Сергей Вольф - Где ты, маленький "Птиль"
Я слушал Пилли какой-то подавленный, по сути дела это была исповедь, жалоба на невозможность помочь геллам.
— Вон, летит Алург! — вдруг весело крикнула Пилли.
Алург подлетел к нам и опустился на землю с неожиданно веселым и счастливым лицом. Он сразу же обнял папу и положил на секунду голову ему на грудь. По цепочке Орик — а, Тул он слышал, вероятно, и о папиных идеях, и о сигнализаторе.
— Я улыбаюсь сейчас не только потому, что вижу вас, уль Владимир, — сказал Алург, — но и потому еще, что чувства мои очень обострены, и, пока я летел к вам от моро, от Тульпагана, что-то подсказывало мне, что меня ждет какое-то приятное известие. Или я неправ?
— Алург, — сказал папа. — Я думаю, то, что скажет вам уль Орик, вас обрадует. Только не прыгайте в море!
— Что?! — Алург даже побледнел.
— Я нашел один передатчик главной машины, — спокойно сказал Орик. — Целая цепь — в наших руках. Познакомьтесь, Алург, эту девушку зовут Пилли, а та, вдалеке, Оли, моя дочь.
Алурга трясло, но он вежливо поклонился Пилли и сказал:
— Да, Алург, гелл, приветствует вас, вы, я чувствую, хозяйка очага, и здесь пахнет, как на богатейших кухнях Политории, но я не в силах разделить с вами трапезу, я хочу немедленно, понимаете, немедленно лететь к этой зарытой дряни и зубами, и ногтями распотрошить ее.
Пилли погладила его крылья и мягко как-то сказала: — Я не отпущу вас, Алург. Постарайтесь успокоиться. Поешьте. Пища вам не повредит. Место, к тому же, знает только Орик, и сигнализатор поиска у уля Владимира. Успокойтесь!
Я видел, как Алург заскрежетал зубами, но сдержался, вежливо поклонился Пилли и сказал:
— Даже час-полтора мне трудно, очень трудно будет думать, что мои собратья, которые со мной рядом, еще долгое это время не будут испытывать то, что испытываю из геллов один я.
Алург вдруг резко взмыл в воздух и две-три минуты мощно кружил по лагуне над морем. Его черные, обтянутые тонкой материей, потные от жары крылья поблескивали на солнце.
…Благодаря Пилли и сдержанности мужчин обед не выглядел торопливым, но, конечно же, ощущалась особая атмосфера: скорее к передатчику! Может быть, спокойнее других выглядел Алург, потому что сильнее всех рвался к «отростку» этой дикой машины, а потому и упорнее сдерживался.
Орик сказал:
— Наша задача не просто его уничтожить. Ближе к ночи я созвонюсь с квистором. Я сам открою ему место гибели передатчика, вы поймете, почему это правильно, потом. Алург, вы должны подготовить геллов, ушедших с рудника, к тому, что их ожидает.
Алург энергично закивал.
— Найдя место передатчика, — продолжал Орик, — я задумался: как именно его ликвидировать. И понял: как угодно, но только скорее! Скорее потому, что, раз нет связи с рудником, здесь обязательно появятся специалисты квистора, даже если я его не предупрежу, но нам важно, чтобы здесь прежде всего появились специалисты именно по посредникам машины, и чем скорее, тем лучше.
…Вскоре мы взлетели. Все. Кроме бедного Сириуса, который во время обеда отдал предпочтение именно Алургу. Тот Сириуса не боялся, даже не спросил, что это за кольво, просто нежно гладил его по спине и чесал за ушками.
8
Мы летели над лесом не резко, но постепенно удаляясь от моря, и, хотя, по словам Орика, рудник был от моря тоже в нескольких километрах, — в итоге мы его оставили слева, и я его не видел.
— Как выглядит место, где он зарыт? — спросил Алург.
— Это довольно обширная поляна.
— Значит, геллы могут даже присутствовать?
— Да, если вы считаете это правильным.
— Безусловно, — сказал Алург. — Они должны видеть.
Орик связался с лидером отряда повстанцев.
— Привет, — сказал он. — Я лечу вырвать гниющее дерево. Если твои быстроногие ребята хотят это увидеть, пусть через пять минут мчатся ко мне. От тебя — это курс строго на юго-восток, большая поляна. Я жду именно их. Саму причину им не сообщай. Я жду. Примета — три дерева с голубыми кронами.
Я посмотрел на Алурга. Скулы его были напряжены, глаза закрыты.
— Не исключен вариант устройства такой жесткий, — сказала Пилли, — что без лазера не обойтись.
— Вполне возможно, — сказал папа. — Они у нас с собой.
— Я полагаю, — сказал Орик, — что «гости», которые скорее всего сюда пожалуют, будут заниматься не ремонтом, а сменят старый передатчик на новый.
