Варвара Еналь - Мы остаемся свободными
– Надо подвести итог, что мы имеем, – напомнил Егор.
– Дулю мы имеем, – хмыкнул один из близнецов.
– Да, хуже не бывает. Мы не можем подсчитать, насколько хватит автономной работы системы жизнеобеспечения. Мы не можем быть уверены, что каракатицы сюда не проникнут. Мы не можем контролировать ситуацию вообще. Шансы выжить у нас настолько малы, что… – Жанка выдала это бесцветным голосом, опустилась на пол, взлохматила волосы и вздохнула.
– Не нойте. Что-нибудь придумаем. Точно придумаем, – решительно и хмуро заверил Колька.
– А вы заметили, что по станции больше не стреляют? – вдруг спохватился Егор. – Ни одного выстрела больше. Что случилось?
– Возможно, они уже производят стыковку и загружают к нам боевых роботов, чтобы всех поубивать, – напомнила Эмма.
– Что тогда делать? – Егор запустил пятерню в волосы и растерянно обвел взглядом друзей.
– Ничего. Подороже продавать свою жизнь. Все, пошли отдыхать. Сюда они точно не пролезут, потому что решетки на арках их не пустят. А если решатся вообще взорвать станцию – тогда мы точно ничего не сможем поделать. Я хочу есть и спать. Пошли, Эм, хотя бы пожрем перед смертью, – криво улыбнулся Колька.
– Отличная шутка, – метнула на него злой взгляд Жанка.
– Тогда посмейся, – посоветовал Колька, решительно обнял Эмму и потянул за собой.
– Коль, надо проверить малышей, новорожденных. Мы ведь присматривали за ними. Пошли в ясли, возможно, и ночевать придется теперь там.
– Пошли в ясли. По крайней мере у малышей должно быть и тепло, и еда.
3Белый толстенный столб проходил по самой середине Главной площади. В детстве Эмма думала, что это всего лишь столб, всего лишь такое украшение, что ли. Рядом с ним находился голографический экран с Законом, который дети Второго уровня обязаны были знать назубок. И к нему же примыкало отделение, управляющее системами жизнеобеспечения, – они находились тут же, на Втором уровне, в дальних коридорах.
Теперь Эмма догадывалась, что внутри большого белого столба проходит загадочный энергомодуль, вырабатывающий энергию для всей станции. Оставалось неясным, как будет работать модуль в случае отключения Мартина. Отключится или продолжит свою работу? Насколько он автономен?
Загадок на станции все еще оставалось слишком много. В свое время на уроках Эмму обучали многим вещам, в том числе и тому, как управлять станцией. Она даже обучалась переводить системы жизнеобеспечения в независимое состояние – это на аварийные случаи. Тогда Эмма и подумать не могла, что такие знания ей однажды пригодятся. Станция казалась нерушимой, непобедимой, постоянной, вечной и неизменной. На ней действительно ничего не менялось в течение последних пятнадцати лет.
А сейчас изменения следовали одно за другим, будто само пространство взорвалось и выдало целую серию неудач и проблем, через которые стало невероятно сложно пробираться.
– Пошли, – потянул Эмму за руку Колючий.
Эмма последовала за ним, молча и не оглядываясь. Теперь действительно они сделали все, что могли. Осталось только отделить Второй и Третий уровни от захваченного Первого и попробовать улететь. Только куда?
Эмма хмыкнула в ответ собственным мыслям, Колька удивленно оглянулся, но она ничего ему не сказала. Почему-то говорить уже не хотелось.
Ясли встретили громким детским плачем. Эмма рванула к новорожденным и увидела Нитку, пытавшуюся накормить одного из близнецов. Кто-то из девочек надрывно плакал, требуя еды. Эмма не могла понять кто.
– Нет ваших роботов! – зло выдала Нитка. – А у меня не десять рук. Этот вопит, соску брать отказывается и головой вертит. Что ему надо? Ты не знаешь? Жрал бы уже и рот закрывал. Время уже почти час ночи…
Колька забрал у нее орущего малыша, постучал согнутым указательным пальцем по голове Нитки и пояснил:
– Ты не замечаешь, что у него подгузник тяжелый? Сама полежи мокрая, после скажешь, хочется тебе молоко сосать или нет.
Он положил мальца на стол, рывком расстегнул кнопки ползунков, разлепил застежки подгузника и добавил:
– Обделался так, будто целый день огурцы лопал. Фу, гадость… Как их роботы только мыли.
– Делай сам. Я этим не буду заниматься, – резко выдала Нитка. – И вообще я хочу спать. Пока.
И она ушла, хлопнув дверью.
– Сейчас помоем теплой водой. Суну просто под кран – все само отмоется. Да не кричи, мелкий, сейчас мы разберемся, что тут с тобой. Слышишь, малой?
