Серж Брюссоло - Принцесса и свинцовый человек
— А как мы узнаем, где именно вынырнет башня? — спросил Синий Пес.
— Этого мы предугадать никак не можем. Поэтому нам придется плавать по озеру, вглядываясь в воду и высматривая малейшую рябь на ее поверхности, указывающую, где всплывет башня. Это будет непросто. Если башня всплывет слишком далеко от нас, нам не хватит времени добраться до нее, пока она снова не погрузится. Придется начинать все сначала снова и снова, пока наш план не сработает, и конечно в конце концов нас обязательно заметят.
— Где-то по берегам озера ходят дозоры? — встревожилась я.
— Нет, никаких дозоров нет. Но у поверхности воды все время рыщут акульи патрули. Обнаружив подозрительное судно, они тут же нападут на него. Им это легко — один взмах хвостового плавника, и любая лодка развалится пополам. А как только мы окажемся в воде... можете и сами догадаться, что произойдет.
— Но они точно нас заметят! — разволновался Синий Пес, — особенно если мы будем болтаться по озеру часами!
— Мы используем особую, маскировочную лодку, — возразил Гуриан. — Я уже позаботился об этом. Специально для нас плотники построили железный баркас в форме косатки.
— В форме чего?
— Косатки. Это такое китообразное, морское млекопитающее, немного похожее на дельфина, только гораздо более крупное и агрессивное. Акулы очень его боятся, поэтому, если все пойдет хорошо, они будут держаться в отдалении. В качестве дополнительной меры предосторожности мы плеснем в воду специального эликсира, обладающего естественным запахом косатки, и это придаст нашей маскировке еще большую убедительность.
— А если это не сработает? — буркнул Себастьян. — Если акулы не дадут себя провести и разрубят нашу лодку надвое?
Гуриан бессильно развел руками.
— Прежде чем отправиться в плавание, — сказал он, — каждый из нас проглотит особую защитную пилюлю, которая придаст нашей плоти отвратительный привкус... Акулы-охранники терпеть его не могут, и это наверняка отобьет у них охоту нападать на нас. Они почуют этот «аромат» издалека и не станут к нам приближаться. Но это средство помогает лишь в течение десяти минут, не больше. К тому же у него есть кое-какие побочные эффекты. Не исключено, что после этого вы будете вонять рыбой еще месяца три... а то и всю жизнь. Я знавал одного человека, с которым это случилось. В конце концов его сожрали кошки в его собственном городе.
Мы с друзьями быстро переглянулись. Да уж, дело попахивало настоящей катастрофой. В ряду разнообразных невыполнимых миссий наша наверняка заняла бы первое место!
Подобно школьникам-зубрилам, мы провели еще час, прилежно вспоминая все этапы предстоящей операции. Лично мне казалось, что успех всего предприятия слишком уж сильно зависит от удачи. В прошлом мы, конечно, не раз выходили живыми и невредимыми из самых безнадежных ситуаций, но ведь, как известно, сколько веревочке ни виться, а конец будет... Не исчерпали ли мы наши запасы везения? Я уже готова была в это поверить.
Усталые и встревоженные, мы завернулись в одеяла и улеглись возле костра, от которого исходило приятное тепло. Я размышляла о Доране, которая провела столько лет взаперти в герметичной камере, в компании одного только автомата по выдаче напитков и бутербродов. Окажись я на ее месте, я бы уже давно сошла с ума. Но ей наверняка помогала выдержать испытание ее любовь к Седрику. Она непрестанно думала об этом юноше, и эти мысли поддерживали в ней волю к жизни... По крайней мере, я надеялась на это ради нее! Интересно, как она поведет себя, оказавшись на воле? Готова поспорить, она захочет немедленно воссоединиться со своим возлюбленным, и тут-то и настанет время применить эликсир послушания. Мне ужасно не хотелось прибегать к его помощи. Ладно, там будет видно. Для начала хорошо бы нам избежать акульих челюстей...
Меня разбудил рассветный холод. Лесная сырость пробралась под мое одеяло, и у меня болела каждая косточка. Подползая все ближе к угасающему костру, Синий Пес весь перемазался в пепле, и теперь походил на тоскливый серый призрак. Я изо всех сил постаралась отогнать мысль о мрачном предзнаменовании.
Мы молча позавтракали кружкой скверного кофе и парой галет с ломтиками пеммикана[4]. Настроение у всех было слишком подавленное, чтобы разговаривать.
— До озера нам осталось полдня пути верхом, — сообщил Гуриан. — Когда мы окажемся на берегу, не болтайте: по воде звуки разносятся очень далеко. Синий Пес останется на берегу, нам нужно максимально облегчить лодку.
