Сергей Гоуданский - Круг ворожеи. Идущие путём земли
– Это вам к моей сестре Мере! – воскликнул Кас. – Она обожает наш сад и возится там день и ночь. Чего у неё только нет! Тем более, если уж мы едем, то мне нужно обязательно попрощаться с ней. Конечно, будет грустить, но я всё равно и так целыми днями в городе пропадаю. А она вся в заботах со своими клумбами да деревьями. Зато как вернусь с богатствами – сразу заживём!
– Возится день и ночь? Любопытно, – загадочно молвила Тессеральда. – Хорошо, завтра идём к сестре, а потом вниз на корабль.
– Кэлбен, но как же твой фургон? Тарны? – спросил Руфрон.
– Что, хочешь взять покататься? – поддел караванщик. – Хотя, ты знаешь, это не такая плохая идея. Как уедем, – если уедем, – поручаю их тебе, Руфрон. На время, конечно же, не насовсем. Найду тебя в Велери и спрошу сполна, имей в виду.
– Отдашь всё мне? – не мог поверить своим ушам купец.
– Руфрон, я же сказал, на время.
– Даже не знаю как тебя и благодарить! – обрадовался толстяк. – С такой-то повозкой я вмиг окуплю все свои траты. Будь уверен, уж за этим-то добром я услежу. Завтра же пройдусь по городу и присмотрюсь к товарам. А как вернёшься, я тебе два таких фургона верну. С четырьмя тарнами!
– Не зарекайся, Руфрон. – Надеюсь, что хотя бы это сохранишь. И чтоб на восток даже носа не совал, ясно?
– Опять к этим чёрным штуковинам? Да ты, наверное, шутишь!
– Ну кто тебя знает, может нахлещешься своего любимого сидра и укатишь куда не следует.
– В таком случае, я довольна, что мы все договорились, – кивнула Тесса. – Мальчик, завтра в полдень я жду у гостиницы. Мы идём к сестре, которая возится день и ночь.
– Прекрасно! У нас с Альденом есть кое-какие дела в гильдии механиков. Предлагаю встретиться в точности здесь же в этом зале, скажем, в пять вечера, – предложил Омнус.
– Хорошо, – согласился Кэлбен. – Я тем временем попробую разузнать на северной пристани, что там с кораблями. Может, и не придётся лезть в эти гадкие тоннели. «Тогда, гляди, ещё и от этого мелкого шпенделя удастся избавиться», – подумал он про себя и приободрился при этой мысли.
* * *Упав поздно вечером в мягкие перины, путники всю ночь проспали как убитые. Утро выдалось восхитительным. Все встали в бодром расположении духа, хорошенько отоспавшись и набравшись сил. Такого удобства они не видывали уже давно, – по меньшей мере, с ночёвки в одиноком трактире на развилке восточного тиринминского тракта, хотя там кровати были поуже и похуже. Правда, несколько раз ночью Кэлбену приходилось вставать и пинать толстого купца, который заливал всю комнату громким раскатистым храпом. Однако тот, перекатываясь на другой бок, так и продолжал спать с довольной улыбкой и грезил о благоденствующих западных землях, о морских портах, полных чужеземных кораблей, о выгодных сделках и товарах и, конечно же, о поданных с пылу с жару булочках и свежем грушевом сидре. Старый механик после нудного канюченья беспризорника разрешил ему остаться на ночёвку в гостиничной комнате, которую делил с Альдом, но позволил спать только на полу, что Каса, однако, нисколько не смутило.
В десятом часу утра Омнус со своим учеником отправился в механическую гильдию, радостный Руфрон побежал по лавкам, а Кэлбен решил наведаться на верфь и на пристань, – разузнать последние слухи, да выяснить чего полезного.
К полудню из гостиницы вышла Тессеральда, где её уже поджидал беспризорник. Взяв бричку, они быстро помчались по беловато-розовым мостовым Аскафласа, остановившись у нескольких кожевенных и швейных лавок, где ворожея прикупила Касу одёжку и обувку взамен его серо-грязных оборванных лохмотьев и некоего подобия башмаков, похожих, скорее, не на обувь, а на две пыльных кучи грязи. Тот вовсю сопротивлялся и пытался убедить её, что новёхонькие предметы одежды очень скоро превратятся в такие же, какие были у него прежде, но женщина с довольной улыбкой наряжала мальчугана и пропускала мимо ушей все его предостережения.
После отовариваний они выехали за стену через западные ворота и через пять минут езды по велерийскому тракту свернули налево на одну из последних улочек старого рабочего посёлка. Бричка подъехала к покосившейся лачуге с прохудившейся соломенной крышей. Слева от неё открывался вид на большой рудник с многочисленными деревянными строениями, которые, словно грибы на лесной поляне, были раскиданы по нему в низинках и на возвышениях. Справа терялся в деревьях большой ухоженный сад с цветниками и огородами. На крыше хибары лежали две полосатых кошки, вальяжно греясь на солнце и полуприкрытыми глазами посматривая на копошащуюся внизу девчушку. Пока Тесса расплачивалась с возницей, Кас соскочил с повозки и убежал к сестре, с возбуждённо-радостным видом ей что-то показывая и рассказывая. Когда экипаж уехал, ворожея потопталась на месте, какое-то время рассматривая издали брата с сестрой, выжидая, пока тот закончит со своими тирадами. Как только мальчик указал рукой в сторону женщины, она не выдержала и направила шаги к ним.
