?
— Страусы.
Мэр даже развеселился. Он сел на стол, наклонился над бизнесменом и принялся кричать тому в подрагивающее ухо:
— В двести раз ядовитей гадюки! Полная пасть крокодильих зубов! А если не отравят и не загрызут, то обвиваются вокруг человека, и душат его, душат!..
Признаемся, мэр изрядно переборщил, описывая вредоносность страусов. Бизнесмен выпрыгнул из-под стола, перелетел через мэра, еще некоторое расстояние несся по воздуху, угодил точнехонько в сейф, после чего закрыл за собой дверцу. Мэр пошел ловить пингвиненка в одиночку.
Но из-за препирательств с бизнесменом он безнадежно опоздал: юные московские натуралисты уже сидели в детском Доме культуры и объединенными усилиями записывали в дневник наблюдений за природой сведения о необычайном явлении, о появлении в бассейне реки Невы антарктических водоплавающих птиц. Серый пингвиний комочек сновал по комнате и просился обратно в речку. Юннаты же предполагали поместить его в живой уголок вместе с белой мышью в аквариуме, белкой в колесе, пиявками в банке и бивнем мамонта с табличкой «Ребро пещерного носорога».
— Ту пингвин не пробегал, не видела? — спросил запыхавшийся мэр у бабки Афинаиды, которая шла к соседке, чтобы купить для постояльца козьего молока.
— С баяном? — задала встречный вопрос бабка, едва удержавшись от того, чтобы не сесть в ближайшую лужу.
Глава четвертая. Финиковые пальмы на берегах Невы, и прочие сенсации
Солнце высунуло свой краешек над дальним берегом Невы, и вершина горы Килиманджаро, как солнечные часы, отбросила громадную тень по направлению к девственному лесу Итури. Именно в этот момент все невыключенные на ночь радиоприемники начинали играть гимн. Но еще до бодрящего гимна раздавалось оптимистичное кряканье. Приход утра в Москве обычно возвещали не петухи, а утки. Они просыпались раньше всех и отправлялись кормиться в многочисленных водоемах районного центра. Остряки даже говорили «первый кряк» вместо пол-шестого.
Между Москвой столичной и Москвой районной пролегает два часовых пояса. Поэтому корреспондент-касатик не услышал ни уток, ни гимна. Проснулся он по местным меркам поздновато. Щеколда уже была отодвинута, и он беспрепятственно выбрался на кухоньку, а там на столе ждала кружка с козьим молоком, прикрытая запиской: «Приятного аппетита!».
Столичный гость никогда раньше не пил козьего молока. Но даже сейчас, опустошив полную кружку, он не удивился. Подождал немного, пока угомонится непривычный желудок, вышел во двор, полюбовался на чугунное ядро, торчащее из морщинистого липового ствола, и спустился к речке Непонятке. Там он оглядел окрестности.
На глаза ему прежде всего попалась пожарная каланча. Вот тут-то корреспондентскую невозмутимость ждало нешуточное испытание.
Каланча, как мы уже говорили, была архитектурной доминантой Москвы. То есть являлась не только самым высоким сооружением, но и самым выразительным. Хочешь — не хочешь, а прежде всего обратишь внимание на противопожарного назначения башню.
Братья украсили ее колоннами, арками, балконами, барельефами и кариатидами. Все декоративные художества были пронизаны идеей борьбы с огнем. Гость из столицы сам не заметил, как ноги принесли его непосредственно в расположение московский пожарной команды. Там он мог вблизи полюбоваться бассейном с фигурами кальмара, акулы и аллигатора. Послушать, как скрипит на ветру флюгер в виде пешего Ильи Муромца с пожарным стволом вместо булавы.
Близнецы в это время, как обычно, несли службу: трое бдительно осматривали окрестности, а трое свободных от дежурства заканчивали монтаж часов-курантов, для которых на четвертом этаже каланчи во время ее достройки было специально оставлено место. Куранты должны были не только отмечать время колокольным боем вместо утиного кряканья. Предполагалось, что в полдень в циферблате будет открываться дверца, из нее появятся механические куклы в виде героев народных сказок, и проведут дополнительную противопожарную агитацию среди молодежи. Иван-дурак станет баловаться спичками, но появится медведь в форме в старинного брандмейстера, при медной каске с гребнем, и отвесит баловнику подзатыльник. Емеля выедет на своей дымящейся печке, а волшебная щука его догонит и повесит на эту печку огнетушитель. При неосторожном обращении с Жар-Птицей пострадает Царь Горох, у него задымятся борода и корона, однако сказочный царь все же будет спасен Чудо-Юдо-Рыбой-Кит, которая окатит весь кукольно-часовой театр пенящимся пламегасительным составом.
Правда, насчет пены у братьев были сомнения. Если раз в сутки их куранты начнут извергать пену, то, во-первых, пенообразующая смесь скоро закончится, а во-вторых, окрестности каланчи приобретут неопрятный вид.
— Я из газеты «Труд», — представился корреспондент, подойдя к близнецам. — Смотрю, территория у вас ухоженная. Плитка тротуарная вокруг казармы, газоны в цветочках, кустарник аккуратно подстрижен. Культурнее становится жизнь в провинции, ага?
— Стараемся, — скромно ответили братья. — А по какому вопросу прибыли к нам в командировку? Изучаете противопожарный опыт?
— Не совсем, — уклончиво ответил касатик. — В редакцию поступило письмо, будто у вас тут пингвины завелись. Достоверный факт или дутая сенсация?
— Пингвин недавно обнаружился, — признались братья. — Птенец. Его юннаты в Анонимке выловили. Вскармливают плотвой и пескарями.
— А не проявлял ли этот птенец музыкальных дарований? — уточнил столичный гость.
— Поет, как умеет. Не соловей, конечно, — пожарные явно удивились вопросу.
— А если ему гитару дать или бубен, или, к примеру, баян? Не пробовали?
Братья внимательно всмотрелись в лицо корреспондента, но явных признаков безумия не обнаружили.
— Разве что свисток, — предположили они. — Другого музыкального инструмента ему в клюве не удержать. Пингвин очень маленький, можно сказать, младенец.
Корреспондент спросил дорогу к детскому Дому культуры и собрался уже уходить, но тут братья попросили его немного задержаться и поведали ему о своих сомнениях относительно пенного Чуда-Юда.
— Сомнения обоснованы, — согласился столичный москвич. — Может, не пену Чудо-Юдо должно извергать, а вату? В смысле, сладкую вату. Издалека она похожа на пену. А когда до земли долетит, сладкая вата окажется дополнительным поощрением для молодежи, пришедшей посмотреть противопожарный кукольный спектакль.
Дав этот ценный совет, корреспондент снова собрался уходить, однако близнецы остановили его неожиданным дополнительным вопросом:
— Может, вы рецепт изготовления пряников знаете?
Тут корреспондент не то, чтоб удивился, а посмотрел на пожарных так, как они сами смотрели на него, когда он интересовался музыкальными способностями пингвиненка.
— Нет? — по выражению его лица догадались братья. — А ириски долгоиграющие не приходилось готовить?
— Может, в Интернете рецептура выложена? — пожал плечами касатик и, убыстряя шаг, направился на поиски детского Дома культуры.
Проводив его взглядами, близнецы пришли к единодушному мнению, что столичный корреспондент — мужик башковитый. Почти такой же находчивый и всезнающий, как полковник Портупеев.
