Галина Гордиенко - Волчьи ягоды
Лестница и в самом деле оказалась очень крутой, а вот сам подпол… Он показался Володьке совсем неинтересным. Там абсолютно ничего не было! Пустые полки с пыльными стеклянными банками и деревянные ящики для овощей.
Зато в углу Володька заметил довольно глубокую эмалированную миску с водой. И набитый шуршащей соломой матрас.
Он нагнулся над посудиной и пожал плечами: совершенно чистая, будто ее недавно вымыли. От матраса остро пахло собачьей шерстью. Почти такой же запах был в вольерах, где держали служебных собак, и куда Володькин класс недавно водили на экскурсию.
Присмотревшись, Володька разглядел за матрасом странные металлические ставни, заложенные засовом, и удивленно приподнял брови. Ну не окно же под землею! Тогда что? Получается, дед в своем подполе тайный лаз держит? Только зачем? И куда он ведет? Может, это для его собаки? Кстати, где она? Носится на улице в такой ливень?
Володька приподнял голову: крышка люка была откинута, так что открыть ставни он не рискнул. Хотя и очень хотелось посмотреть, куда выведет лаз. По размерам металлических створок Володька решил, что он запросто может этим лазом и сам воспользоваться. Впрочем, не сейчас. При случае.
На его появление прапрадед почти не обратил внимания, лишь глаза его остро блеснули в сторону внука.
Володька аккуратно вернул крышку на место. Зачем-то подпрыгнул на ней и пошел проведать Ивасика. А заодно и умыться. Тем более, чайник уже закипал, а рядом на плите исходила восхитительным паром небольшая жаровня.
* * *Наблюдая, с каким аппетитом уплетает приготовленный обед внук — хрупкие птичьи косточки так и хрустели на его крепких зубах — Роман Феоктистыч усмехнулся:
— Нравится?
— Еще бы! — Володька плотоядно облизнулся. — Мясо-чудо. И вкус необычный. Мама так сроду кур не готовила!
— Ну ты даешь, парень. Каких кур? Это ж глухарь. Не видишь, мясо совсем темное? Разве у кур такое бывает?
— Глухарь?! — Володькины глаза восхищенно заблестели. — Вы на охоте были?
— Да уж, — хмыкнул прапрадед, — расстарался к твоему приезду. Набил кое-чем морозильник. Не на день хватит.
Володька мазнул взглядом по небольшому, старенькому холодильнику и продолжил допрос:
— Вы на глухарей с ружьем ходите? Или… это… как их… с силками?
— Иногда и ружьишком балуюсь, — неопределенно протянул Роман Феоктистыч и поспешно положил мальчику добавки.
Как заметил Володька, сам прапрадед почти ни к чему не притрагивался. Лишь потягивал чай, настоянный на каких-то травах и поэтому жутко пахучий. Ни на сахар, ни на шоколадные конфеты, что привез из города сам Володька, дед и не посмотрел.
«Диета, наверное», — подумал мальчик и, чтобы проверить свою догадку, пододвинул поближе к старику коробку с вишней в шоколаде.
— Угощайся! Мои любимые. Или вот эти — «Птичье молоко». А эти — польские, с черносливом. Вкусню-ущие…
— Нет уж, ешь сам, — Роман Феоктистыч брезгливо поморщился.
— Ты что, дед?! — возмутился Володька. — Это ж не дешевка какая! Ты ж кусни только!
Лицо старика явственно передернулось. Он бросил на внука мрачный взгляд и угрюмо буркнул:
— Спасибо, конечно, но сладкое не по мне. Года уж не те.
Он встал из-за стола. Потянул в сторону коротенькую пеструю ситцевую занавеску и почти радостно сообщил:
— Дождь-то кончился! Можешь теперь и во двор выйти, осмотреться. Чего ж в избе-то сидеть? Не за тем ты сюда ехал.
Володька поднял глаза на небольшое окно и просиял: действительно тучи куда-то исчезли; в небо, промытое только что прошедшим ливнем, будто синьки плеснули; и вновь вовсю старалось солнце.
Володька поспешно вскочил на ноги и радостно воскликнул:
— Здорово! А сколько я могу на улице мотаться?
— Да покуда ноги держат, — добродушно усмехнулся прапрадед. — Это ж не город. Ни машин, ни дурных людишек поблизости. Только с лесом пока поосторожней — заблудишься.
И уже в спину мальчику он крикнул:
— Да, а к Петро сам не лезь! Внуков Анфисы вполне достаточно…
— Почему? — обернулся Володька.
— Так, — Роман Феоктистыч неопределенно пожал плечами. — Взрослый он уже. Не тебе чета. И злой. Впрочем, я предупредил. Дальше решай сам. Не маленький.
Старик захлопнул дверь в кухню.
