Сергей Деркач - КВЕСТ
– Спасибо, Дюймовочка, – сказал Шпала, осматривая перебинтованную ногу. – Что бы я без тебя делал?
– На здоровье, Шпала, – звонким, немного писклявым голоском ответила девочка и протянула ему банку тушенки с галетами.
– О как! Ты и обед уже приготовила? Умница.
Девочке явно нравилось, когда ее хвалят. Она даже немного зарделась, улыбнулась и пристроилась рядом со сталкером, глядя, как он ест. Ольга с теплой улыбкой наблюдала за ребенком. Это, конечно, не Марина, но почему-то к ней хотелось относиться с материнским теплом, настолько был светел этот маленький человечек. Несколько раз взгляды девочки и женщины пересекались, но Ольга не решалась первой заговорить. То ли мешал момент знакомства, когда Дюймовочка держала ее на мушке и – Ольга знала это наверняка – была готова открыть огонь без сожаления, то ли страх потерять первый безмолвный контакт, который сейчас установился между двумя группами.
Девочка заговорила первой. Когда их взгляды пересеклись в очередной раз, Дюймовочка пододвинулась поближе к Ольге и спросила:
– Страшно было вначале?
Ольга кивнула.
– Мне тоже, – созналась девочка. – Когда мы с Ежиком попали в Зону, то были без оружия, да и вообще без ничего. Так жутко было, особенно по ночам, когда ходили неизвестные мутанты. А еще Выбросы пугали, но мы с Ежиком быстро научились их угадывать, впрочем, как и аномалии.
– Ты бы поменьше болтала, – угрюмо буркнул Ежик, не отвлекаясь от несения службы.
– Да ладно тебе, – отмахнулась Дюймовочка. – Неужели ты не чувствуешь, что это – нормальные взрослые, не то, что Винт и его бандюки.
– А как вы попали в Зону? – осторожно спросила Ольга. Ей очень не хотелось разорвать тонкую нить доверия, которое удалось установить.
– Был Выброс, больше, чем обычно, и Зона расширилась на несколько километров за пределы Периметра. Наше село накрыло тоже. В тот день мы с Ежиком и еще несколькими детьми играли в сталкеров, забрались в старый коровник на краю села. Небо вдруг стало темным, потом красным, раздался сильный гул, от которого стало больно в голове, мир как будто поплыл. Я не могла дышать и потеряла сознание. Очнулась, когда вот он, – девочка указала пальчиком на Ежика, – вытаскивал меня из-под рухнувшей балки. Голова сильно болела, тошнило, руки и ноги не слушались. Мне едва хватило сил сидеть под стеной, куда перетащил меня Ежик. Пока он вытаскивал других детей, я осмотрелась. Небо уже было обычным, вот только мир стал каким-то серым. Трава сразу завяла, с деревьев начали осыпаться листья. Я посмотрела на село. Там было какое-то движение. Дома вроде бы разрушены не были. Ежик все время кого-то вытаскивал и клал рядом со мной, но я сначала не обращала внимания на детей, мне было плохо. А потом Ежик присел рядом и устало сказал, что нужно идти в село и звать взрослых на помощь, потому что все дети умерли, и нужно предупредить их родителей. Я посмотрела на детей. Они просто лежали на земле, словно спали. Я вначале даже не поняла, о чем он, а потом уже было не до этого. Из села к коровнику начали передвигаться какие-то чудовища. Я уже потом узнала, что это были мутанты. Ежик схватил сначала меня за руку и потащил в поле, подальше от села, но я не могла идти. Тогда он понес меня на своей спине. По дороге я несколько раз чувствовала то холод, то жар, и мне совершенно не хотелось, чтобы Ежик шел прямо. Он и сам это чувствовал, и обходил такие места стороной заранее. А потом село накрыли взрывы, прилетели вертушки, ну, вертолеты, стали стрелять по всему живому. Мы с Ежиком схоронились под деревом, и нас не заметили, к тому же мы успели уже далеко уйти. Ночевали мы в лесу. Было страшно и холодно, а еще хотелось есть и пить. Всю ночь вокруг кто-то ходил, слышалось чье-то ворчание, даже завывание. Наследующий день мы вышли к Старому Периметру. Там, на одном из блокпостов, мы нашли еду, воду, оружие, даже вот эти комбинезоны, – девочка показала на свою одежку. – С автоматами мы тогда не умели обращаться, но с ним чувствовали себя уверенней.
– Кто не умел, а кто и наоборот, – недовольно пробурчал Ежик.
– Не умели, не умели, – как маленькая заспорила Дюймовочка. – У тебя в первый раз автомат чуть не вылетел из рук.
Мальчик что-то недовольно пробурчал, но продолжать спор не стал.
– Ну, вот, – продолжала девочка. – На блокпосту мы провели несколько дней. Там было много еды, можно было спокойно ночевать в бункерах…
– Дотах, – тут же поправил ее Ежик.
