Кир Булычев - Девочка с Земли
— Не умеем, — вздохнул Полосков. — В следующий раз будем умнее.
— Следующего раза не будет, — сказал Первый капитан.
Он подошел к сидящему на каменном полу толстяку и сказал:
— Время истекло, Весельчак У. Или ты открываешь плиту, или мы с тобой вообще больше не будем разговаривать. Считаю до десяти: раз, два, три…
— Все скажу! — заторопился толстяк. — Все скажу. Я с первой минуты хотел сказать, но до содрогания боялся Крыса. Я и сейчас его боюсь. Ведь он отомстит мне. Обязательно отомстит. Лучше всего, если вы его убьете. Пожалуйста, убейте его!
— Но ведь он твой друг, — сказал Верховцев. — Как же ты можешь желать смерти другу, с которым вместе совершал преступления столько лет?
— Он мне не друг! — вскричал толстяк. — Он мой злейший враг! Я честный пират, а не бандит и не предатель!
— Не теряй времени, — сказал Второй капитан. — Открывай плиту.
Толстяк поднялся. На него было противно смотреть. Ноги его не держали, подгибались, и живот трясся. Он заковылял к стене и, подойдя к ней, нажал невидимую для посторонних кнопку. Часть стены отошла в сторону, и за ней обнаружился пульт управления.
— Сейчас, — бормотал толстяк, — одну минутку… я все сделаю.
Он нажимал на кнопки дрожащими толстыми пальцами, и наконец плита сдвинулась с места и отъехала в сторону.
Путь наверх был открыт.
— По кораблям! — сказал Первый капитан. — Сначала поднимается «Пегас». Затем он отлетает в сторону, и начинаем подъем «Синей чайки». Экипаж «Пегаса» прошу занять свои места.
Пошел дождь. Крупные капли залетали в светлый круг и звонко стучали по каменному полу.
Толстяк нажал еще одну кнопку, и из пола выросла тонкая лестница, достала до края белого круга и уцепилась за край металлическими когтями.
— Вот это правильно, — сказал Второй капитан. — Верховцев, прошу тебя, отведи вместе с профессором пленников наверх. Пусть нас там подождут.
Полосков и Зеленый заняли места в «Пегасе», убрали трап и закрыли люк. Все остальные отошли в сторону и смотрели, как «Пегас» медленно поднялся в воздух и, закрыв на несколько секунд свет, выплыл наверх.
— Ну что ж, — сказал Первый капитан, — все здесь, никого не забыли?
— Все, — сказал я.
Верховцев повел по лестнице двух пиратов, а я подошел к толстяку.
— Больше пиратов нет? — спросил капитан у толстяка. — На вашем корабле нет никого?
— Клянусь всем святым, что больше здесь не осталось ни одного человека! Можно спокойно уходить, — ответил Весельчак У. — Совершенно спокойно. А потом мы взорвем это подземелье вместе с проклятым кораблем Крыса. И следа не оставим от пиратского гнезда. Я правильно говорю?
— Правильно, — усмехнулся Второй капитан. — Дай-ка я взгляну в последний раз на мою тюрьму. Как-никак четыре года здесь просидел.
— Погодите! — крикнула вдруг Алиса. — Он же врет!
— Кто врет? — удивился Первый капитан.
— Толстяк врет. Когда я бежала за говоруном, я слышала стон.
Глава 23
Пленник в подземелье
— Не может быть… — ахнул толстяк и осекся.
— Где пленники? — спросил капитан. И так спросил, что никакого сомнения не было: сейчас толстяк все расскажет.
И толстяк тут же засеменил к туннелю. Он бормотал:
— Я совсем забыл… это все Крыс… Я всегда говорил… и всегда был против.
— Простите, капитан, — сказала Алиса, спеша за ними. — Я бы обязательно вспомнила, но было так много событий, что я забыла. Но я бы обязательно вспомнила…
— Не расстраивайся, девочка, — сказал Первый капитан и положил ей на макушку широкую ладонь. — Ты молодец, и никто тебя не обвиняет. А с этим пиратом мы поговорим особо.
— Вот тут, — сказал толстяк. — Сейчас я свет зажгу. Все будет отлично… Как я мог забыть! Это все Крыс.
Вспыхнул свет, и мы увидели за небольшим залом, в котором стоял пиратский корабль, еще один длинный туннель, перегороженный недалеко от входа толстой решеткой. Толстяк подбежал к решетке и непослушными пальцами старался вставить ключ в замочную скважину.
Первый капитан отобрал у него ключ и отодвинул в сторону решетку. Решетка ушла в нишу в стене.
— Я сам… я сам… — бормотал толстяк, но его никто не слушал.
Не удивительно, что толстяк не хотел, чтобы мы увидели этот туннель. По обе стороны его шли комнаты, заваленные награбленным добром, драгоценностями и другими трофеями.
— Нет, — сказал я, заглядывая на ходу в одну из комнат, — взрывать это место мы не будем: здесь столько ценностей, что можно построить сто городов.
