Петроний Аматуни - Чао
— Закинул.
— И чо?
— Не проходит…
— Ишь ты! Прилипло как… Однако пора нам: слышь, сбор трубят? Сейчас тренировка предстоит. Хозяин, что там с нас?
5
Вернулся я с той стороны к обеду. Василько произвел на меня приятное впечатление, хотя выглядел скучным. Поговорили мы о шахматах, особенно о роли пешек в игре, и расстались.
После обеда я снова был у трона Каиссы. Народу собралось не меньше вчерашнего, все происходило так же торжественно; опять состоялся красочный парад, в честь уже следующего — за неудачным «царствованием» Василько — короля черных № 1001.
И наконец началась долгожданная партия. Долгожданная не только для меня и Василько. Любители шахмат, накануне освиставшие Василько, теперь сочувствовали ему и желали отличиться.
Наверное, и в шахматах судьба непостоянна… Игра началась стремительно, но все время атаковали черные. Фигуры белых разбегались в страхе кто куда и гибли одна за другой без всякого, как мне казалось, плана и цели.
Толпа вокруг нас бушевала и была на стороне белых, сочувствуя попавшим в беду. Только Каисса оставалась спокойной и даже порой улыбалась.
Правда, когда я присматривался в бинокль к королю белых, то не находил на его лице ни малейших признаков волнения!.. «Ну и нервы!» — думал я.
Не прошло и часа, как на квадрате № 1001 сложилось странное положение: все фигуры черных и все их пешки были целы и сосредоточились в правом дальнем от нас углу, вокруг своего короля, и в левом ближнем, где стеной зажали короля белых.
Из всей армии этого несчастного монарха сохранилась лишь одна пешка! Это был Василько, стоявший сейчас на поле d7, том самом, где в начале игры находился знакомый ему (да и нам с вами) солдат.
Ход белых… Всем стало ясно, что Василько сейчас станет ферзем, но, к сожалению, это уже не спасет белого короля от скорого и неминуемого поражения.
Василько оглянулся на своего короля, но он был далеко, и предстояло самому принять окончательное решение.
Вот уже судья поднял сигнальный флажок, давая понять, что время на размышление истекает… и Василько смело шагнул на поле d8. Мгновенно взвился дымный смерч, скрывая от взоров тайну превращения пешки в фигуру, и все мы замерли в ожидании.
Прошла еще секунда, смерч поднялся в небо, и все увидели не ферзя, как ожидали, а великолепного белого коня и на нем Василько.
Черные сделали какой-то ход (вообще-то у них теперь не было выбора), Василько направил своего коня на поле f7 и… объявил мат[11].
Такой партии, скажу я вам, мне не доводилось видеть ни разу. Всего я ожидал, только не победы обреченного короля белых. Если бы не Василько — его постигло бы бесславное поражение.
И не слышал я никогда такой овации, какую устроили болельщики! Каисса совсем повеселела и приказала приветствовать победителя салютом из шестидесяти четырех пушек.
Наградой ему стало возвращение домой.
Немного погодя попрощался и я с Каиссой и любезным церемониймейстером, зашел за трон и негромко произнес:
— Инутама, инутама, акчолё!..
Часть вторая
Аинька
Как Василько волшебником стал
1
Теперь настала пора объяснить читателю, как очутился Василько в шахматном королевстве, почему появились некоторые странности в семье Василько да и вообще — что с ним произошло.
Поскольку это — тема особого разговора, я расскажу все по порядку, шаг за шагом. Начну со школы.
На большой перемене Василько постучался к школьному врачу.
— Прошу, — услышал он.
Василько робко вошел.
— A-а, шахматист! Здорово, парень, садись!
Василько на досуге увлекался шахматами, доктор тоже, и они не раз встречались прежде за шахматной доской.
— Здрасьте…
— Сыгранем?
— Так я по-другому поводу…
— Повод обратиться к врачу всегда найдется и у здорового, — мудро заметил врач. — Жалься…
— Да вот… двойку схватил по математике…
— Что-о?! — поразился врач, человек уже немолодой и видавший виды. — Неужто Надежда Ивановна послала тебя ко мне?
— Нет, доктор, сам я…
— На голову грешишь?
— Да вроде не очень…
— На нервную систему?
— Понимаете, волшебником я становлюсь…
— М-да-а… — Врач участливо всмотрелся в глаза Василько и сделал пометку на чистом листе бумаги.
