Эрик Ниланд - Слуги света, воины тьмы
— Аллигатор, — задумчиво произнес Элиот. — Существует два вида аллигаторов: alligator mississippiensis и alligator sinensis. По всей видимости, нам предстоит иметь дело с американской, а не с китайской разновидностью.
— Слово «аллигатор» происходит от испанского «el lagarto», — добавила Фиона, — что означает «ящерица».
Проще всего начать с энциклопедических познаний. Но в реальном мире все было намного сложнее. Фиона снова потрясла ногой.
— Средний вес и длина аллигатора составляют шестьсот фунтов и тринадцать футов, — продолжал Элиот, не желая, чтобы за сестрой оставалось последнее слово. — Но длина самой крупной особи, какую когда-либо встречали, составляла девятнадцать футов.
— Аллигаторы способны передвигаться со скоростью до тридцати миль в час.
— При броске, — поправил Фиону Элиот.
— Если так, то нам нужно держаться подальше, чтобы он на нас не бросился. Шкура у него не бронированная. Ружье должно ее пробить.
Фиона говорила холодно и уверенно, хотя внутренне содрогалась от страха.
— Да, конечно, — кивнул Элиот и сдвинул брови.
Фиона посмотрела на часы Роберта. Циферблат оказался с подсветкой.
Два часа. Хватит ли им этого времени? Фиона не понимала, в какую сторону идти. Любой из четырех туннелей мог привести их к аллигатору… или они прошагают несколько миль впустую.
Элиот и Фиона направили лучи своих фонариков в каждый из туннелей по очереди.
В северном туннеле свет упал на крысу и ослепил ее. Крыса пискнула и убежала прочь, цокая когтями по бетону.
Фиона с трудом удержалась, чтобы не поежиться. У них в подвале водились крысы. Несмотря на все крысоловки и яды, бабушка не могла от них избавиться. Но эта крыса была размером с таксу.
— Род — крысы, — предположил Элиот. — Насчет вида не уверен.
На сей раз Фиона не могла щегольнуть энциклопедическими познаниями. Она думала только о том, что крысы являются переносчиками черной оспы и ханта-вируса. Это были грязные и хищные животные, не чуравшиеся того, чтобы пожирать друг дружку, — сплошные зубы, когти и сверкающие красные глаза.
Фиона вздохнула. Нужно сохранять спокойствие. Пока что это всего одна крыса.
— Знаешь, — сказал Элиот, — здесь не было бы крыс, если бы им нечем было питаться.
— Хочешь сказать, что они питаются тем, что не доел аллигатор?
— А у тебя есть идея получше?
Фиона покачала головой, и они зашагали в ту сторону, куда убежала крыса.
— Может, вытащить ружье? — спросил Элиот. — На всякий случай?
Фиона открыла сумку. Ружье было на месте. Конечно, стрелять придется ей. Элиот даже не прикасался к оружию. Порой он казался сущим ребенком.
Фиона достала было ружье, но помедлила. Она ведь тоже побаивалась оружия.
Насколько это будет трудно? Ружье против ящерицы, головной мозг у которой размером со сливу? Вряд ли можно промахнуться, стреляя из двустволки.
Фиона взяла ружье, положила фонарик на бетонный уступ, переломила ствол, вставила патроны, закрыла ствол. Все у нее получилось быстро и ловко, словно она не раз проделывала это раньше.
Потом она запихнула в сумку промасленную ткань, и ее пальцы прикоснулись к красному атласу, которым была обтянута коробка конфет. Фиона осторожно просунула пальцы под крышку, достала одну конфету и сунула в рот, даже не посмотрев, что это за конфета.
Хрустнул молочный шоколад, во рту растворилась начинка из нежного кофейного крема с ирисом и лесными орехами. Фиона сразу согрелась, энергия наполнила ее тело до самых кончиков пальцев.
Теперь она была готова ко всему.
— Что это было? — спросил Элиот.
— Конфета, — ответила Фиона, проглотив последний кусочек. Ириска прилипла к коренным зубам. — Мне Роберт дал.
Что еще она могла сказать брату? По крайней мере, не пришлось рассказывать всю историю насчет «тайного обожателя», иначе Элиот забросал бы ее бесконечными вопросами. Не особенно хотелось Фионе думать и о том, как в такой тонкой коробке могло уместиться три — или четыре? — слоя конфет.
— О, — немного разочарованно проговорил Элиот.
Фиона взяла ружье на изготовку и не слишком ловко прикрепила к нему фонарик. Боясь, что Элиот попросит у нее конфету, она торопливо зашагала вперед.
— Сюда. Свети фонариком вперед. Свой я могу в спешке выронить.
Они двинулись дальше по туннелю. На уступе были заметны цепочки маленьких следов.
