Юрий Томин - А,Б,В,Г,Д и другие
– С вашей точки зрения – да, – сказала Елена. – Потому и заражаются наши наблюдатели – они под вашим влиянием начинают действовать не по программе. Но тогда они перестают быть наблюдателями.
– А все-таки ты врешь, что не знала про ребят.
– Не вру, – сказала Елена и упрямо мотнула головой.
– Поклянись.
– Я не умею.
– Скажи: чтобы мне больше никогда моей планеты не увидеть.
– А мне и так не увидеть, – спокойно сказала Елена. – Я остаюсь здесь. Там я уже не нужна. Сейчас мне сообщили, что отзывать меня не станут.
Алексей Палыч мысленно вздрогнул. Он представил себе новый круг приключений с Еленой, которую нужно будет куда-то пристроить, что совершенно немыслимо без паспорта, прописки, социального положения, о происхождении уж и говорить нечего.
– Что же вы намерены делать? – спросил Алексей Палыч.
– Пока не знаю.
– Но ведь это жестоко.
Лена усмехнулась:
– У нас не существует понятия "жестокость", поскольку не существует понятия "доброта". До этого я додумалась сама, Алексей Палыч! Это – по-человечески?
– По-человечески, да не совсем... – сказал Алексей Палыч. – они и сейчас нас слышат?
– Нет. Они отключились.
– Неужели так трудно вас отозвать?
– А зачем? Им я не нужна. – И тут Алексей Палыч отметил, что впервые Лена произнесла "им", а не "нам". – Информацию они получили. Теперь для них я бесполезна, потому что я заразилась. Все логично. Не я первая, не я последняя. Моя сестра, например, была послана к вам младенцем. Ее подобрали, воспитали. За этим процессом следили. Недавно ее отозвали в "отпуск". Это не такой отпуск, как на земле, – всего несколько минут. Но там она оказалась совершенно бесполезной: полностью очеловечилась...
– Стоп! – сказал Алексей Палыч. – Как зовут вашу сестру?
– Лена.
– Елена Дмитриевна Кашеварова, кандидат в мастера спорта?
– Да. И еще – студентка педагогического института.
– Так вот вы чья копия!
– Молекулярная, – сказала Елена. – Или, как у вас говорят, генетическая. Мы близнецы.
– Она вас знает?
– Нет.
– Чушь какая-то! – возмутился Алексей Палыч.
– Вполне логично, – возразила Лена, но на этот раз в голосе ее промелькнула довольно земная ирония.
Поезд завихлял на стрелках городского вокзала. Поплыл мимо и остановился бетонный перрон. Алексей Палыч, вышагивая по перрону, все же не оставлял мысли о том, чтобы заглянуть в ту самую школу и справиться насчет ребят. Это было необходимо для его собственного спокойствия.
И тут он увидел группу туристов.
Навстречу им по перрону нагруженные рюкзаками шли:
Елена Дмитриевна Кашеварова, ни одной молекулой не отличавшаяся от той, что шла рядом с Алексеем Палычем и Борисом;
Стасик с шейным платком, повязанным под воротом свитера,
Гена в темных очках,
сосредоточенный Чижик,
акселерат Шурик,
толстая Валентина,
Марина-Мартышка со своим обычным румянцем на юных щеках.
Алексей Палыч и Борис так и застыли на месте. Среди обтекающих их пассажиров они выглядели монументально, и не обратить на них внимания было невозможно. Ребята обратили.
Стасик скользнул взглядом по Алексею Палычу и спокойно прошел мимо. Марина, у которой Борис оказался на дороге, почти столкнулась с ним и даже собиралась что-то сказать, но воздержалась.
Лену не заметить было невозможно. Ее заметили и, никак не отреагировав, прошли мимо.
Один лишь Веник, который понуро плелся сзади, вдруг подпрыгнул, подбежал к Валентине и стал прыгать на нее, радостно завывая.
– Какая хорошая собачка! – сказала Валентина. – Ребята, возьмем ее с собой?
– А кормить кто будет? – спросил Шурик.
– Я, – ответила Валентина.
Дальнейшего разговора Алексей Палыч не слышал. Группа удалялась вместе с Веником. Алексей Палыч хотел было броситься вслед за ребятами, но Лена удержала его за руку.
– Они вас не знают, – сказала она. – Это настоящие. Теперь я поняла: их подменили на вокзале.
– Неделю назад?
Лена покачала головой.
Взвизгнув, электричка, в которой скрылись ребята, тронулась с места. Алексей Палыч машинально взглянул на электронное табло. Конечно, он не верил во все эти штучки с поворотом времени. Но ведь в последние дни он имел дело с другими мирами...
