Дмитрий Емец - Таня Гроттер и Болтливый сфинкс
Сфинкс лениво приблизился к белой черте, брезгливо обнюхал ее и неторопливо прошествовал к темной. Она явно устраивала его больше. Ванька же встал за белую черту. Таня ощущала стылый сквозняк смерти, которым тянуло от сфинкса.
Вскинув к потолку ассирийскую бородку, сфинкс лениво, но отчетливо выговорил:
– Я, сфинкс Мегар, заключивший договор с Древниром, готов выслушать ответ. Подтверждаю клятву, если ответ окажется верным, отказаться от своих притязаний и немедленно удалиться. Если же ответ окажется неверным, объявляю о намерении немедленно забрать из Тибидохса ключ от Жутких Ворот и вступить во владение им.Разрази громус!
Не слишком раскатистый, но вполне очевидный гром подтвердил, что клятва сфинкса услышана и принята к сведению.
– А теперь я хотел бы и от вас получить клятвочку, что никто не будет вмешиваться в процессе того, как ваш в некотором роде ратник будет думать. НИКАК НЕ БУДЕТ ВМЕШИВАТЬСЯ! – ласково сказал сфинкс. – Чистая формальность, разумеется!
– Разрази громус ! – сказала Великая Зуби.
– Разрази громус ! – прогудел честный Тарарах.
Остальные повторили за ними. Последней клятву озвучила Таня, причем сделала это неохотно, ощутив, что на этот раз многократно повторенную клятву нарушить не удастся. Не сработает никакая хитрость. Сгустившаяся от многократного повторения, клятва почти зримо висела в воздухе, изредка принимая вид боевого топора викингов.
Сфинкс поднял глаза. Его скучающий взгляд встретился со взглядом Ваньки. Ванька ощутил, что его затягивает в гнилостное болото чужой воли.
– Ну! Я жду свой ответ! – сказал Мегар властно.
– Я думаю, – ответил Ванька.
– И долго ты собираешься думать?
– Столько, сколько потребуется. У меня же в запасе сутки, не так ли?
Мегару слова Ваньки не понравились.
– Если ты не против, я помогу тебе! Люблю напрямую участвовать в процессе мышления! – сфинкс сделал длинный и гибкий прыжок и, разом преодолев разделявшее их расстояние, ударил Ваньку лапой по голове.
Ваньку швырнуло на пол, но сознания он не потерял, хотя голова мотнулась далеко назад, а скула ободралась о камень.
Плита, на которой лежал Ванька, втянула кровь с жадным чавканьем и стала как будто еще темнее. Понимая, что ему нельзя лежать, Ванька стал с усилием привставать, но едва его голова оторвалась от пола, как смрадная туша с желто-грязным подпалом на брюхе нависла над ним, и новый удар лапой заставил Ваньку спиной проехать по выщербленному полу.
Боль пришла к Ваньке не сразу, а лишь спустя несколько секунд. Зато навалилась внезапно, и Ваньке стало казаться, что в черепе у него ворочается нечто чужое, тупое, чужеродное.
Видя, как ему больно, Таня укусила себя за руку.
– Что он делает? Это нечестно! – крикнула она.
Сфинкс терзал Ваньку, но Тане было гораздо хуже. У Ваньки от ударов страдало тело, ей же казалось, что у нее раздирают душу.
– А кто сказал, что я обязан поступать честно? В договоре с Древниром разве оговорены условия, при которых я буду получать ответ? Сидеть тихо, никого не обижать? Что-то я такого не припомню! – искренне удивился Мегар.
И вновь очередной удар лапой обрушился на распростертого Ваньку. Четыре кровавых борозды рассекли его грудь по диагонали от ключицы.
– Заметьте: когти я выпускаю аккуратно. Мне хочется все же услышать ответ, а труп мне его, увы, не даст, – поделился Мегар.
Таня рванулась было на помощь, готовая атаковать сфинкса любым из ратных заклинаний, но Тарарах по знаку академика схватил ее до того, как она перешагнула круг.
– Успокойся, Таня! Разрази громус ! Мы дали клятву. Ты что, забыла? – крикнул питекантроп.
– Вот именно, – ябедливо подтвердил сфинкс. – Дала, а не помнит! Нехорошо, девушка! Сегодня клятвы нарушаете, а завтра что? Зонтики от вас прятать?
Воспользовавшись тем, что сфинкс отвлекся, Ванька привстал на локте и, вытянув руку с перстнем, крикнул:
– Гностис фатум !
Таня оценила уровень подготовки, который академик успел дать Ваньке. Невидимая искра-хлыст помчалась к сфинксу, готовая рассечь его и превратить в ничто, но погасла, едва коснувшись желтого бока.
– Надеюсь, это был не мой ответ? – поинтересовался Мегар.
– Это был вообще не ответ, а просьба оставить меня в покое!