Фиона шла по крысиным следам до очередного пересечения туннелей, после чего свернула направо.
Она старательно запоминала дорогу, чтобы они с Элиотом могли вернуться обратно. Бетон был покрыт плесенью, кое-где — водорослями. Подошвы резиновых сапог оставляли заметные отпечатки. Меньше всего Фионе хотелось заблудиться. Часть испытания, в конце концов, заключалась в том, чтобы вернуться.
В луче фонарика Элиота мелькнула еще одна крыса. Нет, не одна, а три.
Фиона чуть было не выстрелила в них. Подняла винтовку, но в последний момент сдержалась.
Это были просто крысы. Даже если их здесь десяток, они не могут причинить им вреда.
Грызуны завизжали и ощетинились, глядя на двустволку, затем умчались вперед.
Фиона пошла дальше, а Элиот остановился.
— Что такое? — спросила Фиона.
— Мне показалось, что эти крысы… ну, даже не знаю, как сказать. Похоже, они понимают, чем мы занимаемся.
— Это всего лишь крысы. Вечно ты что-то придумаешь.
Фиона запустила руку в сумку, вытащила из коробки очередную конфету и сунула в рот. Это была карамель с начинкой из алтея — липкая и восхитительно вкусная.
— Сколько еще конфет ты намерена съесть? — прошипел Элиот за спиной Фионы.
— А тебе-то что? — буркнула девочка, прожевала карамель и зашагала дальше.
Еще одна крыса перебежала дорогу футах в пяти впереди них, потом мимо промелькнули еще две. Похоже, они были крупнее той, самой первой, но Фиона не могла сказать точно, потому что крысы двигались слишком быстро. Пятно серой шерсти и хвост появлялись в луче фонарика и тут же исчезали.
— Я слышу: они бегут за нами, — сказал Элиот.
Фиона прислушалась, но услышала только журчание воды и стук собственного сердца. Из-за съеденных конфет у нее участился пульс.
Наконец она различила еле слышное царапанье. Потом — писк, быстро перешедший в ультразвук… И все эти звуки доносились не только сзади, но и по обе стороны от них и впереди.
— Видимо, мы приближаемся к цели, — прошептала Фиона.
Она сделала три осторожных шага к очередному пересечению туннелей. С этого места начиналась старая кирпичная кладка. И пахло тут иначе: землей, тухлым мясом и мочой.
— Не нравится мне это, — сказал вполголоса Элиот.
Фионе все это тоже не нравилось. У нее по спине побежали мурашки. Но разве у них был выбор?
Неожиданно Элиот направил луч фонарика вправо.
Фиона резко остановилась, нащупала свой фонарик и повернулась, чтобы посмотреть, что привлекло внимание брата.
Крысы. Не три, не четыре — гораздо больше. Они сбились в кучу в правом туннеле. Их усики дрожали. Сотня глаз, полных ненависти, уставилась на Элиота и Фиону.
Это были умные глаза. И голодные.
Элиот посветил фонариком влево.
С огромным трудом Фиона отвела взгляд от крыс и посмотрела туда, куда Элиот направил луч света.
Там тоже были крысы. Несколько десятков, и каждая из них была втрое крупнее любой крысы, какую только Фиона видела в жизни.
Девочка медленно попятилась назад и налетела на Элиота.
— Назад, — прошептала она. — Осторожно. Очень медленно.
Не терять головы. Бояться нечего. Просто надо вернуться тем же путем, каким пришли.
Спереди донесся визг — такой громкий, что Фиона чуть не выронила двустволку, чтобы зажать уши ладонями. Но тут она услышала цокот тысяч когтей по бетону.
Она схватила фонарик и направила его луч вперед. Свет озарил движущийся ковер крысиной шерсти. Зловещие взгляды, подрагивающие хвосты.
Фиона развернулась, чтобы убежать. Элиот тоже.
Но сотни крыс отрезали им путь к отступлению.
Тогда Фиона повернулась к наступающим грызунам и подняла двустволку.
29
Песенка флейтиста
Одна особо наглая черная крыса бросилась вперед. Элиот ударил ее ногой, и она свалилась в воду. Фиона взвела курки.
Она могла убить множество крыс, но не на таком расстоянии. А их окружали сотни грызунов.
Крысы, ослепленные светом фонариков, замедлили наступление. Они забирались друг на друга и визжали все громче.
Фиона выстрелила из одного ствола.
Сверкнула вспышка. Грохот выстрела наполнил туннель. Элиот на миг ослеп, у него зазвенело в ушах.
Крысы завизжали от боли, изумления и злости. Казалось, миллион крошечных ногтей заскреб по школьной доске.
Элиот моргнул и увидел, что крысы побежали в разные стороны.
