Виталий Пищенко - НЛО из Грачёвки (Сборник)
— Застежку-молнию еще только через двести пятьдесят лет изобретут.
— Бестолочи средневековые, додуматься до такого пустяка не могли.
— Кое до чего додумались, — возразил Клим, разгибая язычки заржавевших пряжек. — Микроскоп, например, придумали.
Он аккуратно застегнул все, что должно было быть застегнуто. Помог надеть легкий бархатный камзольчик. Ника даже не знала чей, да и не задумывалась над этим, брала, что попадалось под руку. Клим расправил все складочки, Ника только послушно поворачивалась вокруг, подняв руки.
— Странно, — заметила она. — Пальцы у тебя железные, а руки ласковые, почему бы это?
Клим только усмехнулся.
— У меня дома сестренка, чуть моложе тебя, в седьмой класс еще ходит. Неряха — ужасная. А матери у нас нет. Вот мне и приходится приглядывать. Научился.
— Завидую твоей сестренке… Ой-ой! Что-то ты там вместе с кожей пристегнул.
— Извини… Ты хоть умывалась сегодня?
— А как же. Вон кувшин. Кок теплой воды принес. Вот зубной щетки нет. Чего нет — того нет. Они хоть чистят зубы-то? От твоей Долорес изо рта не пахло?
Ника откинула занавеску на окне, выглянула. «Санта» входила в гавань, белоснежный Порт-Ройял прятался в зелени тропических деревьев. Влево и вправо от гавани разбросал он свои строения, двух- и трехэтажные дома, великолепные виллы с колоннами, полупортиками и лепными фасадами.
— Какой красивый город!
— Красивый, — согласился Клим. — Если только издали смотреть.
— Хотя бы издали… И ведь от всей этакой благодати через два дня не останется и следа.
— Сохранятся кое-где домишки, на окраинах.
— А корабли?
— В гавань ворвется волна метров в тридцать вышиной. Смоет, что останется после землетрясения.
— А люди?
— Это уж кому как повезет. Все пойдет, как положено, по истории. Нам нужно загодя унести отсюда ноги.
— Вот то-то, что загодя. А «Аркебуза» не пришла.
— Придет. Обязана прийти. Сундучок с гербом Филиппа Четвертого должен попасть в бухту, еще до цунами. Часы амстердамского мастера Поля Блонделя уже здесь!
— Да, с часами и с сундучком ты здорово придумал. Конечно, историю мы не изменим. Что положено произойти — произойдет. А все же, нельзя попробовать нашу команду спасти? Матросы здесь славные. Смотри, какую мне прелесть подарили.
На столе лежала огромная раковина, блестя перламутровыми боками и растопырив в стороны огненно-красные полированные иглы.
— В отношении Винценто я подумаю, — сказал Клим. — Есть у меня одно соображение.
— А наших негров?
— Вот негров — не знаю. Ты много от меня хочешь, я не господь бог. Выпустить их нельзя — кто-нибудь обязательно подберет — бесхозное добро.
— А если революцию устроить? Ну — восстание, как у Спартака. Разоружить стражу, а негров в горы.
— Времени мало. Восстание подготовить нужно… Ладно, пошли на палубу.
Со спущенными парусами «Санта» медленно вошла в гавань. Винценто сам стал к рулю. Он не дожидался чьего-то разрешения на вход, так как знал, что такого разрешения здесь ни у кого не спрашивают. По неписаным, неведомо кем и когда установленным, но выполняемым законам в гавани Порт-Ройяла мог найти убежище любой корабль, торговый ли, военный или принадлежащий к обширному и многочисленному сословию «джентльменов удачи», а их в то время водилось в Карибском море более чем достаточно. Не исключено было и то, что губернатор Ямайки, герцог Арбемарль, визиты пиратских кораблей предпочитал любым другим, — ценности, добытые морским разбоем, быстро перемещались в карманы береговых, городских торговцев, содержателей кабаков и притонов, а за их счет обогащалась государственная казна Великобритании, пополнялись глубокие карманы самого герцога Арбемарля.
— Можно подумать, — заметила Ника, выслушав лекцию Клима, — что ты лично знаком с герцогом Арбемарлем и успел заглянуть в его карманы.
— История! — скромно заключил Клим. — Немножко истории и побольше воображения, как говаривал дон Мигель.
Гавань Порт-Ройяла была велика, судов в заливе стояло более двух десятков, и свободно могло разместиться еще столько же. Каждый входивший корабль вставал на якорь, где ему заблагорассудится, нимало не заботясь об удобстве соседей и вновь входящих судов. Осторожно лавируя, почти цепляясь реями за такелаж стоявших кораблей, Винценто провел «Санту» поближе к стенам крепостного форта и приказал отдать якоря.