– В покое – это запросто! Кстати, хочу поставить тебя в известность, что следующий ответ будет засчитан как окончательный! Так что думай лучше! Старайся! – с ухмылкой сказал Мегар и, передними лапами вспрыгнув Ваньке на грудь, сломал ему два ребра.
Ванька застонал.
– Ой, прости! Я такой неуклюжий! – запричитал сфинкс. – Дышать тяжело? Это потому, что ребра поломаны только с одной стороны. Если мы поломаем их и с другой, то…
– А-а-а!
Ванька услышал хруст и крик. Причем то, что кричал он сам, Ванька осознал лишь несколько секунд спустя. Сфинкс отошел и завалился на бок, не теряя, однако, Ваньку из виду.
«Он играет со мной как кот с полупридушенной птицей… Ему нравится мучить», – понял Ванька.
– Великая вещь – симметрия! – рассуждал сфинкс. – Это тебе на будущее, дорогой: больше не надо искорок! У меня от них мигрень! Сразу предупреждаю: еще одна попытка навредить, и я сломаю тебе позвоночник. А теперь живенько давай мне мой ответ или мне станет скучно и я начну ломать тебе все кости подряд, которые не участвуют в процессе мышления.
Таня продолжала рваться из круга. Она ненавидела этого грязно-желтого «ассирийца» так сильно, что ей казалось, что собственный перстень прожжет ей палец. Два или три раза, в процессе замещающей злобы она лягнула державшего ее Тарараха.
– Pollice ver…! – крикнула Таня, не договаривая, чтобы заклинание не сработало у нее самой.
– О нет! – застонал Мегар. – Она знает! Что же мне, бедному сделать, чтобы меня не убили этим ужасным Pollice verco?
Сфинкс издевался, но Ванька давно перестал вслушиваться в его слова. Наверное, причина была в том, что он внезапно увидел глаза сфинкса. В зрачках у Мегара жил страх. Сфинкс опасался его, Ваньку, точнее не его самого, а чего-то иного, что он, Ванька, в силах был сделать. Значит, он, Ванька, знал ответ… ответ был где-то рядом, на поверхности.
Ванька ощутил себя человеком, который ищет в комнате загаданный кем-то предмет, а в глубине души опасается, что, когда он скажет «стол», на который его противник так упорно не смотрит, обнаружится, что коварный неприятель загадал собственные тапки, которые тоже формально находятся в комнате.
Когда сфинкс вновь лениво ударил его лапой с выпущенными почти до половины когтями, то вместе с болью до слуха Ваньки долетели слова Тани.
«Правильный ответ как-то связан с кольцом. И магия тоже идет от кольца. Может, и правда: Pollice verco?» – подумал Ванька.
Он стал было поднимать перстень, но его остановило откровенное глумление в зрачках сфинкса, которые сделались вдруг вкрадчиво-торжествующими.
Нет, заклинания сфинкс не боялся, хотя оно и считалось предельным по своей уничтожающей силе. Языческий полубожок Мегар не просто служил мраку или состоял с ним в союзе. Он и сам был его сгустком, принявшим вид «сфинкса-ассирийца».
Ванька остро понял, что магия здесь бессильна. Недаром многоглазка одарила его зоркостью. Он ощутил себя княжеским дружинником, который, выйдя на решающий бой, внезапно узнал, что и меч его, и доспехи, и конь, да и само тело – все принадлежит врагу и будет сражаться против него. Что же осталось у него самого? Кто теперь его союзник, если все очевидные союзники стали вдруг врагами?
Искры и заклинания бесполезны. Нельзя сжечь огонь огнем, как нельзя и воду затопить водой. Так и злом не поразишь зла. Против зла существует лишь один путь – но какой, какой… Ванька дорого бы дал, чтобы это понять…
И Гностис фатум, иPollice verco , и любые лукавые артефакты – все одинаково бессильно против сфинкса, который саму ненависть к себе делает своим союзником. Зло гибкая и хитрая сила. Сила, которую ничем не удивишь и никогда не обыграешь на поле хитрости. Оно предусмотрело все варианты, все исходы. Любой обходной путь – его путь. Любой компромисс – его компромисс. Любое великодушие или отсрочка – уловка, чтобы расслабить тебя и ударить ножом, когда ты не будешь готов.
Зло не удивишь открытым сопротивлением, но не умилостивишь и поднятыми руками. Оно не знает милости к сдавшимся, наступает на поверженных и добивает пленных. Нельзя принимать от зла милостей! Нельзя заключать с ним ни мир, ни перемирие!
Мегар потянулся и стал неторопливо приближаться, явно провоцируя Ваньку на использование магии. Мышцы на его передних лапах были устрашающе рельефны. Пористое, с прожилками, человеческое лицо вязалось с ними плохо.
– Или я услышу свой ответ немедленно, или все-таки сломаю тебе позвоночник!.. – сказал сфинкс без особой угрозы, но явно не в шутку.
