Марина Козинаки - По ту сторону реки. Ярилина рукопись
* * *
Василиса уселась в глубокое мягкое кресло за столиком в углу, вынула из сумки лист бересты и принялась водить по нему пальцем.
– А где Анисья? – спросила Маргарита, разглядывая объявление о том, что в столовой началась неделя Греции и поэтому все те, кто хочет научиться готовить национальные греческие блюда и зарекомендовавшие себя греческие снадобья, могут обратиться к Розалии Павловне. – Я только что ее видела, и вдруг она снова пропала.
– Вон она, – Василиса, не отрывая внимательного взгляда от бересты, кивнула в сторону. – Сидит с Митей и Севой.
– Опять променяла нас на мальчиков. – Маргарита покачала головой. – Как будто нельзя было есть греческий салат за нашим столиком!
Полина тоже повернулась, чтобы посмотреть на подругу: Анисья сидела за одним столом с братом и несколькими его друзьями, и те поочередно демонстрировали ей свои ладони, на которых она с интересом рассматривала руны отличия. Полина вздохнула и вернулась к раскрытой книге, в которой описывалась подробная схема визуализации четырехмерных фигур.
– На вечер отменяется Физимагия, – сказала Василиса. – Сегодня не будет наставника.
– А почему отменяется? Там не написано? – Полина тут же с заметным облегчением захлопнула книжку.
Василиса ткнула пальцем в имя наставника, и рядом появился длинный комментарий.
– Из‑за того что Эбонита Павловича вызвали в Институт Научной Магии, заменить какого‑то профессора в эксперименте. Что ж, почаще бы этот профессор не являлся на работу, чтобы наш наставник заменял его…
– Апчхи! – громко чихнул Митя, и девочки подскочили от неожиданности.
– Будь здоров, – отозвалась столовая хором обедающих, и Анисьин брат смущенно покраснел.
– Извините.
Полина вновь обратила свой взор к компании, сидящей за соседним столом. Митина шея была плотно обмотана шарфом, а щеки пылали. Он выглядел больным, но, как всегда, улыбался.
– Я, пожалуй, к Жабе схожу, – сказал он и встал, не съев ничего из того, что выбрал себе на обед.
– Давно пора, – отозвался Сева и тоже вышел из‑за стола. – Я с тобой.
– Вы уходите? – растерянно пискнула Анисья.
– Да, приятного аппетита, – и, еще раз чихнув, Митя направился к выходу.
Анисья обиженно уставилась в тарелку, но вдруг заметила испытывающий Полинин взгляд. Подумав минутку, она вылезла из‑за стола и присоединилась к подругам.
– Он заболел после вчерашнего обряда, – буркнула Анисья. – Кстати, новость слышали? Темные в Зорнике напали на Святогора – Мага из Ирвинговой Дружины, члена Совета старейшин.
– Ого! Темные! – воскликнула Маргарита.
– А что это за Дружина такая? – спросила Полина.
– Дружина – это несколько приближенных к Ирвингу Боевых Магов.
– Кстати, я хочу вас всех пригласить на чай в субботу, – вдруг сказала Василиса. – Если утром нам опять не надо будет идти на встречу с Эбонитом Павловичем.
– В субботу? Я не могу! – заявила Анисья. – В субботу к нам Сева в гости придет. Представляете, как ему будет обидно, если он придет, а меня не будет?
– И я не могу, – сказала Маргарита, толкнув под столом смеющуюся Полину. – Завтра мой день рождения, но родители смогут приехать ко мне только в субботу, потому что у потусторонних это выходной день. Они остановятся в гостинице в Росенике, и мне бы хотелось провести этот день с ними.
– Жаль, – ответила Василиса. – А в воскресенье? Мы могли бы подготовить гороскопы по Звездословию вместе.
– Мы придем в воскресенье, – сказала Полина, которой очень захотелось выбраться из Белой Усадьбы хотя бы на один день.
– Но Сева… – начала было Анисья.
– Сева переживет твое отсутствие, – отрезала Полина. – А если нет, то бери его с собой.
Маргарита, снова толкнув подружку, чтобы та перестала смеяться над Анисьей, поинтересовалась:
– А твои дядя с тетей приедут навестить тебя?
– Нет. – Полина перестала улыбаться. – Они не могут. Дядя чем‑то занят, а тетя поехала к моему деду – его должны положить в больницу. Микоэля же не отпускают с работы. Но они обещали приехать за мной сразу перед Зимним солнцестоянием…
– Смотрите‑ка! – Анисья, не дослушав, вскочила и уставилась в большое окно, за которым летели редкие белые снежинки. – Первый снег! Значит, завтра Покров!
