Екатерина Неволина - Владыка времени
– Попробуем выломать, – предложил Северин.
Они изо всех сил налегли на дверь, но бесполезно – та не сдвинулась ни на миллиметр, оставаясь незыблемой и непреступной, словно стена.
– Дальше хода нет, – заметил Кирилл. – Надо было в другой коридор повернуть.
– Погоди, здесь должен быть какой-то секрет, – пробормотал Глеб, прощупывая заклепки.
Одна, другая…
Резкий звук, донесшийся откуда-то из-за спины, заставил ребят вздрогнуть.
Выход, через который они проникли в помещение, теперь закрывала тяжелая каменная плита, упавшая сверху, а из отверстия, которое она открыла своим падением, закапала вода. Сначала медленно, а потом быстрее и быстрее.
– Это ловушка! – вскрикнула Александра.
Глеб и сам видел, что это действительно ловушка. К счастью, отверстие, через которое проникала вода, видимо, занесло землей, поэтому вода не хлынула потоком. Опасность утонуть им пока не грозила. Но если они не отыщут выход…
«Зря я взял с собой девчонок! – зло подумал Глеб. – Им-то за что погибать?..»
И в это мгновение он вдруг отчетливо увидел руку в перчатке, последовательно нажимающую на пластины…
На секунду Глеб заколебался. Но нет, вряд ли это новая ловушка, способная еще более ухудшить их положение. Вот и посмотрим сейчас, действительно ли он может видеть прошлое, или Светлана ошиблась, и он – обычный подросток, обчитавшийся исторических книжек.
Закрыв глаза, чтобы сосредоточиться, Глеб протянул руку и медленно набрал нужную комбинацию.
Клац… Клац… Клац… И вдруг где-то надрывно заскрипело железо. Медленно, очень медленно, но дверь начала отползать в сторону.
За дверью был очередной извилистый коридор, откуда потянуло таким пронзительным холодом, что все предыдущие страхи показались Глебу игрушечными.
– Саша, Дина, вы ждете здесь, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал громко и решительно. – Мы с Северином пойдем вдвоем, посмотрим, что там, и вернемся. Ты, Кирилл, – повернулся он к Петрову, – оставайся с девочками. Если что, уводи их. Понял?
Кирилл кивнул, не возразив ни словом.
«Он напуган и сдался. Слишком быстро сдался!» – с горечью подумал Глеб. Сумеет ли Кирилл защитить девчонок, или страх целиком поглотит его?..
– Глеб! А нам обязательно тут оставаться, рядом с этим… – Динка кивнула в сторону трупа, к которому по-прежнему предпочитала не приближаться.
– Дин, я думал, ты поняла, – вздохнул Глеб. – Не его нужно бояться. Поэтому подождите все-таки здесь и… будьте осторожны, – попросил он, глядя на Александру.
Она – самая спокойная и уравновешенная из всех. На нее можно положиться.
– Вы тоже. – Саша отвела взгляд, уставившись в пол.
– Пошли. – Глеб уже отвернулся, чтобы уйти, когда Александра окликнула его.
– Глеб!..
Он удивленно оглянулся. На секунду ему показалось, что сейчас она скажет что-то важное… Но девушка молчала.
– Что?
– Нет, ничего. Ступайте.
За дверью и коротким извилистым, типично средневековым коридором обнаружился очередной зал: сухой, просторный, со сводчатым потолком. Пол был причудливо изборожден пересекающимися канавками.
У стен стояли сундуки, на каждом из которых, как в ужасе убедился Глеб, лежало иссохшееся человеческое тело.
Хрясь! – послышался звук, выстрелом прозвучавший в полной тишине подземелья. Хрясь!
Глеб направил в сторону шума фонарь и не поверил собственным глазам: на него надвигалась человеческая фигура. Хотя человеческая ли? Неверный свет выделил из темноты коричневое иссохшееся лицо с темными провалами на месте глаз, рта и носа. Нападающий был одет в черный полуистлевший опричный плащ и держал в костлявой уродливой руке саблю.
«Кажется, я схожу с ума», – решил Глеб и повернулся к Северину:
– Ты это видишь?!
– Ты о тех пятерых с саблями и бердышами?
Теперь и Глеб увидел, что нападающий не один. Сбоку на них надвигались еще несколько черных теней – кто с саблей, кто с бердышом – секирой с искривленным наподобие полумесяца лезвием, насаженным на длинное древко, кто с пистолем.
Глухо хрустнул затвор, чиркнул трут, но из дула направленной Глебу в грудь пистоли не вылетело пули.
«Порох отсырел и пришел в негодность. Неудивительно, за столько-то лет», – машинально подумал Глеб.