Клим прошел на корму и увидел, как два матроса затирают горячей смолой щели в деревянном гробу, в котором лежало тело капитана Кихоса.
С мостика спустился Винценто и отозвал Клима в сторону.
— Матросы любили капитана Кихоса, — сказал Винценто, — теперь у них будет другой капитан — Оливарес. Не хочется, чтобы они о нем сразу плохо подумали. Но Кихос, предчувствуя свою кончину, поручил именно мне позаботиться об его похоронах. Сам он не доверял Оливаресу, тот не задумавшись, без лишних хлопот еще вчера опустил бы тело за борт. Капитан Кихос пожелал, чтобы его похоронили не в море, а на земле, пусть даже на Ямайке. Однако он был добрый католик и не хотел лежать на кладбище Порт-Ройяла, среди всяких гуляк и распутников. Я обещал похоронить его в горах, там сохранился старый поселок, где когда-то были испанские каменоломни — сейчас оттуда возят камень для дворцов Порт-Ройяла. Я знаю, там есть и старик, священник, и мы с честью похороним капитана на праведной церковной земле.
— Это вы очень хорошо придумали, сеньор Винценто, — подтвердил Клим. — Забирайте всю свою команду, мне в порту они не нужны, нанимайте в городе повозку и отправляйтесь, не торопясь, в поселок. Капитан Кихос оставил достаточно денег, которых хватит и на премию команде, и на оплату за установку хорошего каменного надгробья над его могилой, чтобы испанскому капитану не стыдно было лежать на английской земле.
— А вы разве не пойдете с нами?
— Нет. Важное дело заставляет нас остаться на «Санте».
— Сеньор, мы не на много обогнали «Аркебузу», вскоре она заявится сюда, вместе с Оливаресом. Не станете же вы в гавани отстреливаться из пушек?
— Я думаю, до этого дело не дойдет.
— Смотрите, сеньор. Не очень-то доверяйте мирным обещаниям Оливареса. Он злопамятен и не прощает обид.
— Спасибо за заботу, сеньор Винценто. Не беспокойтесь за нас.
Засмоленный гроб завернули в парусину, поставили в баркас и спустили на воду.
Почти вся наличная команда «Санты» пожелала проводить своего капитана. На борту остались только пять человек, которые решили дожидаться Оливареса, в их числе был Хуанито, почему-то он не уехал вместе с Долорес. Остался и боцман как ответственный за негров перед Оливаресом.
Клим крепко пожал руку Винценто.
— Сделайте там все как следует. Не торопитесь возвращаться.
Винценто последним спускался в баркас и невольно остановился на верхней ступеньке лестницы, ожидая, что Клим как-то пояснит такое странное пожелание.
Но Клим, конечно, больше ничего не сказал.
Порт-Ройял
1
Ника стояла у борта и разглядывала Порт-Ройял. До берега было метров двести, не более. Клим оказался прав, с такого расстояния город понравился ей куда меньше, чем когда она глядела на него издали. Вдоль берега, перед стенами форта, тянулись закопченные деревянные склады, кузнечные мастерские, доки, где стучали топоры и молотки. Десятки лодок и баркасов сновали по гавани между пристанью и судами. Толпы пестрого народа суматошились на берегу.
Яростно пекло солнце.
Вода в гавани была сплошь покрыта мусором, щепой, шелухой кокосовых орехов. Резко пахло корабельной смолой и отбросами.
— Такую воду загадили, — ворчала Ника. — Грязь сплошная, даже не купается никто.
— Не потому, грязью здесь никого не удивишь. Ты вон туда погляди.
Спокойную воду, как перископ подводной лодки, резал конец треугольного плавника.
— Акулы?
— Запах кухонных отбросов привлекает сюда хищников. Здесь не то что купаться — ногу в воду опустить опасно.
— Фу, какая пакость! Испортил мне настроение. Я думала, попаду в рай. А тут — на тебе! Видимо, как говорят: все красивое — красиво издали. Пойду собираться.
Клим покинуть «Санту» не мог.
С часу на час в гавань должна прибыть «Аркебуза», он хотел встретить ее сам, узнать, где она остановится, попытаться сообразить, как добраться до ящика. Он рассчитывал, что Оливарес не станет ему мешать, как и Клим не помешает ему занять желанное место капитана.
На встречу с отцом Себастьяном отправлялась Ника.
— Хотя он и испанец, — говорил Клим, — однако уже два десятка лет живет среди англичан. Думаю, сумеешь с ним объясниться на своем английском.
— С сибирским произношением?
