Кеннет Андерсен - Амулет Судьбы
Сердце Филиппа забилось быстрее. Еще быстрее. Нужно спешить. Спасти маму. И только одно он хотел успеть перед тем, как отправиться в путь.
— Хочу попрощаться с Сатиной. Можно?
Хотя он знал, каким будет ответ.
— Придется отложить прощание до следующего раза. У меня много дел, и у тебя тоже. Смерть не ждет, Филипп. Сейчас или никогда. Но выбор, разумеется, за тобой.
— Тогда идем, — ответил Филипп. — Немедленно.
— Филипп, — окликнул его Люцифакс, когда оба направились к двери. Все это время кот сидел молча, так что Филипп совершенно позабыл о его присутствии. — Что происходит?
— Мы кое о чем договорились со Смертью, — ответил юноша, на секунду замедлив шаг.
Мортимер прошел мимо них и, выйдя из кабинета, решительно двинулся дальше. Он весьма проворно семенил по коридору.
— Передай привет Люциферу, — закончил Филипп.
Кот растерянно пообещал, что так и сделает, а Филипп устремился за стариком, который уже спускался вниз по лестнице. Пришлось бежать, чтобы догнать его.
Они миновали тронный зал, свернули сначала налево, потом направо и, пройдя по узким коридорам, в конце концов оказались перед дверью, ведущей во двор.
— Зачем мы пришли сюда?
— Побережем время, — ответил старик и указал вперед. — Поедем верхом.
У конюшни, мирно пощипывая подгнившее сено, стояла Адская лошадь.
Два слегка напуганных конюха с почтительного расстояния рассматривали трехногое существо, которое при виде Мортимера приветственно заржало. Тощая кляча двинулась к нему навстречу. Над ее гривой кружился целый рой мух, но, по всей видимости, они не доставляли лошади ни малейшего неудобства. Через мгновение Филипп сообразил, в чем дело. Каждая прикоснувшаяся к мертвенно-бледной шкуре муха падала замертво, словно ударенная током. За лошадью тянулся шлейф мертвых насекомых.
— Я… лучше пойду пешком, — робко заметил Филипп.
— Как пожелаешь, — ответил Мортимер, погладив лошадиную морду.
Филипп не успел и глазом моргнуть, как старик, только что стоявший с ним рядом, вдруг оседлал трехногого монстра, чья напоминавшая паутину грива развевалась на горячем ветру.
— Но ты рискуешь опоздать.
Филипп смирился и кивнул:
— Как на нее забраться?
— Вставай на ребро.
— Ребро? Но…
— Не беспокойся, ей не будет больно.
Филипп схватил протянутую Мортимером руку, поставил ногу между ребрами, отчетливо проступавшими на тощем боку.
— Хорошо устроился? — спросил Мортимер.
— Нет, — честно ответил Филипп.
Смерть, дышавший ему в затылок, рассмеялся своим жутким смехом.
Они тронулись в путь.
Старая кляча, к тому же без ноги, оказалась очень прыткой. Она шла рысью, но со скоростью галопа, так что путники во весь опор неслись через Город Дьявола.
Ветер свистел у Филиппа в ушах, плащ трепетал, как два крыла, словно летел по воздуху. Огонь, грешники, снова огонь — все проносилось мимо, сливаясь в единое кричащее месиво, и не раз зазевавшимся дьяволам приходилось поспешно отскакивать в сторону, когда по улицам города мчалась лошадь Смерти с двумя своими всадниками.
Вскоре они оказались у черных ворот, и Мортимер громогласно потребовал немедленно отворить их.
Огромный грагорн, увидев Адскую лошадь, которая нетерпеливо всхрапывала и била копытом, испуганно вскочил и поспешил потянуть вверх ручку в каменной стене. Ворота с душераздирающим скрежетом отворились. Демон шагнул в сторону, уступая дорогу путникам. А потом широко раскрыл рот, узнав в одном из них Филиппа. Филипп с таким же изумлением посмотрел на демона.
Он считал, что привратником сейчас Ворчливый Коготь, грагорн, занимавшийся грешником, которого они с Сатиной встретили у входа в Преисподнюю. Кажется, Равина упомянула, что его поставили замещать Драную Бороду, пока тот отбывает наказание в Чистилище?
Но похоже, на посту в Преддверии Преисподней сейчас совсем не он. Так кто же?
Ответ Филипп узнал через мгновение, когда они выехали в открытые ворота, и Филипп увидел, кто стоит на крыльце черного дома.
— Драная Борода! — воскликнул Филипп. Охваченный радостью и смятением, он спрыгнул с коня и побежал к дому, откуда призывно махал огромный силуэт. Напрасно Мортимер пытался остановить его. — Драная Борода, ты вернулся!