И тут же вспомнил слова диггера о назгулах в проклятых туннелях. А что, похоже. Особенно на взгляд толкиенутого: мертвые, страшные и в черном… Неужели… как его там звали – Силыч, что ли – добрался аж досюда? Немудрено, что он рехнулся. Мысли метались в голове, а Глеб стоял, скорее реагируя на происходящее, чем веря в него.
И тут ближайший из нападающих замахнулся саблей. Она, может, и заржавела и притупилась от долгого хранения в подземелье, но все равно была смертоносной.
Как завороженный, Глеб смотрел, как сабля, описывая смертельную дугу, приближается к нему.
В этот момент Северин дернул друга за рукав, таща прочь.
– Отступаем! Ну что же ты стоишь! Бежим к коридору! Там они не смогут нападать всем скопом, как-нибудь отобьемся.
Только сейчас к Глебу вернулась способность двигаться.
Вместе с Северином он бегом отступил к узкому коридору и наконец сам выстрелил. Выстрел глухо бахнул в тишине полутемного зала. Кажется, Глеб куда-то попал, но это не остановило движения противника.
«Ну конечно, – подумал он, – они и так мертвы, что им лишняя пуля».
– Северин, – окликнул он друга, – Целься в голову.
Они оба прицелились. Выстрелы прозвучали синхронно, и один из наступающих тяжело упал на пол.
Так, хорошо. Но недостаточно – врагов все еще слишком много.
Глеб снова прицелился. Где-то на границах сознания фоновой мыслью мелькнуло понимание странности всего происходящего: мог ли он, Глеб, хотя бы представить себе, что будет отбиваться от наступающих, мертвых уже не одну сотню лет. Ситуация казалась настолько абсурдной, что о ней лучше было не думать – на всякий случай, чтобы не сойти с ума, не впасть в безумие, как несчастный диггер. Сейчас становилось понятно, что он только чудом остался в живых.
Еще один нападающий упал. Но в темноте зала, где словно клубилась тьма, возникали новые и новые силуэты.
Сколько же их тут! Враги были слишком близко. Глеб стрелял и стрелял, но пули не всегда попадали в цель: мертвые оказались неожиданно проворны.
Глеб покосился на хмурого Северина. Похоже, на этот раз они проиграли.
И в этот момент друг вдруг сделал то, чего Глеб никак не ожидал: рванувшись вперед, он выхватил бердыш у одного из только что поверженных Глебом противников и принялся размахивать им, рубя во все стороны.
Северин вертелся волчком, щедро рассыпая направо и налево удары. Ближайшие к нему опричники падали, как скошенная трава – кого-то он перерубал пополам, кому-то отсекал руку.
Глеб никогда не видел, чтобы кто-нибудь бился так яростно. Скорость и точность движений друга казались фантастическими. Сейчас перед ним был не привычный, спокойный и молчаливый Северин, а идеальная машина, созданная для убийства.
Только теперь Глеб наконец понял, что друг говорил об охватывающей его ярости. Это было действительно страшно, но… как не мог не признать Глеб, очень своевременно.
За спиной послышались быстрые шаги.
Глеб обернулся, выцеливая нового противника, и увидел Александру.
– Что ты здесь делаешь? – зло спросил он и отвернулся, чтобы выстрелить в одного из окружающих Северина врагов.
– Я слышала выстрелы, – произнесла девушка. И ахнула.
Ага, заметила опричников.
Глеб только вздохнул. Девчонки, даже самые лучшие, все-таки не заслуживают доверия. Вот пожалуйста: прибежала в самую гущу боя. А здесь, между прочим, не игрушки, не Динкина компьютерная игра, где всегда можно перезагрузиться и вернуться к предыдущему сохранению. Здесь все на самом деле. Настоящая опасность и настоящая смерть.
– Уходи, – бросил он ей через плечо. – Здесь тебе не игротека.
Но тут же забыл об Александре. Пока он отвлекался на девушку, положение ухудшилось. Северина взяли в кольцо. Причем враги действовали слаженно и уже наловчились уклоняться от его бердыша. А один из них незаметно для Северина заходил ему за спину.
– Берегись! – закричал Глеб.
Северин не услышал.
Глеб до крови закусил губу. Здесь нужен точный выстрел. Малейший просчет, и пуля вместо врага попадет в друга.
«Расслабься, представь, что ты в тире», – велел он себе.
Евгений Михайлович сам учил Глеба стрелять. «Не нервничай, иначе никогда не попадешь в цель, – бывало, повторял он. – Настоящий стрелок абсолютно спокоен. Всегда, что бы ни происходило».
Вот и сейчас Глеб усилием воли оключился от страшной картины боя и расслабил руку. Есть только он и его мишень. Между ними – невидимая нить. Палец мягко лежит на курке, пистолет – продолжение руки. Легкий щелчок, отдача…