– Ну да, в дотах. Там мы учились стрелять, подобрали себе оружие по руке, как говорил Ежик, а потом стали думать, куда идти. Все вокруг настолько изменилось, что мы не знали, где теперь Большая земля. Сделали несколько коротких вылазок, два раза отбивались от слепых собак. В одном таком бою нас нашли Кореец и Пистон. Они выслушали нас, переговорили о чем-то между собой, а потом предложили идти с ними, мол, новый Периметр сейчас все равно недоступен, а вот через несколько месяцев они отведут нас на Большую землю. По дороге они несколько раз ошиблись, определяя границы аномалий, и, если бы не мы с Ежиком, то, наверное, пропали бы.
– Не пропали бы, – снова не удержался Ежик.
– Я сказала «наверное», – тут же парировала Дюймовочка. – Они сначала сильно удивлялись, откуда мы знаем про аномалии, все выспрашивали, не ходили ли мы тут раньше. А когда Ежик нашел первый артефакт, «выверт», они удивленно переглянулись и стали часто посылать нас вперед проверять путь. Так мы дошли до их схрона, там отсиделись день, а потом сталкеры повели нас в бар к Сидоровичу. По дороге они предупредили, чтобы мы держали язык за зубами о своих способностях, мол, плохие люди нас могут заставить работать на них до конца жизни, как рабов. Потом Кореец и Пистон объяснили нам, что мы чувствуем аномалии и артефакты лучше всяких приборов. А еще они назвали нас дисарами и запретили общаться с другими сталкерами совсем. Сказали, что будет лучше, если мы будем изображать из себя немых. Вообще-то они были очень хорошими, учили нас ходить по Зоне, правильно собирать артефакты, обходить аномалии, замечать мутантов заранее и уходить от них, стрелять, много чему. А взамен заботились о нас, кормили, поили, не давали никому в обиду. Четыре дня назад Пистон вернулся от Сидоровича и сказал, что есть окно за новый Периметр и что можно нас вывести. Корейца это сообщение, почему-то, не очень обрадовало. Он начал тихо спорить о чем-то с Пистоном, но, в конце концов, Пистон громко сказал, что жадность губит, и им с головой хватит того хабара, что мы помогли им найти, на небольшой домик на берегу океана и на безбедную старость. Кореец больше спорить не стал. На следующий день мы все вместе пошли к новому Периметру. Не знаю почему, но на нас напали бандиты Винта, и, если бы не Шпала с Летуном, нас, наверное, убили бы.
– Дальше я вам рассказывал, – вмешался Шпала. – Вот только до сих пор в толк не возьму, как бандюки просекли про дисаров.
– Это Кореец проговорился по пьяни, – сказал Ежик. – Однажды мы пошли с ним в бар, чтобы продать хабар, затариться патронами и снарягой, едой там. Приняв лишнее, Кореец начал хвалиться сталкерам, что ему и Пистону никакие КПК не нужны, мол, есть у них один секрет, который позволяет ходить по Зоне, как по бульвару, и посмотрел на меня. Сталкеры дружно обсмеяли его, после чего Кореец враз сник и прикусил язык. Одного сталкера я потом видел на Свалке среди бандюков, когда нас зажали в угол. Его пристрелил Летун.
– Кореец никогда не умел пить, – сокрушенно сказал Шпала. – Вечно язык распускал после первой бутылки. Ему, конечно, мало верили, но вот два и два Винт сложить сумел, а мы – нет. Да и слава Зоне, целее ребятки будут.
– Как вас зовут по-настоящему? – спросила Ольга.
– Об этом не принято спрашивать, – сразу же напрягся Ежик. – Сталкер, попав в Зону, получает новое имя, или кличку. Вот вы в Зоне чужие, потому до сих пор и ходите со своими именами, а мы здесь – как дома. Жаль, что Шпала ведет нас на Большую землю. Я бы здесь остался, сталкерил бы.
– Тебе учиться надо, сталкер, – насмешливо отбрил его Шпала. – Еще успеешь, если захочешь. Ты вот о Дюймовочке лучше подумай. Ей-то в Зоне совсем негоже находиться.
Ежик замолчал, но по непокорному блеску в глазах было понятно, что со сталкером он категорически не согласен.
Андрей все это время внимательно наблюдал со стороны за детьми и их проводником. У него сложилось стойкое впечатление, что Кинолог с Алей не зря оставили их в Лабиринте, хотя спокойно могли вывести. Да и встреча со Шпалой и детьми была не случайной, а кем-то очень тщательно спланированной. Тогда кто же такие Кинолог и Аля?
Вновь завибрировал КПК. Симонов запрашивал, почему Андрей и Ольга так долго молчат и что вообще происходит. Он прекрасно видит все, но слышать не может, так что общение будет идти только через КПК. Андрей коротко написал обо всем, что произошло до встречи и что услышал от детей, упустив, правда, свои сомнения. С этим вопросом стоило сначала самим разобраться.