Эмма занялась орущей малышкой, поменяла ей подгузник, погладила животик, поговорила. Сама она устала так, что с ног падала, и настроения у нее не было совсем. Этих детей надо будет кормить даже ночью и подгузники им менять ночью. И их тут, между прочим, четверо. Это же каторжный труд, дурацкая работа…
Как же тяжело жить без роботов! Какой же это адский труд, никому абсолютно не нужный…
– Да не ори ты! – зло прикрикнула Эмма на малышку.
Колька удивленно оглянулся и сказал:
– У нас нет чистых бутылочек. Их мыть некому, с последнего кормления стоят грязные. Я сейчас положу этого малого и суну бутылки в агрегат…
Как только он опустил малыша в кроватку, тот сразу же зашелся возмущенным криком. В ответ на его вопль проснулся брат-близнец и тоже выдал длинную возмущенную руладу.
– И что? – Колька сморщился. – Я не помою ваши бутылки? Пацаны, это фигня, вы не должны так орать. Вы должны лежать спокойно и ждать, ясно вам?
Эмма только фыркнула в ответ. Она точно знала, что маленькие дети никогда просто так не замолкают. Надо выполнить все их требования – помыть, накормить и укачать. Только тогда они уснут – на пару часиков. А после начинай все сначала. Вот поэтому тут круглосуточно и дежурили роботы.
Она натянула на малышку чистые ползунки, взяла простынку, завернула в нее девочку и прикрепила себе через плечо. Натянула, как такой своеобразный рюкзак. Поправила, чтобы не сдвигался в сторону, глянула в сморщенное и недовольное личико и сказала:
– Все, не ори. Пойдем мыть бутылки. Не приходилось еще бутылочки мыть? А надо.
– Ничего себе ты придумала… – буркнул Колька.
– Мы так делали как-то, когда ухаживали за ними. У меня же есть опыт ухаживания за младенцами, – ответила Эмма.
Бутылочки моются быстро – просто сунул их в специальный шкаф, нажал кнопку программы и через полминуты получил готовые. Нитка могла бы сделать такую простую работу, просто у нее, видимо, мозгов не хватило.
Дальше вообще просто. Ставишь на подставку специального автомата, выбираешь смесь по возрасту ребенка, нажимаешь кнопку – и вуаля, наливается белая жидкость, столько, сколько надо, – на каждого ребенка введено имя и возраст, просто выбираешь нужное. После завинчиваешь крышку и кормишь – и дурак справится.
– Вот еда, малая. Как там тебя зовут? Я уже и подзабыла малость. Кажется, ты Диана, да? Впрочем, сейчас без разницы. Кушай давай, вот твоя еда. Сейчас сделаем то же самое твоей подружке.
Эмма вернулась в детскую с бутылочкой в руках – и вовремя. Потому что вторая девочка уже вертела головкой и морщила нос, собираясь рыдать. Колькины подопечные все еще плакали, но тот просто оставил их в кроватках и отправился за бутылками.
Через десять минут все четверо ели свою смесь. Диана так и лежала у Эммы в импровизированном рюкзачке. Вторую девочку она положила себе на колени и придерживала руками. Колька кормил остальных двоих.
Наконец с едой было покончено, накормленные дети задремали.
– Спят, – тихо сообщил Колька. – Наорались.
– Это только начало. Через три часа надо будет повторить, – сказала Эмма. – Через еще три часа снова повторить. И так далее, пока не вырастут. Пока не станут взрослыми. Представляешь?
– Нет. Сделаем дежурство. Пусть в этом деле участвуют все.
– Ага. Вон Нитка уже поучаствовала. Видел? Думаешь, придет утром?
– Посмотрим…
Эмма наклонилась над сопящими девочками и, сама не зная зачем, затянула слишком знакомую песенку:
Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана.
Будут резать, буду бить,
Выходи, тебе водить.
Вот и выпала их очередь водить в этой странной и страшной игре…
Глава 3
Таис. Здравствуй, Земля!
Все вокруг стихло, звучала только музыка. Певец теперь пел о группе крови на рукаве и о том, что высокая в небе звезда зовет в путь…
Федор стоял рядом с Таис, нервно барабанил пальцами по крышке монитора и всматривался в станцию за окном. Крейсер Иминуя медленно дрейфовал, уходя в космос. Он стал полностью неуправляемым, и тишина, стоявшая теперь в его коридорах, напоминала могильное отсутствие жизни.
Иминуя погибла, это понимали и Таис, и Федор. Сражение закончено, они сделали все, что могли. Они умудрились повредить все три вражеских крейсера, один даже после последнего выстрела вовсе остался без носа, а потом развалился на куски.