— Это еще почему? — недовольно проворчал Пес.
— Потому что нельзя исключить, что принцесса чудовищно растолстела, — сказал Гуриан, явно смущенный этим признанием. — К сожалению, с узниками это случается очень часто. Волшебный автомат с лакомствами действует безотказно... А скука и уныние довершают дело.
— А ты предусмотрел вариант, что принцесса не сможет пройти в дверь? — резко спросил Себастьян.
— Да, придворный маг выдал мне специальную пилюлю, под действием которой человек худеет за тридцать секунд, но это довольно опасно, поэтому применять ее рекомендуется только в самых безнадежных случаях.
— Почему?
— Потому что тот, кто ее выпьет, худеет так сильно, что становится не толще листочка бумаги, и малейший порыв ветра может унести его или разорвать пополам.
— Значит, надо будет сложить принцессу вчетверо и убрать для надежности в конверт, — хмыкнул Синий Пес, уязвленный до глубины души.
Оставив место ночлега позади, мы тронулись в путь, пустив лошадей шагом и стараясь производить как можно меньше шума. Я нервничала все сильнее. Наконец Гуриан подал нам знак спешиться и привязать лошадей к дереву. Ветерок доносил до нас легкий запах тины — озеро было уже совсем близко. Дальше мы пошли пешком, двигаясь гуськом. В просветах между стволами уже поблескивала водная гладь, окруженная зарослями тростника.
— Мы на месте, — шепнул наш проводник. — Лодка вон там, слева, спрятана под кучей листвы. Нужно будет осторожно столкнуть ее с берега, чтобы она оказалась на плаву. Всем ясно?
Мы послушно кивнули. Наше плавсредство больше походило на карнавальную повозку: строители придали ей облик большой черной рыбины с белыми пятнами на боках. Лодка была сделана из металла и не очень-то походила на настоящую косатку. Я от души понадеялась, что акулы не станут разглядывать ее слишком пристально.
— Лодка большая, но легкая, — прокомментировал Гуриан, который, похоже, очень гордился своим детищем. — В дне есть прозрачное окно, через которое можно наблюдать за глубинами озера.
Затем он приказал нам снять одежду и натянуть черные резиновые костюмы для подводного плавания. Открыв большую банку, до краев наполненную какой-то зловонной массой, он объявил:
— Сейчас мы должны натереться этим жиром с ног до головы. Он содержит сало косатки, это дополнит нашу маскировку. Акулы больше полагаются на обоняние и вкусовые ощущения, нежели на зрение, тем более что они ужасно близоруки.
Мазь отчаянно воняла тухлыми сардинами, и я едва не лишилась сознания, когда пришлось натирать ею лицо. Один только Синий Пес отнесся к ней благосклонно, судя по тому, как самозабвенно он принялся вылизывать упавшую на траву крышку от банки.
— Что ж, пора, — негромко скомандовал Гуриан. — Лодку нужно спустить на воду как можно незаметнее. Не толпимся, двигаемся размеренно — Себастьян с правого борта, я — с левого, Пегги у кормы. Толкаем ритмично, по моей команде.
Все-таки он ужасно раздражал меня своими начальственными замашками, тем более что его хваленая «маскировочная» лодка выглядела просто кошмарно: акулы наверняка захлебнутся от смеха, как только ее увидят. Но я решила не спорить по пустякам и делать то, что от меня требовалось. Металлическое суденышко легко заскользило по сырой траве; покрытая илом земля значительно облегчала дело. Наконец озеро предстало передо мной во всем своем величии. Его синевато-зеленые мутные воды не вызывали ни малейшего желания искупаться в них.
— Ага, я понял, — шепнул мне Себастьян. — Это нарочно, чтобы никто не мог разглядеть дно.
Да уж, местечко совсем не походило на курорт. Наоборот, оно выглядело на редкость мрачно, наводя на мысли о тоскливых, населенных призраками болотах. Я бы не удивилась, узнав, что какое-нибудь водное чудовище выбрало эту трясину в качестве места жительства. Гуриан замер, опустившись на колени и внимательно осматривая окрестности. Мы последовали его примеру. Я вдруг заметила, что он заменил свою обычную картонную маску на резиновый капюшон с отверстиями для глаз, который придавал ему сходство с палачом. Что, кстати, вовсе не усиливало его природного обаяния.
Я вздрогнула, уж не знаю, от чего больше — от холода или от волнения. Вокруг не было ни одной живой души — ни птицы, ни лягушки, никого.
