Майте Карранса - Ловушка
Кого может заинтересовать — будет в реальном мире на одного компьютерного фанатика больше или меньше?
Марина
Довольная Марина отключила мобильный. Цицерон будет ее ждать, она отоспится у него, а потом уговорит его отправиться с ней в лес. Так она убьет двух зайцев одним выстрелом: ловко отведет от себя проклятье фей, доставив им нового плясуна, и проведет ночь без потрясений.
Цицерон доверял ей, и он не даст ее в обиду. По правде говоря, Марине было страшно возвращаться в злачное место, где обитала миссис Хиггинс со своими постояльцами.
Стараясь не думать о бедном Патрике, девушка бросилась вслед за феей, которая пролетела над кронами дубов и ждала ее у начала тропы.
Патрик лежал в дальнем углу поляны, наполовину засыпанный опавшими листьями, и Марина чувствовала себя скверно из-за того, что бросила его одного, скрытого лишь темнотой.
«Не холодно, не холодно», — повторяла она про себя, удаляясь от его тайного укрытия и представляя себе окоченевшее тело, ничем не защищенное от ливней, которые случались в этих местах нередко.
«Но ведь Патрик ирландец, он с детства привык к подобной сырости, и ничего не случится, если он проведет один день под открытым небом», — твердила она мысленно, пытаясь успокоить свою совесть. Как-никак она спасла ему жизнь и почти придумала, как увести его отсюда следующим вечером. Все прояснится, главное — найти его, когда она сюда вернется.
Зная, как плохо она ориентируется на местности, Марина решила запомнить знаки, способные помочь ей вернуться туда, где спрятан Патрик, а для этого воспользоваться приемом, которому ее научил Цицерон. Она приметила столетнее, наполовину сгнившее дерево, рядом с которым расположился муравейник, полоски жимолости, пересекавшие тропу, речушку, которая петляла в нескольких метрах слева от поросшей зеленоватым мхом скалы… Но вскоре в голове у нее все перепуталось.
Марина была не способна идти, слушать Лилиан и запоминать такое количество ориентиров. Она, городская девушка, не отличала иву от вяза, а поскольку сама нередко терялась среди линий метро и у выходов из кинотеатров, то нечего было и говорить о том, чтобы ей удалось сориентироваться на лесной местности, однообразной и сбивавшей с толку.
— Что с тобой? Ты что-то забыла?
Лилиан, провожавшая Марину сквозь чащу, заметила, что та вглядывается в дорогу, все время замирает на месте и беспрерывно оглядывается.
Опасаясь, как бы фея не раскрыла ее тайну, Марина решила отвлечь ее внимание.
— Меня спрашивали, выздоровеет ли Анхела, когда феи заполучат своего плясуна.
Последовал неожиданный ответ, отвлекший ее от намерения сосредоточиться на дороге.
— Разумеется. Это твоя задача, именно поэтому ты и прибыла сюда вместо Анхелы.
— Вот как? — с наивным видом уточнила Марина.
— Анхеле не захотелось отдавать феям Патрика, поэтому она и заболела.
Марина так и думала. Анхела была чиста, а она продолжает вести себя плохо. Анхела стала жертвой, а она — палачом. Анхела руководствовалась принципами, а она нет. Анхела не пряталась за чужой спиной, а она врала.
Она вела себя как мерзкая гусеница.
Удрученная таким открытием, Марина молча дошла до места, где должна была ожидать прибытия ночного автобуса. Она уселась на влажный асфальт, обхватила ноги руками, чтобы согреться, и вздохнула. Ей предстояло разгадать не одну загадку и узнать все, но надо было не сбиться с верного пути.
Марина подняла голову и взглянула на Лилиан.
— Расскажи мне все с самого начала.
— Что именно?
— Все. Хочу знать, почему я здесь, как ты познакомилась с Анхелой, почему меня подстерегают опасности и кто заколдовал мою сестру.
Лилиан вздохнула.
— Это давняя и печальная история.
Марине эти слова показались хорошим началом. Она страшно любила плакать, смотря кинофильмы.
— Рассказывай.
Лилиан начала вспоминать.
— Много лет назад у меня была девочка.
— Твоя?
— Нет, глупая. Она была моей малышкой, я за ней ухаживала. Эту малышку похитили феи.
— Ее похитили?
Лилиан стала терять терпение.
— С незапамятных времен мы заменяем девочкам из людского рода родителей. Похищенным девочкам. И не говори мне, что тебе это неизвестно, ибо об этом знают все.
Марина была ошеломлена. Она уже давно подозревала, что не входит в число «всех».
— Значит, ты похищенной малышке приходилась как бы приемной матерью.
