Александр Светов - Веточкины путешествуют в будущее
– Отсталые молодые люди, – поправил Ваня. – Стиляги!
– Стиляги – это, наверное, люди с испорченным вкусом? – спросил Бабакин. – Разве нормальному человеку может понравиться такая музыка?
– Бедные дубки! – сказал Ваня. – Даже они не выдержали.
Но что это? Веточкин подошел к бассейну. Рядом с дубками росли гигантские сорняки – пырей, чертополох с огромными мясистыми листьями. Сорняки жадно тянулись к музыкальному аппарату и, как показалось Веточкину, даже слегка вздрагивали в такт музыки, будто собирались сорваться с места и пуститься в пляс.
– Вот видишь, – усмехнулся Бабакин. – Им, по-видимому, нравится такая музыка. Смотри, какие вымахали!
– Пойдем отсюда, – махнул рукой Ваня и торопливо направился к выходу.
Мальчик из прошлого
Через несколько минут приятели очутились в другом зале, таком же большом и просторном, освещенном приятным для глаз рассеянным светом.
В глубине зала Ваня увидел шкафы с книгами. На столах были разложены газеты и журналы, под потолком висели серебристые модели диковинных самолетов и ракет. На подставках стояли макеты кораблей, зданий и каких-то машин. Двое мальчиков играли за столиком в шахматы. Другие затеяли невдалеке от фонтана веселую игру с мячом.
– Это клуб? – спросил Ваня.
– Комната отдыха, – ответил Бабакин.
Пройдя зал, ребята очутились в длинном широком коридоре. По обе стороны его были стеклянные двери, такие же, как на опытных участках. На дверях таблички: "Цех наладчиков автоматных станков", "Отделение диспетчера телеуправляемой шахты", "Класс операторов атомной электростанции", "Цех сборщиков универсальных электронно-счетных машин".
– Здесь завод? – спросил Ваня.
– Учебно-производственные цехи нашей школы, – пояснил Бабакин. – Здесь мы изучаем массовые профессии. Наш класс готовит сборщиков жилых домов. Скоро будем проходить практику.
– Мне нравится профессия строителя, – сказал Ваня.
– Не строителя, а сборщика, – поправил Бабакин. – Автоматические цехи выпускают готовые детали, а сборщики монтируют из них дома. Хочешь, пойдем завтра на монтажную площадку?
– Завтра… – задумчиво сказал Ваня и вдруг вспомнил, что ему с Гошкой негде ночевать. Старый дом, где они когда-то жили, наверное, уже сломали. Что же делать?
– Толя, – дипломатично, издалека начал Веточкин. – А у вас хорошая квартира?
– Такая же, как у тебя, – рассеянно ответил Бабакин.
– У меня? У меня нет квартиры… Даже не знаю, где буду ночевать.
Бабакин как-то странно посмотрел на Веточкина.
– Разве ты не в интернате живешь?
– В каком интернате?
– В школьном. Домой мы только в гости ходим… Странный ты какой-то…
– Не странным… А как бы тебе это объяснить?.. Я приехал… из… прошлого.
– Из прошлого? – вытаращил глаза Бабакин. – А ну, рассказывай!
Ваня рассказал Бабакину о волшебнике Сергее Ивановиче, о чудесном эликсире, который помог ему и Гоше перенестись в будущее. И чем больше Ваня рассказывал о том, как он жил в середине двадцатого века, тем больше удивлялся Бабакин.
– Ну и здорово! – воскликнул Бабакин. – Завидую я тебе, мальчик из прошлого.
– Завидуешь? – удивился Ваня.
– Ну да! Ваши отцы совершили революцию, боролись за мир, строили коммунизм.
Знаешь, какой им почет! Свои лучшие книги наши поэты и писатели написали не о тех, кто живет сейчас, хотя и у нас немало людей, прославившихся своими подвигами и открытиями, а о тех, кто когда-то строил коммунизм. Вот они-то были настоящими героями! Но про них я только в книгах читал. А ты видел их.
Жил рядом с ними. Счастливый ты!
Десять тысяч километров в час
Двухместный атомный ракетоплан бесшумно взмыл в воздух. Бабакин сидел у пульта управления и с наслаждением облизывал эскимо.
– А ты дорогу знаешь? – боязливо спросил его Веточкин.
– Машина летит по заданному курсу.
Ваня взглянул в иллюминатор из толстой прозрачной пластмассы. С высоты Земля казалась большим раскрашенным глобусом. Зеленые пятна лесов, черные полотнища вспаханной земли, здания-коробочки, разбросанные то там, то здесь.
Вот мелькнула светлая узенькая полоска, похожая на голубую ленту, кем-то оброненную на зеленый ковер.
– Волга, – коротко бросил Бабакин.
– Где? – быстро повернулся Веточкин.
– Где, где! – передразнил Бабакин. – Зевать не надо. Теперь мы летим уже над Уральским хребтом.
Но и Уральские горы промелькнули так быстро, что Веточкин не успел их как следует разглядеть.
