Вольфганг Хольбайн - Открытие
В полуоткрытых воротах появилась какая-то фигура, на первый взгляд похожая на Фемистокла как две капли воды. Это тоже был старец с длинной белой бородой и усами, и на нём было такое же простое чёрное одеяние и остроконечная шляпа.
Но на этом сходство и заканчивалось. Непрестанно потирая кисти рук, он быстрыми, нервными шагами направился навстречу Фемистоклу и дракону, пока те ещё были на полпути к воротам.
— Добро пожаловать, добро пожаловать! — слова полились из него потоком. — Вы, должно быть, Фемистокл! А я Ганвас, управляющий Драгенталем. Можете себе представить, как мы вас ждали!
Фемистокл медленно обвёл взглядом полуразрушенные стены и обломившиеся зубцы на них.
— Да, мне тоже так кажется.
— О, первое впечатление обманчиво, — сказал Ганвас, широко, но как-то криво улыбаясь. — Я согласен, тут надо бы кое-что подремонтировать, однако всё не так плохо, как кажется на первый взгляд.
— Так, так… — сказал Фемистокл и отскочил в сторону, уклоняясь от камней, которые отваливались от края стены и падали вниз.
— Архитектурные постройки хорошие, поверьте мне, — уверял Ганвас. — А теперь, когда вы здесь, будут ещё лучше.
— Ах вот как? Это почему? — осведомился Фемистокл.
— Ну потому что… — Ганвас слегка растерялся. — Такой знаменитый волшебник, как вы! — продолжал он. — Я уверен, вы вернёте Драгенталю былые блеск и славу.
— Если бы я был таким замечательным, то вряд ли оказался бы здесь, — пробормотал Фемистокл, но очень тихо, чтобы Ганвас не услышал этих слов.
— Ваша слава бежит впереди вас! — горячо продолжал Ганвас. — Наши ученики так взволнованы. Им не терпится познакомиться со знаменитым Фемистоклом!
Фемистокл снова покосился на него, но промолчал.
Между тем они приблизились к замку, и волшебник недоверчиво оглядел оставшуюся половинку ворот, прежде чем пройти через них. Но внезапно снова остановился будто поражённый громом.
Нет, он отнюдь не ожидал увидеть пустой двор: ведь кроме этого странного Ганваса наверняка кто-нибудь ещё заметил его прибытие — проглядеть Рангарига было просто невозможно. Но двор был не просто полон, он был до отказа забит эльфами, гномами, троллями, драконами, великанами, опять драконами, людьми, лилипутами, и снова драконами, драконами и драконами… С виду все они были не слишком старые; хотя, разумеется, все относительно — и возраст тоже. А у сказочных существ время течёт не как у людей. Как показалось Фемистоклу, все собравшиеся вряд ли были старше пятиклассников.
И все глядели на него.
Без исключения.
— Но… как же так… — начал он.
— Я же вам говорил, Фемистокл, — сиял Ганвас. — Здесь давно ждут вашего прибытия. Все студенты пришли вас поприветствовать.
— Ах, — вымолвил Фемистокл, слегка смутившись. Потом задумчиво сдвинул брови. — Все студенты? Но ведь каникулы ещё не закончились!
— Не все уезжают из Драгенталя на каникулы, — ответил Ганвас несколько растерянно. — Некоторых… э-э-э… не забрали родители.
— Некоторых? — Фемистокл оглядел собравшихся. Слово «некоторых» в устах Ганваса, судя по всему, означало «всех». — А почему не забрали?
— Ну, здесь… — Ганвас снова стал нервно потирать руки. — Есть такие родители… ну там… инвалиды… или больные…
— Ага, — сказал Фемистокл. Как ему показалось, большинство его будущих воспитанников смотрели хоть и с любопытством, но всё-таки не слишком дружелюбно.
— Ну да, а… а некоторые родители и не хотят забирать своих детей на каникулы, — настаивал Ганвас.
— Так, так, — пробормотал Фемистокл.
— Некоторые из наших подопечных… э-э-э… немного, может быть, совсем чуточку… как бы это сказать… трудные дети, — продолжал Ганвас.
— Он имеет в виду — хулиганы, — сказал за их спиной Рангариг. Он остался за воротами, по какой-то причине не решаясь войти.
— Ну, я бы не стал так выражаться, — торопливо возразил Ганвас. — Согласен, они, может быть, немного буйные, один-два из них, но…
— Они самые большие шалопаи и лоботрясы, каких только свет видывал, — снова сказал из-за ворот Рангариг, подняв голову и недоверчиво обнюхивая огромную арку над воротами. — В наше время ни один порядочный дракон не отдал бы в этот интернат своих детей.
— Ах, так ты это знал? — Фемистокл сердито взглянул на золотого дракона. — А не ты ли мне рассказывал, что сам здесь учился волшебству?
— Ну да. — Рангариг раскатисто рассмеялся. От стены над ними отделился камень и просвистел прямо перед его носом — хлоп!