Оставшись один, Володька выскочил на крыльцо. Осмотрелся и восторженно воскликнул:
— Вот это да! Кажется, почти полная свобода! — Он широко улыбнулся. — А я еще ехать сюда не хотел! Вот кретин…
Чистый, напоенный запахами леса и трав воздух кружил голову, множество неизвестных Володьке цветов добавляли сюда же свой пьянящий аромат, радостно шумели в кронах деревьях птицы.
Володька нашел взглядом тропу и начал торопливо спускаться к удивительной деревушке с таким странным названием «Волчья сыть».
ГЛАВА 5
МЕСТНАЯ ЛЕГЕНДА
Неделя пролетела абсолютно незаметно. Пашка с Леной оказались действительно из Санкт-Петербурга и охотно приняли Володьку в свою компанию. Запас батареек к плейеру в одном из рюкзаков Володьки обрадовал Лену чрезвычайно.
Высокая, почти с Володьку ростом, светловолосая голубоглазая девочка сильно скучала в лесной деревушке. Ни компьютера тебе, ни музыки, ни подруг. Тоска страшенная!
Понятно, Лена встретила сверстника довольно дружелюбно: как товарища по несчастью.
Пашка чистосердечно радовался, что теперь есть с кем поболтать о любимых играх, группах, заморочках в Интернете и просто лишний раз смотаться за грибами-ягодами. К сожалению, лес его сестру совершенно не привлекал. Лена почему-то его побаивалась.
Местные же жители встретили Володьку довольно настороженно. Они вежливо кивали в ответ на его «здравствуйте» — и все. Практически тут же отводили глаза в сторону. Ни одного вопроса о городе, например, или о здоровье родителей и деда. Лишь провожали сумрачными взглядами, стоило Володьке отвернуться.
Загадочного Петра он видел всего пару раз и никакого разговора у них не получилось. Нет, Володька-то подошел к нему, но…
Реакция парня его поразила. Он смотрел на Володьку чуть ли не с ненавистью! А на приветствие и ответить не подумал. Внаглую повернулся спиной.
Зато маленькая Маруська буквально проходу не давала: таскалась за Володькой по всему поселку, как пришитая. Но близко не подходила, и сама не заговаривала. Только раз, когда Володька протянул ей шоколадную конфету, она подбежала к нему. Застенчиво приняла лакомство и, рассматривая подростка огромными, ярко-синими глазищами, прошептала:
— Ты ж еще не волк, нет?
А когда у Володьки от изумления поехала вниз нижняя челюсть, девчушка хихикнула и с явным облегчением констатировала:
— Значит, нет.
И с тех пор, решив, видимо, что знакомство завязано, эта белоголовая, в длиннющих ярких платьицах босоногая тень не отставала от Володьки ни на шаг. Она не приставала к нему с разговорами, нет, просто бродила следом.
Выходя утром из дома, Володька первым делом натыкался на удивительно напряженный, упорный взгляд пронзительных синих глаз. Девчонка приветствовала его абсолютно диким вопросом:
— Еще не волк, да?
А потом на протяжении всего дня следовала за ним по пятам.
Даже когда они с Пашкой на целый день уходили побродяжить в лес, упрямая Маруська не отставала. Выискивая среди множества зеленых земляничин редкие спелые, Володька спиной чувствовал ее сверлящий взгляд. Оглядывался и непременно находил за каким-нибудь кустом белобрысую, пушистую головенку.
Девчонка так достала Володьку своим странным поведением, что когда они с Пашкой отправились на омут с удочками, он не выдержал и решил порасспросить нового приятеля. Насаживая на крючок жирного червя, Володька хмуро кивнул на Маруську, привычно мостившуюся в кустах:
— Слушай, когда вы только что сюда приехали, она тебя не преследовала?
— Ты о ком? О Маруське, что ли?
— Ну да.
— Вот еще! На Ленку пялилась, конечно, а я ей на кой?
— Чего тогда ко мне прилипла?
— Сравнил, — фыркнул Пашка. — Не забывай, мы почти каждое лето тут торчим. Хотя бы с месяц. Маруська нас прекрасно знает. А ты в первый раз приехал…
— Достала, — зло выпалил Володька. — Представляешь, каждое утро встречает! Будто и не спит. Не успеваю за порог шагнуть, она тут как тут. И ладно бы молчала! А то — «не волк, нет?»
Володька очень похоже передразнил тоненький, писклявый голосок Маруськи, и ребята захохотали. Отсмеявшись, Пашка покосился на приятеля:
— Слушай, я, кажется, понял!
— Что понял?
— Ну, почему она за тобой таскается!
— Да-а? Тогда ты гений! И почему?
Пашка нашел взглядом девчонку, сидевшую на корточках, и неуверенно пробормотал:
— Знаешь, с нас вообще-то бабка слово взяла, что мы молчать будем…