— Эта поляна, да? — спросила Пилли.
— Да, — сказал Орик, и мы начали снижаться к краю поляны. Мы сели и вылезли из машин. Я видел, как глаза Алурга рыскали по поляне. Было жарко, все отправились в тень и прилегли под деревьями, прямо на мягкой траве.
Прошло, должно быть, еще минут пять, даже больше. Только птицы посвистывали в полной тишине. И тут внезапно что-то произошло в воздухе. Сначала я услышал довольно тихий, а после — мощный, приближающийся шум. Почему-то для меня он был сам по себе, будто мы ничего и не ждали, и я даже напрягся и буквально обомлел, когда увидел над вершинами деревьев на противоположной стороне поляны тучу огромных птиц — черные, серые, синие, голубые, темно-красные: это летели геллы. Сотня геллов, две… Было ощущение, что весь воздух впереди нас колыхался, раскачивался. Геллы летели молча. Они опустились на дальнем краю поляны и медленно направились к нам. Мы тронулись им навстречу: Орик, Алург, Ир-фа, папа и я. Пилли и Оли остались, они подошли к нам позже. Наша пятерка подошла к геллам, они — к нам, и мы остановились. Алург вышел чуть вперед и поднял руку, как бы призывая геллов к тишине, хотя все они молчали.
Алург сказал:
— Геллы! Меня зовут Алург. Может быть, кто-то из вас слышал обо мне. (По рядам геллов пробежал легкий шепот.) Я — обычный гелл, — продолжал Алург. — Я отличаюсь от вас только тем, — но главным, — что я не подвержен влиянию биополя машины. (Опять волна шепота.) То, что сделал со мной один врач, он не может сделать со всеми нами — нас много. Исходя из положения в стране, я надеюсь, что вы наверняка выполните мою настоятельную просьбу: не говорить о том, что сейчас здесь произойдет. Кое-кто об этом узнает, знает и лидер вашего отряда. Остальные в отряде узнают обо всем лишь с его разрешения. Слушайте, геллы. Вот эти двое — уль Владимир и уль Митя — не политоры, они с далекой планеты Земля, где нет рабства, произвола и войн. Скорее всего многие из вас видели их по стереовизору. (Громкая волна шепота.) Скоро они улетят домой, и мы должны им помочь. Но за короткое время, что они здесь, на Политории, они сделали очень много для нас. Уль Владимир определил, и надеюсь, верно, где находится машина против геллов. Но главное — с помощью его аппарата уль Орик обнаружил место, где хранится один из передатчиков энергии главной машины. (Мощная волна шепота.) Я призываю вас к полному спокойствию, геллы! Полному! Я летел сюда с юга по поручению а, Тула, чтобы разъяснить вам ваши задачи, если вы останетесь в отряде. Теперь моя задача другая: я хочу, чтобы вы присутствовали при уничтожении передатчика. (Взрыв шепота.) Тихо, геллы! И я хочу, чтобы вы заранее знали, что будет происходить с вами, когда передатчик будет ликвидирован. С вами произойдет то, что произошло со мной, — возвращение к вам всех, всех ваших чувств. По вам пройдет новая, удивительная, по-своему, страшная в первые минуты волна. Вы обязаны, геллы, с ней справиться! Полностью это вряд ли получится, но вы обязаны проявить сдержанность. Готовы ли вы к этому, геллы?!
И геллы крикнули:
— Да!!!
— Я надеюсь на вас и верю! — сказал Алург. — Приступим.
Я бросился к машинам и приволок затесанные колья, которые мы подготовили в лагере. Орик вынул из кармана наш сигнализатор и, включив шкалу биополя, уверенно направился к точке, которую он и так знал. Толпа геллов и мы молча следовали за ним. Наконец Орик остановился и, взяв кол поменьше, очертил круг.
Семеро геллов взяли в руки колья и молча приступили к работе. Вскоре очерченный Ориком круг лишился травы, верхнего покрова земли, и геллы продолжали рыть дальше, а другие прямо ладонями и какими-то большими жесткими листьями начали выбрасывать землю за пределы растущей в глубину ямы. То, что без единого слова геллы взяли в руки колья, а мы им беспрекословно уступили, было абсолютно верным — это было их право. Яма углубилась уже на метр, только жара и тишина были кругом, даже птиц я не слышал; передатчик не появлялся.
Я знал, что Орик не ошибся, знал, что наш сигнализатор был не очень-то чутким инструментом в этих особых условиях, но он обнаруживал центр излучения достаточно верно, и вряд ли Орик ошибся в показаниях риски шкалы, но очень не хотелось думать, что начнется некоторая растерянность, если на глубине в два-три метра передатчик обнаружен не будет и станет неясно: рыть ли глубже или, наоборот, расширять яму.