— Ах, профессор Фемистокл, — осторожно заговорил Ганвас. — Я, разумеется, не настаиваю, но, может, будет лучше, если… если ваш дракон останется снаружи. Я не уверен, что стены…
— Я понимаю, — вздохнул Фемистокл. — Рангариг, обожди там.
— Да я всё равно не вошёл бы в такую развалюху, — пробормотал Рангариг, с опаской поглядывая на верхний край стены.
Фемистокл решил сменить тему. Он снова обернулся к Ганвасу.
— А где остальные учителя? Всё ещё на каникулах?
— Хм-м, — промычал что-то неопределённое Ганвас.
— Уточни, что ты подразумеваешь под этим хм-м, — не отставал Фемистокл. В его душу вдруг закралось странное подозрение. — Но они приедут, я надеюсь?
— Ну, — ответил Ганвас, всё яростнее потирая руки, — если быть совсем точным… э-э-э… в общем…
— Ну так что же? — спросил Фемистокл.
— Строго говоря… м-м-м… ну да… собственно, вы единственный…
— Ах вот как, — сказал Фемистокл. Потом он вдруг вытаращил глаза и выдохнул: — Что-о-о?
— У нас есть ещё одна учительница, — поспешно добавил Ганвас. — Она уехала ещё до каникул и боюсь… то есть я имею в виду… я не уверен, вернётся ли она.
— Если мне не изменяет память, — раздался за воротами голос Рангарига, — она сказала следующее: даже когда мне стукнет тысяча лет, ноги моей не будет в этом дурдоме.
Фемистокл уставился на него:
— И ты утаил от меня все эти мелочи, друг мой?
Рангариг рассмеялся, в то же время предусмотрительно отступив назад, и правильно сделал: в следующую секунду от верхнего края стены отделился целый кусок и рухнул на землю прямо перед ним.
С глубоким вздохом Фемистокл снова обернулся к Ганвасу.
— Значит ли это, что нас тут всего двое?
— Не совсем, — ответил Ганвас уклончиво. — Точнее говоря… Ваш дракон ведь снова улетит обратно в Горивинн, не так ли?
— Да, но…
— Вы не будете возражать, если я полечу с ним? — спросил Ганвас. — Дорога в Горивинн дальняя, а вашему дракону не составит труда довезти меня на своей спине?
— Я не возражаю, — ответил Фемистокл. — Но…
Но продолжения беседы не последовало. Ганвас разбежался и одним прыжком взлетел на спину дракона.
— Большое спасибо, профессор Фемистокл, — прокричал он. — Я желаю вам счастья!
И прежде чем Фемистокл успел вымолвить хоть слово, Рангариг расправил огромные крылья и прямо с места поднялся в воздух. Фемистокл растерянно смотрел вслед дракону до тех пор, пока тот не превратился в крошечную быстро тающую золотую искорку.
Он обернулся и беспомощно оглядел собравшихся студентов. Все эти эльфы, драконы, единороги и другие сказочные существа улыбались ему, полные надежд и ожидания. Но вдруг он засомневался, на самом ли деле они ему улыбаются. На некоторых лицах были скорее ухмылки.
Фемистокл набрал в лёгкие воздуха. Весело, нечего сказать. Ему надо немедленно сделать что-то такое, чтобы с самого начала внести ясность в их взаимоотношения: всё это сборище шалопаев должно осознать, что к нему следует относиться с почтением.
В конце-то концов — волшебник он или нет?
Фемистокл задумчиво повернулся и оглядел сломанные ворота. Ганвас, кажется, говорил, что замку требуется некоторый ремонт?
Отступив на несколько шагов, он поднял руки и пробормотал заклинание. Упавшая створка ворот затряслась, другая медленно начала закрываться.
И тут Фемистоклу пришлось совершить такой прыжок в сторону, на какой способен только чародей. Потому что в этот миг вторая половина ворот со скрежетом сорвалась с петель и, со страшным грохотом рухнув на землю, раскололась на куски.
Заколдованный лес
— Хорошенькое начало. Вот уж действительно, — кипятилась Ребекка. Именно так она и представляла себе прибытие в этот интернат «суперлюкс». Ха, ха, ха…
Началось с того, что не было прямого железнодорожного сообщения с Драгенталем: надо было сделать три пересадки. Дополнительный автобус, само собой, опоздал, и ей пришлось почти полчаса просидеть в изнуряющем августовском пекле на куче чемоданов и саквояжей, в которых лежали её вещи.
Но она здесь была не одна. На узком старинном перроне такого же старинного вокзала, будто возникшего из чёрно-белого фильма, сидели ещё трое: два мальчика и одна девочка в дорогой одежде, с коротко остриженными рыжими волосами. Она издали рассматривала Ребекку с такой враждебностью, будто именно она во всём виновата. Мальчишки производили более приятное впечатление, по крайней мере одеты были нормально. Все они почему-то держались поодаль друг от друга, и никто ни с кем даже не пытался заговорить. Хотя они были, так сказать, «товарищами по несчастью».