– Какое сегодня число? – спросил Алексей Палыч у проходившей мимо соломенной шляпы.
– Шестое июня с утра было, – не без юмора ответила шляпа.
– А год?
Шляпа вздернула плечи к полям и удалилась.
– Ну вот, – сказала Лена, – вы все поняли сами. В этом времени наше путешествие продолжалось меньше минуты. Сейчас мы замкнули кольцо и вернулись в исходную точку. Теперь я знаю, почему мы не могли вернуться тем же путем: если бы мы повернули назад с места переправы, то вернулись бы на четыре дня раньше, чем вышли. Все очень просто, Алексей Палыч.
– Чрезвычайно просто, – сказал Алексей Палыч, в растерянности надевая очки. – А как же с ребятами? С настоящими? Все повторится?
– Может быть, что-то и повторится, – сказала Лена. – Но у сестры нет никакого задания. Будет обычный поход.
Алексей Палыч чувствовал, как он безмерно устал. Если бы можно было, он улегся бы где-нибудь на скамье и уснул.
Борис потянул его за руку.
– Поехали домой.
– У нас даже денег нет... – сказал Алексей Палыч.
– Есть, – сказала Лена. – Помните, я брала у вас на мороженое?
Лена достала из кармана два рубля пятьдесят две копейки и протянула Алексею Палычу.
– Но у вас же ничего не осталось. Да и вообще... Куда вы денетесь? Надо подумать, чем мы вам можем помочь.
– Вы уже помогли, – сказала Лена. – И помешали тоже. Вы и Боря помогли мне приобрести замечательные человеческие недостатки. Вы и Боря помешали мне вернуться домой. Но разве так уж все плохо?
– Я не знаю... – ответил Алексей Палыч. – Это вам решать... я же со своей стороны...
– Дайте мне пять копеек, – попросила Лена. – Сестра живет в общежитии, пойду пока на ее место.
– Да берите все!
Лена покачала головой и улыбнулась.
– Это ничего не изменит. Начну устраиваться с самого начала.
– А знаете... – начал было Алексей Палыч, и в голове его закрутились варианты устройства Лены в кулеминской школе.
– А что это за птица? – спросила Лена, ткнув пальцем куда-то в сторону вокзального шпиля.
Птицы в тех краях не было. Когда Алексей Палыч вернул своему телу прежнее положение, то не было и Лены. Где-то уже в конце перрона он увидел знакомый блондинистый хвост прически и серо-голубой проблеск джинсовой ткани.
– Ну? – сказал Алексей Палыч, обращаясь к Борису.
– Все нормально, – ответил Борис. – Если только нам не приснилось...
– Если, конечно, да... – сказал Алексей Палыч не вполне по-русски, но вполне соответственно своему настроению.
Затем они купили билеты и поехали в Кулеминск по другой линии.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
За все в жизни приходится платить. Здесь имеются в виду вовсе не тепличные огурцы, которые в феврале стоят два рубля пятьдесят копеек за килограмм. Платить приходится за каждый шаг, и далеко не всегда деньгами. Даже если делаешь кому-то доброе дело, то и за это часто приходится платить: иногда и добро без выкупа не принимают. Наступила минута расплаты и для Алексея Палыча.
Когда он через кухню пытался пробраться в спальню, чтобы навести на себе хоть минимальный глянец, его засекли. Жена стояла у газовой плиты и спросила поначалу буднично и без всяких эмоций:
– Что так быстро вернулся?
– Экзамена сегодня нет.
– Тогда зачем ходил? Сбегай, Алексей, в магазин, купишь...
Жена окинула взглядом фигуру мужа и по фигуре этой пробежал трепет.
– Господи! Где же ты так извозился?!
– Я упал, – сказал Алексей Палыч.
Жена с сомнением покачала головой.
– Я падал восемь раз, – сказал Алексей Палыч.
– Это с чего же?
– С того самого, – сказал Алексей Палыч.
– Врешь.
– Вру, – согласился Алексей Палыч. – Может быть, отложим разговор до завтра? Или мне придется продолжать врать.
– Продолжай. Почему ты в этих дурацких тапочках? Где твои иностранные туфли?
– Я дал их поносить, – сказал Алексей Палыч.
В прихожей послышался топот, раздался стук в дверь, и вошла девочка-почтальонша.
– Тетя Аня, вам телеграмма, распишитесь.
О телеграмме Алексей Палыч забыл начисто. Он попытался было перехватить бланк, но жена стояла к девочке ближе. Она взяла телеграмму, прочла, внимательно взглянула на мужа и расписалась.
Девочка ушла.
– Идем, Алексей, поговорим... – сказала жена.
На этом мужа и жену можно оставить.
Что же касается Бориса, то его отсутствия просто никто не заметил.
