Сьюзен Коллинз - Грегор и смутное пророчество
— И что? — спросил Грегор.
— Ползучим свет не нужен. Тараканы берут факелы лишь для того, чтобы показать нам, что идут с миром. Иначе почему, как ты думаешь, вы так легко сюда попали? — Не дожидаясь ответа, она повернулась к тараканам, терпеливо поджидавшим в сторонке. — Ползучие, что вы хотите за Наземных?
Один из тараканов выступил вперед:
— Дать нам пять корзин с зерном, дать нам? — прошелестел он.
— Мы дадим три корзины, — сказала Люкса.
— Крысы давать много рыбы, — сказал таракан, поглаживая передними лапками усики.
— Ну так ведите их к крысам. Если надеетесь, что это добавит вам времени, — ответила Люкса.
Грегор не особенно понимал, о чем речь, но догадывался, что за них с Босоножкой идет торг, и ему было неприятно.
Главный таракан тем временем продолжал:
— Дать нам четыре корзины, дать нам?
— Мы дадим вам четыре корзины. И еще одну — в благодарность, — раздался сзади чей-то голос.
Грегор обернулся и увидел бледного бородатого мужчину, который стоял почти за его спиной. Его коротко стриженные волосы тоже серебрились, но это была настоящая седина, без металлического оттенка.
Люкса недовольно глянула на старика, но спорить не стала.
Таракан, помогая себе всеми лапками, старательно складывал четыре плюс один.
— Дать нам пять корзин, дать нам? — спросил он, словно впервые слышал это предложение и не мог поверить своим ушам (если, конечно, у тараканов есть уши).
— Мы дадим вам пять корзин, — ответила Люкса довольно сухо и отвесила таракану легкий поклон. Тот поклонился в ответ и вместе с остальными тараканами тут же куда-то исчез.
— Если так пойдет, Викус, вскоре нам совсем нечего будет им давать, — укоризненно сказала девочка, обращаясь к бородатому, который не отрываясь смотрел на Грегора и Босоножку.
— Одна лишняя корзина — не так уж и много, если он тот, кого мы ждем! — ответил бородатый. Его фиолетовые глаза в упор изучали Грегора. — Скажи мне, Наземный, ты случайно не… — Он замолчал, словно подбирая слова, потом продолжил; — Случайно не из Нью-Йорка?
ГЛАВА 4
Грегору словно плеснули в лицо холодной водой — он вдруг осознал, что произошло.
До сих пор, с того момента как они попали в бездонную дыру, все вокруг менялось с невероятной скоростью, и он не успевал ни в чем разобраться. Но сейчас, в этот самый момент, слово «Нью-Йорк» произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Да! Он мальчик из Нью-Йорка, который всего-навсего отправился в прачечную стирать белье, а теперь ему пора подняться наверх, в свою квартиру, раньше мамы. Мама!!!
— Мне срочно нужно домой! — пробормотал Грегор.
Мама работала в приемной у зубного врача. Обычно она заканчивала ровно в пять и в половине шестого была уже дома. Она с ума сойдет, когда, вернувшись, обнаружит, что их с Босоножкой нигде нет. Тем более теперь, после того что случилось с папой!
Грегор попытался сообразить, сколько же времени прошло с того момента, как он раскладывал на кучки белье. «Падали мы, положим, минут пять, потом бежали с тараканами минут двадцать или около того, и здесь мы уже минут десять», — подсчитывал он. Итого тридцать пять минут.
— Ну вот, белье наверняка высохло! — сказал он вслух. — Если мы вернемся прямо сейчас, ничего страшного не произойдет.
Пока их никто не хватится, можно как ни в чем не бывало подняться домой.
— Нет, правда, нам надо идти — прямо сейчас, — обратился он к Викусу.
Старик по-прежнему внимательно смотрел на него.
— Упасть сюда просто, а вот чтобы подняться обратно наверх, дорого придется заплатить.
— Это как? — В горле у Грегора пересохло.
— А так, домой ты уже не вернешься, — холодно сказала Люкса. — Вам придется остаться с нами, в Подземье.
— Ох… да нет… спасибо, но это невозможно! — выдохнул Грегор. — Ну, то есть… я имею в виду, спасибо, вы классные, и все такое — но у меня есть кое-какие дела там, наверху! Приятно было познакомиться. Босоножка, пошли!
Грегор подхватил сестру и направился к сводчатому выходу, в котором исчезли тараканы. Краем глаза он видел, как Люкса подняла руку. Вначале Грегор подумал, что она хочет помахать на прощанье, но вот только с чего бы? Чтобы Люкса махала им вслед!
— Это не прощальный жест — это сигнал! — шепнул он Босоножке и бросился к выходу.