— Погодите, — сказал Первый капитан. Мы остановились, прислушались.
Далеко, откуда-то снизу, донесся еле слышный жалобный стон.
Мы поспешили в ту сторону. Дверь в одну из комнат была заперта.
— Ключ! — приказал капитан.
Толстяк уже держал ключ наготове. Комната оказалась лестничной площадкой. Отсюда вниз вела крутая лестница, вырубленная в скале. В конце ее была еще одна решетка. Капитан направил в ту сторону луч фонаря, и мы увидели, что за решеткой на куче тряпок на каменном полу сидит прикованное к стене странное существо, в котором я с трудом узнал жителя планеты Фикс, хрупкого большеглазого фиксианца.
Фиксианец умирал. Мне достаточно было одного взгляда, чтобы понять это. Он был на последнем пределе истощения. А кроме того, он был истерзан пытками.
— Я его сейчас убью! — сказал Первый капитан, глядя на толстяка.
— Всеволод, — прошептал Второй капитан, — ты не узнаешь…
— Не может быть!
И Первый капитан вдруг с такой силой рванул вбитую в камень стальную решетку, что она согнулась и вылетела из пазов. Он отшвырнул в сторону путаницу стальных брусьев и бросился к умирающему фиксианцу. Он поднял его на руки и понес к выходу.
— Кто это? — спросила тихо Алиса.
Я покачал головой. Я не знал.
Рядом всхлипывал толстяк. Он сдержал на секунду слезы и ответил мне:
— Это Третий капитан. Они думали, что он давно мертв.
И тут же, словно вспомнив об очень важном, толстяк заспешил по коридору за капитаном, визжа:
— Это все он! Это все Крыс!
Третий капитан был без сознания. Первый положил его на пол и обернулся ко мне.
— Скажите, профессор, — спросил он, и голос его дрожал, — скажите, можно ли что-нибудь сделать?
— Не знаю. Сомневаюсь, — сказал я и наклонился над фиксианцем. — Они морили его голодом и пытали.
— Они пытали его четыре года, — сказал Второй капитан. — А мы были уверены, что он давно мертв! И если бы не Алиса, оставили бы его здесь. И он им ничего не сказал. Профессор, я умоляю вас, сделайте все возможное, чтобы его спасти!
— Меня не надо просить об этом, — сказал я. — В первую очередь нужны укрепляющие уколы. Алиса, беги, милая, на «Пегас» и принеси оттуда аптечку.
Алиса стрелой побежала по коридору.
— Я с ней, — сказал Первый капитан.
— Не надо! — отозвалась Алиса на бегу. — Я лучше вас знаю, где искать.
— Послушай, Третий, — сказал Второй капитан. — Слушай. Не сдавайся. Так мало осталось терпеть. Неужели ты сдашься в последнюю минуту? Ведь мы пришли.
И вдруг фиксианец открыл глаза. Ему было очень трудно это сделать, потому что его тело уже умирало. Лишь мозг боролся с смертью.
— Все хорошо, — сказал он, — все в порядке. Я ничего не сказал. Спасибо, друзья, что пришли. — Он закрыл глаза, и его сердце остановилось.
Я тут же начал делать фиксианцу искусственное дыхание. Но это не помогало. Положение было безвыходное — у меня не было ни хирургических инструментов, ни диагностической машины, ни лечебных автоматов. И мне пришлось поступить так, как делали врачи сто лет назад.
— Я рискну, — сказал я капитанам. — Боюсь, что иного выхода нет.
— Мы вам верим, профессор, — ответили мне капитаны.
Тогда я разрезал ножом грудь Третьему капитану, взял в руку остановившееся сердце и начал его массировать. Мне казалось, что прошел час, рука онемела. Я не заметил, как подбежала Алиса с аптечкой и инструментами. Первый капитан сам ввел в вену своему другу оживляющую смесь. И не знаю, что помогло, мои ли усилия или действия Первого капитана, но сердце Третьего дрогнуло, еще раз… и забилось.
— Еще живительного раствора! — приказал я. Алиса передала ампулы капитанам.
— Он очень могучий фиксианец, — сказал я. — Любой другой на его месте давно бы умер.
Я достал из аптечки сшиватель, и в минуту этот маленький аппаратик сшил ему все сосуды и зашил грудь. Мы осторожно перенесли фиксианца на «Синюю чайку», где я мог оказать ему настоящую врачебную помощь. Там ко мне присоединился доктор Верховцев, и через полчаса мы могли уже сказать, что жизнь Третьего капитана вне опасности.
Мы оставили Второго капитана дежурить у его постели, а сами спустились вниз, в пещеру, нам надо было отдохнуть. Первый капитан вышел с нами. У входа сидел на корточках толстяк под охраной Зеленого.
— Он будет жить? — спросил с робкой улыбкой Весельчак У, словно речь шла о его любимом брате.