– Здравствуйте, госпожа, меня зовут Мерлира, – смущённо сказала бедно одетая кареглазая девушка с чёрными волосами, аккуратно заплетёнными в короткую толстую косу. – Брат говорит, вы ищете какое-то растение?
Ворожея ответила не сразу, но прежде внимательно рассмотрела её, а потом перевела взгляд на ухоженный сад.
– Дитя, есть в твоём саду растение «ревень»?
– Ревень? Эм… – удивилась девушка, услышав столь неожиданный вопрос, – конечно, посажен у меня у самой ограды, – вон там, за теми яблонями.
– Пойдём, посмотрим. Но расскажи мне о своём саде. Что у тебя есть ещё?
– Много чего. Здесь у меня вишни и абрикосы – уже, конечно, отошли. А вот здесь, идите сюда, видите, осенний сорт груш, – как раз вошли в самый сок, а там – поздний виноград, поспеет только к концу месяца. Есть и огород, а за домом несколько цветников. Мы с братом только этим и живём, после того как мама пропала в вентенлинских лесах, а отец погиб в шахте.
– Ты следишь за растениями, потому что родителей нет больше? – спросила Тесса, аккуратно ступая по узкой меже.
– Я всегда любила растения, сколько себя помню. Мы с мамой вместе выращивали этот сад. Прошло столько времени, но мне всё ещё так грустно, что её больше нет. Так больно. Но ничего не поделать, – тихо вымолвила Мерлира.
– Да, ничего не поделать, всё верно, как ты говоришь. Но не будем. Расскажи ещё про свой сад, мне интересно, – перевела тему чужестранка.
Девушка продолжала показывать и рассказывать, а Тессеральда задавала ей всё новые и новые вопросы, интересуясь, как та разводит цветы, когда поливает, чем удобряет, как оберегает от насекомых, как излечивает древесные болезни, когда высаживает рассаду и прочее иное, пока, наконец, Касу не надоели все эти скучные садово-огородные темы и он не сказал:
– Пойду посмотрю, что там на руднике сегодня накопали! Скоро вернусь!
Как только мальчишка скрылся за деревьями, Тессеральда внезапно прервала юницу:
– Ты хотела показать мне ревень, Мерлира.
– Простите, госпожа, совсем забылась, – искренне извинилась девушка. – Идёмте, он вон там.
Они подошли к ограде на краю сада, где росло несколько растений с огромными, как у лопуха, листьями и длинными прочными стеблями.
– Ревень, – показала Мера. – Очень вкусный стебель, иногда готовлю из него компот. Говорят, помогает, полезный для живота.
Тесса встала в задумчивости рядом с присевшей у растения девушкой. Она то ли что-то пыталась припомнить, то ли что-то замыслила, то ли не могла что-то решить. По её отрешённому взгляду было видно, что думала она сейчас о чём угодно, но только не о стеблях ревеня. Казалось, она перенеслась в своих мыслях далеко-далеко отсюда, в далёкие края давних воспоминаний.
– Госпожа, так вам нужен ревень? Хотите, я отрежу несколько стеблей? – повторила Мерлира, отметив заминку ворожеи.
– Да… полезный… помогает… – едва слышно изрекла Тесса, как бы соглашаясь с девушкой. Затем она присела рядом, посмотрела своими изумрудными глазами ей в лицо и решительно сказала:
– Полезный. Да. Но только не стебель. Лист.
– Госпожа, листья не съедобны, – объяснила Мера.
– Да, не съедобны, – подтвердила ворожея и протянула девушке открытую ладонь. – Положи свою руку сюда, – сказала она. – Не нужно ждать. Положи.
Мерлира повиновалась.
– Не так. Палец к пальцу. Смотри, чтобы очень ровно. Чувствуешь тепло? А теперь возьми другой рукой вот так, – показала она, зажав лист ревеня между большим и указательным пальцами.
Девушка взялась за краешек растения, недоумённо глядя на ворожею, но боясь перечить.
– Теперь закрой глаза. Дыши, ровно. Не нужно думать, нужно дышать. Ничего не говори, ничего не думай. Нужен покой, не нужно напрягаться.
Мерлира послушно сидела на корточках, держась за растение одной рукой и соединив ладонь с ладонью Тессеральды. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, и все мысли действительно куда-то подевались, внутренний голос стих, и она почувствовала своё дыхание так чётко, как никогда прежде, всё больше погружаясь в безмятежную тишину сада.