– А это что за лужа? – спросил он, указывая на небольшое голубое пятнышко.
– Тоже сказал, – засмеялся Бабакин. – Это же Аральское море! Ну вот мы и приехали. Видишь, внизу Каракумы.
Скорость ракетоплана уменьшилась, земля как-то сразу приблизилась, стала огромной и рельефной. Ваня искал глазами пустыню, но вместо желтого, выжженного солнцем и покрытого мертвыми волнами барханов пространства увидел кудрявые рощи, поля, изрезанные ниточками каналов, белые домики под красными черепичными крышами.
– Смотри внимательно и запоминай, – предупредил Бабакин. – Петр Иванович тебя обязательно спросит. Сейчас мы подлетаем к Каракумску. Это областной центр. Полтора миллиона жителей. Здесь три института, восемь техникумов, филиал Академии наук…
– Погоди… Не так быстро, – попросил Веточкин. – А то я не успеваю запоминать. Раньше учиться легче было, – вздохнул он. – В учебнике сказано: пустыня. А раз пустыня, то известное дело – песок да солнце. А тут сколько всего…
– Ну и отстал же ты! – усмехнулся Бабакин. – Теперь все пустыни на земле исчезли. Одна Сахара осталась. Да и она скоро переменится. Сейчас мы пролетаем над электрохимическим комбинатом. Здесь азотистые удобрения делают.
– А из чего делают?
– Вот чудак! И этого не знаешь? Азот из воздуха добывают. Сначала в Узбекистане на реке Чирчик построили такой комбинат. Это еще в прошлом веке было. Ты должен знать. Тогда даже моего прадедушки Егора на свете не было. А сейчас такие заводы всюду есть.
Веточкин глянул вниз. Среди огромного сада раскинулись длинные светлые корпуса с большими окнами. Казалось, что это вовсе и не завод, а санаторий.
– А где же у вашего завода труба? Разве он не на угле работает? – удивился Ваня.
– Конечно, нет! Уголь уже давно не сжигают. Заводы работают на термоядерной энергии. Ну-ка, посмотри вправо. Это шахтерский городок.
Веточкину вспомнился Донбасс, где он однажды побывал с отцом на шахте.
Запомнились вышки, огромные дымящиеся терриконы – целые пирамиды пустой породы, извлеченной из недр. А здесь ничего похожего. Возле больших белых зданий разбиты цветники. Уютные домики утопают в садах. Кое-где поблескивают, словно зеркала, прямоугольники плавательных бассейнов.
– Интересно, – сказал Веточкин, – как же теперь работают под землей?
– Под землей люди уже давно не работают! – засмеялся Бабакин. – Теперь под землей одни машины. А ими управляют с поверхности земли. Пульт управления находится в домике, вон в той рощице.
– А куда уголь вывозят? – поинтересовался Веточкин.
– Из него прямо под землей вырабатывают газ. А из газа разные химические вещества – краски, жиры, лекарства. Одним словом, все, что требуется.
– А как добывают теперь железо, медь, олово? В рудниках? Так же, как и раньше?
– Рудников теперь тоже нет. Сам посуди, зачем они нужны, если добывать металл можно проще? Мы в школе это еще в прошлом году проходили. И на экскурсию ездили. Накачают под землю кислот или щелочей, растворяющих руду, а обратно качают насосами растворы металлов. Из раствора на обогатительной фабрике извлекают чистый металл. Я бы тебе мог рассказать…
Но тут Веточкин перебил его.
– Смотри! – закричал он. – А это что за озеро?
– Это? Постой, постой… Это, кажется, Каракумское море! Да, правильно. В него впадает река Большая Каракумка. Ты запоминай. Об этом Петр Иванович тоже спросит.
Бабакин нажал какую-то кнопку, и ракетоплан лег курсом к видневшимся вдали высоким снежным вершинам. Он летел вдоль русла широкой, извивающейся, словно лента, реки.
– Это искусственная река. Понял? – спросил Бабакин.
– Нет, не понял, – честно сознался Веточкин.
– Ну, что мне с тобой делать? – сокрушенно развел руками Бабакин. – Не думал, что ты так плохо соображаешь…
– Я хорошо соображаю, – обиделся Веточкин. – Только у нас в прошлом…
– Ну ладно, не обижайся. Слушай, – перебил Бабакин. – Еще в те времена, когда здесь была пустыня, люди решили оросить ее. Сначала, ты это знаешь, построили Каракумский канал. Но воды потом все равно на всю пустыню не хватило. Тогда люди подумали: где же еще взять воду, как не на Памире! Сам знаешь, какие там ледники! На сотни лет запасов воды хватит – настоящая кладовая. Надо было только растопить лед. Ну, построили в горах термоядерную станцию имени столетия Октября. Лед начал таять. Появились реки Большая и Малая Каракумки, новые каналы, водохранилища. В пустыне стали сеять хлопок, развели сады; виноградники, построили города, шахты.