— Не верите?
— Ну, что ты, как можно? Каждый из нас в своем роде…
Василько чирикнул, превратился в воробья, сделал круг под потолком и присел на край стола.
— Вот видите?.. — виновато произнес человеческим голосом воробышек.
Врач улыбнулся и сполз со стула. Василько (уже в своем собственном обличье) побрызгал на него касторкой, а когда тот пришел в себя, помог ему занять прежнее место.
— Извините, доктор…
— Нет, что ты! Это со мной происходит что-то неладное… Подай-ка вон те пилюли… левее… еще чуть… Они! Глотну парочку: говорят, помогают…
— От волшебства? — обрадовался Василько.
— Да при чем здесь волшебство?! — разозлился врач, но тут же заметным усилием воли заставил себя успокоиться и ровным голосом произнес: — Рассказывай!..
Вот, оказывается, какая история приключилась с Василько в первую же неделю учебного года…
2
Однажды пятый класс школы № 100 приехал в краеведческий музей. Медленно переходили дети из зала в зал, с любопытством осматривали экспонаты.
Митька Филателист как бы возглавлял движение, порой опережая экскурсовода, а Василько замыкал шествие. Поскольку же обычно никто не обращает внимания на последнего, Василько, не остерегаясь, норовил потрогать экспонаты, а у чучела кабана даже вырвал щетинку подлиннее, так просто, на всякий случай, мало ли чего человеку захочется?
В зале «Животный мир» он вообще отбился от класса и забрался между птицами и зверями, начиненными опилками, в самую гущу.
Рогатого оленя ему захотелось оглядеть издали. Василько попятился и легонько толкнул кого-то.
— Извините, — пробормотал мальчик и обернулся.
Он увидел высокого мужчину в старомодном черно-белом костюме в шашечку; на его бледном узком лице четко выделялись очки в роговой оправе.
Незнакомец, что называется, и бровью не повел. Василько всмотрелся и засмеялся: никакой это не мужчина, а самая обыкновенная восковая фигура! Привстав на цыпочки, Василько смело пощекотал кабаньей щетинкой в тонком, с легкой горбинкой, носу фигуры. А ведь это, сами знаете, самое щекотное занятие на свете. Фигура терпела-терпела, а потом ка-ак чихнет — так Василько и присел от испуга…
Незнакомец вдруг ожил, дернул молнию правого кармана брюк, извлек носовой платок, расписанный шахматными фигурами, и трубно высморкался. Потом осмотрелся, сунул платок в наружный карман пиджака, ощупал себя обеими руками, радостно произнес: «Гм!» — и ринулся к выходу.
Все это произошло быстро, но Василько приходил в себя от удивления медленно, словно телевизор после включения.
— Как тебя зовут, мальчик? — послышался чей-то приветливый голосок.
— Василько, — машинально ответил наш герой.
— А меня Аинька…
— Да где ты есть?
— Вот он я.
Перед лицом Василько в воздухе повис серебристый металлический колобок с серыми любопытными глазами, пухлыми детскими губами и маленькими ушками. Размером он был с теннисный мяч. На макушке — черно-белый клетчатый беретик, в центре его — белая пешечка.
— Ух ты! — восхитился Василько. — Какой красивый!..
— Правда? — обрадовался Аинька и простодушно признался: — Я тоже себе нравлюсь.
— Жаль, только, что у тебя…
— Нет ног? — закончил Аинька вопросом. — Есть. И руки тоже. Только маленькие… Вот, видишь? Когда лечу, я их прячу, а на земле выпускаю, как самолет шасси. Вот они…
— А кто тебя сделал?
— Мастер. Ты его только что видел… Да я ушел от него, потому что решил жить сам по себе. Хочешь, будем дружить?
— Хочу? А как!
— Как? — задумался Аинька. — Я буду исполнять твои желания, а там видно будет. Я ведь Волшебный Колобок, а не простой. Хочешь стать шахматным чемпионом?
— Не, — сказал Василько. — Длинная история. Угости меня лучше мороженым.
— Держи!
И, словно в космическом корабле в состоянии невесомости, перед глазами Василько поплыло ленинградское эскимо. Мальчик мигом поймал его.
— Еще чего хочешь?
— Корабль под парусами… С черным флагом… Команду пиратов…
— Пи… Пиратов? — удивился Аинька. — Это что ракеты пускают на празднике? Пиротехники?