Лилиан согласно кивнула, ее глаза наполнились слезами.
— Это была прелестная малышка, она росла среди нас, училась петь, танцевать, скакать верхом, после чего могла бы возглавить вместе с королем Финваной торжественный конный выезд, который происходит каждые семь лет.
— Король Финвана? — переспросила Марина с удивлением, какое у нее всегда вызывали новые имена.
— Монарх Туата Де Дананн. Капризный король, которому нравится общество молодых девушек из рода людей. Именно он возложил на меня обязанность ухаживать за той малышкой и научить всему, что она должна уметь делать.
— И что было потом?
— Ревнивая королева Оонаг велела похитить мою девочку, после чего я больше никогда ее не видела.
— Какой ужас!
— Ее увели пикси, и она пропала.
Какое-то время Лилиан молчала, а Марина сочувствовала ее горю.
Как подло поступили с ней пикси! Когда тех обвиняли в том, что они творят зло, фея вспоминала этот случай, стараясь смириться с пустотой в душе, с утратой, с неуверенностью.
— Мне очень жаль.
Лилиан вытерла слезу.
— Фее не полагается плакать, но я много лет отчаянно пыталась напасть на ее след. Я произнесла тысячу заклинаний, наложила множество чар. Все следы вели в твою страну, на Иберийский полуостров, где жили милезы. Мою девочку увели туда, однако все, что я смогла, — завлечь Анхелу в Дублин. Но это уже другая история.
Марина удивилась.
— Анхела — твоя девочка?
Лилиан безудержно расхохоталась.
— Анхела не та малышка, которую у меня похитили, но верно, она моя девочка. Сейчас у меня, кроме нее, никого нет.
Марина почувствовала нездоровое любопытство к истории своей сестры.
— И Анхела приехала в Ирландию под воздействием твоих чар?
Лилиан загрустила.
— Анхела приехала в Дублин три года назад. Она была необычной девушкой и тут же очаровала меня. Она пришла в лес одна, чтобы поиграть на скрипке. Я несколько ночей слушала ее, затем решила появиться перед ней. Анхела встретила меня непринужденно, ничего не опасаясь, ее не испугало то, что я фея. Она была одна, без подруг, и привязалась ко мне. — Лилиан вздохнула и робко добавила: — А я привязалась к ней.
Марина удивилась — трудно было представить такое отношение феи к ее сестре, девушке без духовных интересов.
— Значит, Анхела явилась в этот лес одна?
— Она была робкой и скрывалась от посторонних глаз.
— Робкой? Однако когда Анхела вернулась из Ирландии, проведя здесь свое первое лето, ее телефон трезвонил днем и ночью. Ее подруги и дружки занимали очередь у двери нашего дома, ожидая ее появления.
Лилиан вздохнула.
— Люди меняются. Под нашей опекой Анхела почувствовала себя в безопасности, и поэтому смогла завести новые знакомства.
— Под вашей опекой?
— Да, под моей, других фей и двора королевства Туата Де Дананн.
«Значит, она стала знаменитой в волшебном мире?» Кем только не была Анхела!
— Если вы все ее любили, кто же ее преследовал?
Лилиан не решалась ответить и молчала, однако Марина не думала отступать.
— Я должна знать все. Если хочешь завтра увидеть своего плясуна, ты должна мне объяснить, что происходит с Анхелой и кто ее враги. Если не расскажешь, я не смогу тебе помочь.
Лилиан сглотнула и продолжила.
— Ладно. Я пригласила Анхелу на праздник фей, чтобы она сопровождала наши игры музыкой. Она так и поступила. Скрипка Анхелы звучала всю ночь до того, как…
Марина выразила свое недовольство.
— Ты мне говорила, что никому из человеческого рода не дозволено участвовать в празднике фей, а теперь признаешься, что Анхела играла для вас на скрипке.
— Она была нашей гостьей. Если кто-то приглашен, с ним ничего не случится. Ты нарушила это условие, а это оскорбление.
Пристыженная Марина молчала. Все было ясно.
— Извини, продолжай. Ты говорила, что три года назад Анхела на празднике фей играла на скрипке, затем что-то случилось…
— Привлеченный звуками скрипки, на которой играла твоя сестра, на наш хоровод прискакал Финвана. Вот тогда он и познакомился с ней.
Марина затаила дыхание.
— Анхела знакома с королем?
— Разумеется. Финвана пришел в восторг от ее манер и внешности. Именно король назначил меня крестной матерью Анхелы, пригласив твою сестру участвовать в конном выезде этого года и предложив ей почетное место рядом с собой, — с грустью добавила фея. — Это место должна была занять моя девочка.