Он бы успел добежать, не будь с ним Босоножки, но разве можно мчаться стремглав с ребенком на руках? Ему оставалось совсем немного, когда одна из летучих мышей спикировала на него, опрокинув навзничь. Босоножка упала прямо на Грегора и совсем не ушиблась. Она тут же уселась ему на живот, чтобы посмотреть, что будет дальше.
Теперь все летучие мыши со стадиона пикировали прямо на них. Они взяли Грегора с Босоножкой в кольцо, преграждая им путь крыльями. На каждой из мышей сидел всадник — такой же бледный, как Люкса, и с такими же серебристыми волосами. Несмотря на скорость и беспорядочность движения, ни один из них, казалось, не испытывал страха высоты. Большинство даже не держались за своих мышей. А один мальчишка с самодовольным видом просто лежал на своей блестящей черной мыши, в вызывающе расслабленной позе.
Наездники не сводили с пленников глаз. На их лицах Грегор видел целую гамму чувств — от веселого любопытства до откровенной враждебности.
Босоножка же подпрыгивала у него на животе и хлопала в ладоши:
— Мишки! Мишки! Мишки!
«Что ж, — подумал Грегор, — хоть одному из нас это в радость».
Босоножке нравились летучие мыши. В зоопарке, будь ее воля, она могла бы стоять перед стеклянным вольером часами, глядя, как в тесном темном пространстве летают сотни мышей, никогда не сталкиваясь друг с другом. Летучие мыши обладают свойством, которое называется эхолокацией. Они постоянно издают какие-то звуки, звуки отражаются от всего твердого, и благодаря этому эху мыши понимают, где находятся. Так было написано на табличке у павильона с мышами, которую он прочел, покуда дожидался, когда Босоножке надоест на них смотреть. И теперь в том, что касалось мышей, он чувствовал себя экспертом.
— Мишки! Мишки! — радовалась Босоножка, прыгая у него на животе, как на батуте. Почувствовав, что его сейчас стошнит, Грегор приподнялся на локте и спустил сестру на землю. Вот уж чего ему хотелось меньше всего — так это чтобы его вырвало на глазах у всей этой публики.
Он поднялся. Босоножка обняла его колено и прижалась к нему. Кольцо летучих мышей сжималось все сильнее.
— Ну, в чем дело? Я уже никуда не иду! — раздраженно крикнул Грегор.
И услышал, как несколько наездников рассмеялись.
Видимо, Люкса подала еще какой-то сигнал, потому что мыши одна за другой взмыли вверх и начали носиться над ареной, выписывая какие-то замысловатые фигуры. Грегор обратил внимание, что Люкса и Викус остались там же, где стояли, когда он от них убежал. Он бросил взгляд в сторону выхода, уже понимая, что сейчас у него ничего не выйдет. Пока не выйдет. Но эти наездники слишком самонадеянны — как бы им не просчитаться…
Грегор внезапно рванул с места и сделал три шага в сторону выхода, а потом круто повернулся, глянул на Люксу и, схватив за руку Босоножку, так же быстро двинулся обратно. От неожиданности летучие мыши, нарушив строй, заметались в воздухе и ринулись вниз, туда, где только что были пленники. Они вмиг превратились в беспорядочную стаю, хотя все же не сталкивались друг с другом, и довольный Грегор отметил, что некоторым наездникам пришлось позабыть о расслабленных позах и поднапрячься, чтобы не упасть.
С момента, когда на арене появились Грегор с сестрой, публика вела себя на удивление тихо, и теперь она разразилась одобрительным смехом. Грегор почувствовал себя отомщенным. По крайней мере, не он один теперь похож здесь на идиота.
— Мы их перехитрили, — шепнул он Босоножке.
Взгляд Люксы был ледяным, зато Викус не мог удержаться от улыбки.
Подойдя к Люксе, Грегор спросил:
— Так что ты там говорила насчет ванны?
— Вы должны проследовать во дворец. Сейчас же, — не скрывая раздражения, произнесла Люкса.
Она махнула рукой, и ее золотистая летучая мышь с готовностью изогнулась у нее за спиной. Легко, словно внутри у нее была пружинка, Люкса подпрыгнула в воздухе, вытянув прямые ноги вперед и дотронувшись до носков руками. Она проделала это с такой ловкостью и быстротой, что Грегору это напомнило выступление девочек из группы поддержки. Летучая мышь поднырнула под нее, и Люкса ее оседлала. Мышь тут же поднялась в воздух, пролетела буквально перед самым носом Грегора, а затем взмыла вверх и пропала из вида.
— Перед кем ты тут развоображалась? — крикнул Грегор ей вслед, хотя она уже не могла его слышать.
Но сердился он в первую очередь на себя, потому что ему нравилась эта девчонка.