Липкие сырые хлопья стремительно опускались на землю и, смешиваясь с жидкой осенней грязью, превращались в темно‑серую кашу. Это был первый снег.
– Завтра праздник Покрова, – объяснила Василиса Маргарите, заметив такой знакомый вопросительный взгляд в ее глазах. – Праздник первого снега. Его, наверное, отмечают прямо в Белой Усадьбе. Как думаешь, Анисья?
– Да, – отозвалась та. – В Огненном чертоге, мне Митя говорил.
* * *
Тонкий солнечный луч проник сквозь вытянутое окно в комнату, остановившись на лице черноволосой девушки. Маргарита приоткрыла глаза и потянулась. Внимание ее тут же привлек небольшой сверток, лежащий на столе. Колдунья подвинулась к самому краю кровати и взяла его. В шуршащую фиолетовую бумагу было завернуто что‑то маленькое, но тяжелое. Расправившись с упаковкой, Маргарита обнаружила золотого петушка размером с ладонь. Она повертела его перед глазами, пожала плечами и поставила обратно на стол.
– Кукареку! – истошно завопил петух, едва коснувшись золотыми лапками столешницы.
Маргарита взвизгнула и вцепилась в одеяло. Сообразив, что странная статуэтка не собиралась повторять своего восклицания, девочка притянула к себе оберточную бумагу, чтобы посмотреть, не прилагалась ли к подарку записка.
– Ага, записка есть.
«Заречье поздравляет Вас с днем рождения и по традиции дарит Золотого Петушка, который будет Вас будить во столько, во сколько Вы попросите».
– Мило. – Маргарита улыбнулась, убрав с лица растрепавшиеся волосы. – Только не смей больше так орать, ясно? Иначе я тебя сломаю.
Петушок не отозвался и продолжал глядеть на Маргариту своими немигающими золотыми глазами.
– Ну вот и молодец.
Маргарита встала с постели и направилась в ванную комнату. Часы показывали половину восьмого утра, и ей следовало поторопиться, чтобы успеть позавтракать. Быстро приняв душ и одевшись, она подошла к двери, открыла ее и застыла на пороге. На полу прямо возле ее комнаты стояли две маленькие свечки. Горели они необычным белым пламенем, ровным и ярким. К каждой из свечек был прикреплен листок бересты с нацарапанным словом «МАРГАРИТА».
«Может быть, это тоже сюрприз в честь дня рождения? Странно как‑то. Почему свечки именно две? И почему они стоят здесь, а не на столе?»
– С днем рождения! – из соседней комнаты выскочила Полина, держа под мышкой коробку с большим бантом.
– Спасибо, – улыбнулась Маргарита и снова посмотрела на свечи.
Полина подошла ближе и спросила:
– Что это?
– Я не знаю, – ответила Маргарита. – Я понятия не имею, откуда они здесь. Может быть, это подарок?
– Подарок? – Полина покосилась вниз. – Странный какой‑то. Тут твое имя написано, ты видела? Мне это не нравится.
– И мне как‑то не по себе стало, когда я их увидела. Кто‑то из Заречья, наверное Илья Пророк, прислал мне подарок на день рождения, я его обнаружила у себя на столе. В записке было указано, что по традиции Заречье дарит ученику Золотого Петушка – будильник своего рода. Но про свечи там ничего не было написано.
– Так тебе подарили будильник?
– Ага.
– Эх. – Полина глубоко вздохнула и протянула Маргарите коробку с бантом. – Это тебе. Хотя, наверное, теперь он тебе не нужен.
Маргарита ловко развязала атласные ленты и открыла крышку. Внутри лежал круглый будильник на четырех толстеньких ножках. Девочка улыбнулась.
– Помимо того, что он будит по утрам, он еще напоминает тебе, что и когда ты должна сделать в течение дня, – пояснила Полина.
– Здорово. Я уверена, что он звонит намного приятнее, чем мой петух. Спасибо.
– Что ты будешь делать со свечками?
– Думаю оставить их тут. Пошли скорее завтракать. А то мы опоздаем на Древние языки… – Маргарита замолчала и указала пальцем вправо.
Полина тут же повернула голову и застыла: вдалеке еще возле нескольких дверей стояли на полу маленькие свечи.
– Что все это значит?
– Может быть… может быть, кто‑то таким образом наслал на вас порчу?
* * *
Девочки встретились у наставницы по Звездословию, но смогли нормально поговорить только после окончания встречи, потому что Кассандра Степановна рассадила их за разные столы с картами неба. Маргарита с Полиной рассказали Василисе и ее спутнице о своей утренней находке, и Анисья, повесив на плечо сумку, залилась звонким смехом.
