Юлия Вознесенская - Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»
Мишин еще долго сидел бы в библиотеке, но в конце концов он вспомнил про обязанности хозяина, поднялся и пошел к гостям. Проходя мимо лестницы, он услышал наверху какой-то шум: сквозь грохотавший в зале оркестр и вопли певицы про какой-то там теплоход, на котором музыка играет, сверху доносились угрожающие крики и визг на несколько голосов. Мишин подумал, что дочери, возбужденные праздником, никак не могут угомониться и озорничают, не давая покоя и отдыха бедной Александре. Он стал тихонько подниматься по лестнице, чтобы застать их врасплох, учинить разнос и выручить бедную гувернантку. Но, поднявшись наверх и пройдя в коридор, он увидел, что Александра стоит, упершись руками в косяки, спиной придерживая трясущуюся дверь, из-за которой доносятся плач Аннушки и визг Юльки. При этом гувернантка, набычившись и сверкая глазами сквозь кудри, твердит Жанне:
- Ты не пройдешь, ведьма! Ты не пройдешь к ним!
- Я тебя убью, мерзавка! Сначала тебя, а потом их! - шипит Жанна и раз за разом бросается на Александру, пытаясь проткнуть ее зеленым зонтом и размахивая каким-то щитом, тоже зеленым. Но ей никак не удается коснуться острием зонта не только Александры, но даже двери - все ее удары почему-то приходятся мимо! А гувернантка стоит неподвижная, гневная, совершенно невредимая - и ослепительно прекрасная!
Еще бы Александре не показаться Мишину «ослепительно прекрасной», когда перед ней и рядом с нею, защищая ее сверкающими огненными мечами от уколов зеленого зонта, стояли сразу трое Ангелов - Александрос, Юлиус и Иоанн. Это их сияние и сверкание огненных мечей слепило Жанну и делало прекрасной Александру. Ах, нет, простите, Ангелов стало уже четверо! Это Димитриус, Ангел Хранитель Мишина, тоже встал рядом с Александросом и обнажил свой меч.
Ну а что же вражья сила? А ее и не было на этом маленьком поле боя. Жан был зол на Жанну и, услышав ее яростные вопли, даже с боку на бок не повернулся. А Михрютка сидел на трубе и выл на луну. Другие же бесы, которые явились в мишинский дом по приглашению Жанны со своими подопечными, чтобы повеселиться на празднике Бельтайн, тоже были далеко от схватки, но только не над нею, как домовой, а под схваткой - в подвале дома. Им в доме настолько не нравилось, что они все по одному сбежали в подвал и там потихонечку тусовались, не осмеливаясь, как это бывало в прежние времена, вертеться между людьми.
Остолбеневший Мишин разобрал крики дочерей из-за двери:
- Александра, откройте! Александра, зовите на помощь папу!
- Ну, что ж ты не зовешь на помощь Мишина? Ведь ты это устроила, чтобы сорвать мою помолвку! - прошипела Жанна.
- Точно! Конечно, это я устроила, а не девочки!
- Так ты не боишься признаться, что сама влюблена в Мишина?
- Я признаю все, что ты хочешь, Жанна, но девочек я тебе в обиду не дам!
- Неужели ты думаешь, лахудра нечесаная, лимита московская, что Мишин на тебя посмотрит? Знаешь, как он тебя зовет, ничтожество? Пигалицей! Он тебя выгонит завтра же, так и знай, дурища самоотверженная!
- Александра, зовите же папу! Да что ж это он на звонки не отвечает? Наверное, телефон выключил… Что же нам делать? - слышал Мишин голоса дочерей за дверью.
- Ну, так что ж ты не зовешь папочку, Александра? - засмеялась Жанна.
- А зачем его звать? Он уже здесь, - раздался спокойный голос Мишина. Такой спокойный, что даже Александра поняла - Мишин в страшном гневе.
Он подошел к Жанне, вырвал у нее из руки зонт и переломил его о колено. А это, между прочим, не так просто: вот найдите где-нибудь старый зонт и попробуйте - там же распорки железные! Щит он тоже вырвал и отбросил в сторону - тот пролетел аж до самого конца коридора, едва не вылетел в окно и приземлился с грохотом на пол. Мишин схватил Жанну за плечи и спросил:
- Что тебе нужно от моих дочерей в такое время, Жанна?
- Я их ненавижу! Я их убью! - кричала Жанна, не помня себя от ярости. Она попыталась вырваться из рук Мишина и даже исхитрилась царапнуть его разок по щеке. Тогда Мишин скрутил ей руки и сказал холодно и тихо:
- Я запрещаю тебе приближаться к моим дочерям, Жанна, отныне и навеки запрещаю!
Слышишь? А сейчас тебе лучше пойти к себе и лечь спать. Чтобы завтра с утра пораньше собрать вещи и покинуть этот дом. - И он отбросил ее руки.
- Что-о?! Мне - покинуть дом?! Ну, Митенька, ты об этом пожалеешь! - Жанна развернулась и помчалась в свою берлогу, а вместе с нею летели по воздуху все ее зеленые змеи с бриллиантовыми глазами.
