Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня
— Где же он? — Рон их не слушал, высматривая в толпе Крама. — Дамблдор не сказал, где будут жить гости из Дурмстранга?
Ответ не заставил себя ждать. Друзья как раз поравнялись со слизеринским столом.
— Всем обратно на корабль, — распорядился Каркаров. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? — беспокоился он.
Крам покачал головой и натянул шубу.
— Профессор, мне бы хотелось выпить вина, — разохотился другой ученик.
— Я предлагаю не тебе, Поляков, — рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. — Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию!
Он развернулся и повёл учеников к дверям. Гарри с друзьями как раз выходили из зала. Гарри пропустил Каркарова вперёд.
— Спасибо, — небрежно бросил Каркаров, мельком взглянув на Гарри. И застыл в изумлении — прямо-таки уставившись на Гарри, точнее, на его шрам. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством таращась на Гарри, на многих лицах читался испуг. Парень в заляпанной едой мантии толкнул локтем стоявшую рядом девушку и беззастенчиво ткнул в Гарри пальцем.
— Да это Гарри Поттер, — прохрипел кто-то сзади. Профессор Каркаров резко обернулся. Грозный Глаз Грюм стоял, опираясь на свою палку, его волшебное око, не мигая, буравило директора Дурмстранга.
Каркаров побледнел, на искажённом лице проступила ярость, смешанная со страхом.
— Ты! — только одно слово сорвалось с его губ.
— Да, я, — мрачно кивнул Грюм. — И если тебе нечего сказать Гарри Поттеру сделай милость, проходи, не задерживайся. Ты не даёшь пройти.
Что правда, то правда: позади Грюма столпилось ползала, ожидая, когда пробка в двери рассосётся. Ребята заглядывали через плечо, стараясь увидеть, что там впереди происходит.
Не ответив ни слова, Каркаров поспешно удалился вместе с учениками. Грюм долго смотрел ему вслед волшебным глазом, изуродованное лицо выражало острую неприязнь.
* * *По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только Гарри, Рон и Гермиона встали пораньше. В холле уже собралось человек двадцать.
Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра.
— Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок пергамент со своим именем? — спросил у третьекурсницы Рон.
— Дурмстрангцы бросили все. А из Хогвартса я ещё никого не видела.
— Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил. Я бы так и сделал. Неприятно, когда в такую минуту на тебя смотрят. Вдруг Кубок тут же плюнет тебе в лицо твоё имя, — сказал Гарри.
Кто-то сзади Гарри хохотнул. Обернувшись, он увидел близнецов и Ли Джордана. Они бежали по лестнице вниз, вид у всех троих был вдохновенный.
— Свершилось, — шепнули они брату и его друзьям. — Мы его выпили!
— Что? Что? — не понял Рон.
— Выпили зелье старения, тупая ты башка, — пояснил Фред.
— Всего по одной капле, — потёр руки сияющий Джордж. — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть.
— Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! — Лицо Ли расплылось в широченной улыбке.
— Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное, — предупредила Гермиона. — Уверена, уж это-то Дамблдор предусмотрел.
Отчаянные головы пропустили слова Гермионы мимо ушей.
— Готовы? — спросил Фред у дрожащих от нетерпения дружков. — Я иду первый! За мной!
Гарри наблюдал как зачарованный. Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хогвартс», подошёл к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатиметровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту.
«Неужели обман сработал?» — поверил на какой-то миг Гарри. Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость ещё и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды.
Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, — поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга.
— Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали весёлые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими.
Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли, а Гарри, Рон и Гермиона, тоже посмеиваясь, поспешили завтракать. В Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв. Гарри подсел к Дину с Симусом, обсуждавшим, кто из хогвартцев решится бросить своё имя в Кубок.
— Говорят, Уоррингтон бросил, ещё на рассвете, — сообщил Дин. — Ну, тот, похожий на ленивца увалень из Слизерина.
Уоррингтон играл в команде слизеринцев, Гарри его хорошо знал. Не дай бог, Кубок кого-нибудь из слизеринцев выберет! Гарри даже передёрнуло от отвращения.