— Я так рад слышать эти слова из твоих уст, мой мальчик, — сказал Драная Борода и широко улыбнулся, так что крокодильи зубы сверкнули в отблеске факелов. Рога его едва заметно дымились, словно до сих пор были раскалены от черного пламени Чистилища. — Сам не могу в это поверить.
— Но как?.. Нам сообщили, что следующие сто пятьдесят лет ты проведешь на Огненной горе.
— Откровенно говоря, сам не знаю. Ни за что не догадаешься, кто пришел за мной этой ночью. Люцифакс! — выпалил привратник, так что Филипп не успел предложить ни одного варианта. — Он рассказал, что Люцифер пересмотрел дело и решил помиловать меня. Помиловать! Просто невероятно! Насколько мне известно, это произошло впервые за всю долгую историю Преисподней. Здесь, можно сказать, и слова такого не знают.
— А это прекрасное слово, господин Драная Борода, — тоненьким голосом запел дверной молоток. — Такое же прекрасное, как и ваше возвращение. Я ведь тоже пытался убедить их помиловать несчастного плотника, — Понтий Пилат сделал особое ударение на слове «помиловать» и невинно заморгал глазами. — По-моему, такое решение было бы единственно верным, ведь и он был сторонником прощения и…
Драная Борода схватил латунное кольцо и с размаху стукнул говорящую голову. Слова слились в протяжный стон боли.
— Даже и не думай, жалкий лицемер. Ты здесь на своем месте.
Привратник снова повернулся к Филиппу.
— В газете написали, что произошла досадная ошибка и слухи о моей внезапной отставке беспочвенны. Понятия не имею, почему я так неожиданно получил прощение, но я и не жалуюсь… — Драная Борода осекся и прищурился. — Я заметил, что ты удивился, когда меня увидел. Но ведь ты уже успел научиться врать. Скажи мне честно, Филипп, ты в этом как-то замешан?
— Нет, — ответил Филипп и поднял вверх руку. — Клянусь.
— Здесь многие любят клясться, — Драная Борода внимательно посмотрел на него. А потом удовлетворенно кивнул. — Рад это слышать. Отпущение грехов, на самом деле, куда хуже, чем его отсутствие.
Демон поднял глаза и посмотрел на древнего старика, сидевшего верхом на лошади немного поодаль.
— Попутчик у тебя, прямо скажем, не веселый. Куда ты собрался с ним вдвоем?
Филипп хотел ответить, но его перебил резкий свист, становившийся все громче и громче.
— Чайник закипел — чтоб ему неладно, — выругался Драная Борода. — Подожди минутку.
Он исчез за дверью.
— Что скажешь насчет чашки чая? — донесся знакомый голос из-за угла.
Филипп обошел дом и увидел Равину, она развешивала на веревке свежевыстиранные плащи Драной Бороды. Кухарка Сатаны покосилась на Мортимера, и глаза ее сделались грустными.
— На дорожку? Можем угостить и твоего попутчика, если хорошо попросит.
— Спасибо, не стоит, — мрачно ответил Мортимер. — Ты идешь, Филипп? Нам нужно спешить.
— Равина, что ты сделала? — Филипп обратился к кухарке, оставив без внимания недовольное ворчание Мортимера. — Как тебе удалось заставить Люцифера помиловать его?
— Мне? Почему ты думаешь, что это моих рук дело? — Равина лукаво улыбнулась, наклонилась к Филиппу ближе и шепнула на ухо: — Я знаю его слабое место. Тот, кто готовит в доме пищу, всегда наделен властью. Стоит какое-то время посидеть на диете из нелюбимых блюд, и будешь готов душу продать за ломоть черствого хлеба. Только не говори ничего Малышу. Он так гордится тем, что получил прощение и…
— Филипп, мое терпение сейчас лопнет, — разозлился Мортимер, а лошадь громко топнула копытом.
— Он мне никогда не нравился, — пробормотала Равина. — Ты уверен, что хочешь ехать с ним?
Филипп кивнул в ответ.
— Придется.
— Филипп, предупреждаю в последний раз!
— Помолчи-ка! — крикнула ему Равина, и Мортимер надулся, как капризный ребенок. — Сейчас он придет. У него, черт возьми, есть минутка, чтобы обняться на прощание!
— Конечно, — сказал Филипп, и шагнул в теплые объятия Равины, почувствовал, как ее руки крепко обхватили его. Сейчас он прощался не только с ней. Но и с Сатиной. Прежде всего, с Сатиной. — Прощай!
— Прощай, мой мальчик. Береги себя. Уезжайте быстрее, пока я не расплакалась, — Равина всхлипнула и выпустила Филиппа из объятий.
Он вернулся к недовольно ворчащему Мортимеру.
— И тебе даже не стыдно, — буркнул старик, помогая Филиппу взобраться на лошадь.
«Немного», — подумал Филипп и помахал рукой Драной Бороде, который появился в дверях с чашкой чая, из которой шел пар. Привратник помахал в ответ, но улыбки на его лице не было.