- Пропустите меня, Александра! - требовательно сказал Мишин. Он все еще был бледен от гнева.
Александра молча выполнила его просьбу и пропустила его в комнату девочек.
- Папочка! Папка! - зареванные и перепутанные Юлианны бросились к нему в объятия.
- Ну, теперь ты видишь, какая она, эта Жанна? - спросила Юлька, когда все успокоились.
- Я это давно вижу, дочери мои милые, дочери мои любимые. Мне просто было неловко выставить ее на улицу без причины, ведь она так прижилась в этом доме.
- Да уж, слишком прижилась! Целый год терпели ее из-за тебя!
Мишин легонько щелкнул ее по носу:
- По-твоему, взрослые не имеют право на ошибки?
- Не имеют! Только все равно они совершают их даже чаще, чем дети.
- Не чаще, Юленька, просто их ошибки имеют более серьезные последствия. А теперь, Юлианны, спать и немедленно! Идите, милые, идите. Дверь вашу я снаружи на ключ закрою, чтобы вас никто больше не беспокоил, а ключ с собой унесу.
- А как же Александра, папочка? - спросила Аннушка, с тревогой глядя на него. - Она что, тоже не сможет к нам зайти?
- А зачем ей ночью к вам заходить? Вы большие девочки, можете ночью и без няньки спать. Разве не так?
- Ну, так…
- Вот и спите! Хватит на сегодня разговоров и переживаний! Дайте-ка я вас на сон грядущий еще разок поцелую и перекрещу!
Девочки еще немножко повздыхали и отправились в постель, а Дмитрий Сергеевич действительно запер за ними дверь и ключ опустил в карман. Потом он посмотрел в один конец коридора, где лежала крышка от унитаза, потом в другой - там валялся сломанный клетчатый зонт, после этого поглядел на Александру и покачал головой: теперь ничего ослепительного в гувернантке он уже не видел.
- Да, Александра, праздник Жанне вы хорошо подпортили!
- Уж как сумела, так и подпортила!
- Ну и к чему такая жестокость? Все-таки это ее день рожденья. Зачем вы это сделали?
Я ведь тоже заглянул в туалет для гостей, но подумал, что это какая-то дурацкая фантазия самой Жанны. А это, оказывается, вы потрудились…
Александра молчала. Вот уж теперь-то, если даже она сейчас и расскажет ему всю правду о готовящемся покушении, Мишин ей точно не поверит! Ну так она ничего ему и не скажет!
- Ладно, идемте вниз, к гостям. Девочки заперты, им больше ничего не грозит.
- Лучше бы вы свою невесту Жанну заперли в ее норе, - сердито пробормотала Александра.
- Что? - не расслышал Мишин.
- Ничего. Проехали.
- Ну, так вы идете вниз?
- Нет, Дмитрий Сергеевич, вы меня простите, но вниз я не пойду.
- Почему, Александра?
- Это ведь не мой праздник, а Жаннин.
- Да. Но она больше на нем не покажется, так что вам нечего бояться.
- Я и не боюсь. Просто… Просто я себя чувствую виноватой.
- В чем?
- Я не предвидела, что она может подумать на девочек и напасть на них. Из-за этого я и не хочу идти вниз, сторожить буду. А вы уж идите… Да идите же скорей вниз, не стойте тут!
- Почему?
- Потому что мне очень, очень хочется танцевать, если хотите знать! - в голосе Александры задрожали слезы. - Но я не могу туда пойти! Идите, Дмитрий Сергеевич, идите!
- Может, ей все-таки пойти вместе с Митенькой? - спросил Ангел Димитриус у Александроса. - Они так хорошо танцевали вдвоем!
- Пусть идет, мы посторожим! - сказал и Ангел Юлиус.
- Нет, братие! - сурово возразил Ангел Александрос. - Не дело моей Александре торжествовать над поверженной соперницей - это не послужит ей на пользу. Прав я, брат Иван?
- Совершенно прав, брат Димитриус! -сказал Ангел Иоанн. - Душевный мир наших подопечных нам дороже, чем все их победы. Кроме победы над собой, разумеется.
- Ну что ж, - сказал Димитриус, - будь по-вашему, братие.
И Ангелы попрощались и разошлись: Димитриус спустился вниз за Мишиным, а Юлиус с Иоанном отправились сквозь запертую дверь детской сторожить сестер.
- Да, мне лучше идти, а вам - остаться, - сказал Мишин Александре после недолгого раздумья и пошел к лестнице. Он даже ни разу не оглянулся и не поглядел на нее!
Мишин вернулся к гостям и объявил, что у Жанны разболелась голова и она ушла к себе - чему никто не удивился, потому что все уже хоть разок да побывали в туалете. Он предложил гостям продолжать веселиться. И они продолжали веселиться кто как мог, втихомолку обсуждая необычный туалет хозяйки и интерьер туалета для гостей и гадая, кто же это и за что так жестоко над нею подшутил?
- Ты чем-то расстроен, Митя? - спросил Мишина Павел Иванович.