— А пуффендуйцы поговаривают о Диггори, — презрительно пожал плечами Симус. — Но вряд ли этот красавчик захочет рисковать своей внешностью.
— Тихо, — вдруг сказала Гермиона.
Из холла донеслись возбуждённые голоса. Гриффиндорцы повернули головы: в зал входила со смущённой улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая девушка — охотник гриффиндорской команды.
— Ну вот, — сказала она, подсев к друзьям. — Я бросила своё имя.
— Ты шутишь, — изумился Рон.
— Тебе уже семнадцать? — спросил Гарри.
— Ты что, не видишь? Бороды-то нет! — вразумил его Рон.
— На прошлой неделе исполнилось, — сказала Анджелина.
— Как я рада, что кто-то из наших решился бросить! — повернулась к ней Гермиона. — Хорошо бы Кубок тебя выбрал! Очень на это надеюсь.
— Спасибо, Гермиона.
— Конечно, уж лучше ты, чем этот красавчик Диггори, — заметил Симус, чем привёл в негодование проходивших мимо пуффендуйцев.
— Что мы сегодня будем делать? — спросил Рон друзей, выйдя после завтрака в холл.
— Мы давно не заходили к Хагриду, — напомнил Гарри.
— Потопали, — согласился Рон. — Но берегитесь, а то он ещё уговорит нас скормить пальцы его любимцам.
Лицо Гермионы вдруг вспыхнуло озарением.
— Как же я раньше об этом не подумала! — воскликнула она. — Хагрида надо пригласить в мой союз! Подождите меня здесь, я мигом сбегаю за значками.
— Совсем того! — в отчаянии воскликнул Рон, глядя вслед Гермионе, взбегавшей по мраморной лестнице.
— Смотри-ка, Рон, — толкнул Гарри друга. — Твоя приятельница!
Из входных дверей в холл потянулись шармбатонцы и среди них девушка, похожая на вейлу. Мадам Максим вошла последняя и гуськом повела свой выводок к Кубку огня. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бросали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-красных искр.
— А что будет с теми, кого Кубок не выберет? — шепнул Рон Гарри, наблюдая, как вейла бросает в огонь пергамент. — Как, по-твоему, они вернутся домой или останутся смотреть Турнир?
— Не знаю. Наверное, останутся. Мадам Максим ведь будет судьёй.
Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу.
— Где же они ночуют? — Рон подошёл к дверям, провожая их взглядом.
Громкий жестяной стук позади возвестил о возвращении Гермионы с коробкой, полной значков.
— Ну, наконец, идём скорее! — Рон поскакал по каменным ступеням, не сводя глаз с «вейлы», шедшей рядом с мадам Максим по лугу, сбегающему к хижине Хагрида.
Друзья шли в том же направлении: хижина стояла на опушке Запретного леса. Подойдя к ней, Рон получил наконец ответ на мучивший его вопрос. Метрах в двухстах от хижины синела гигантских размеров карета, в которой приехали гости из Шармбатона, и сейчас они вереницей лезли в неё по золотым ступеням. А неподалёку во временном загоне паслись слоноподобные крылатые кони.
Гарри постучал в дверь хижины. Клык тотчас откликнулся громким лаем.
— Давно пора! — Хагрид распахнул дверь. — Думал, вы уж забыли, где я живу.
— Мы были очень, очень заняты, Хаг… — Гермиона от изумления поперхнулась, взглянув на Хагрида. На нём был его парадный (чудовищный!) коричневый костюм и оранжево-жёлтый в клеточку галстук. Но не это было самое страшное. Он, видно, пытался укротить свои волосы с помощью дёгтя и даже сделал пробор, разделив одну большую копну на две поменьше. Скорее всего, хотел сделать причёску «конский хвост», но шевелюра оказалась слишком густа. Разумеется, красоты Хагриду это не добавило. Гермиона вытаращилась на него, но взяла себя в руки и спросила: — А-а… где соплохвосты?
