Ольга Златогорская - Отключить Мировое Зло
— Что? — машинально спросил Олег.
— Что ты шляешься неизвестно где. Вот сейчас, например. У друзей зависаешь?
— Нет.
— Опять врёшь. Я же знаю, что вы у Севки торчите.
— Я не у него. Правда.
Олег врал брату часто и много, но сейчас почему-то очень хотел, чтобы Дима ему поверил.
— Ладно, допустим. Но почему ты просто не сказал мне об этом?
— Да, скажешь тебе, — выпалил Олег. — Ты только орешь!
Брат не рассердился. Он помолчал и задумчиво произнес:
— Что-то у нас с тобой разъехалось… Как думаешь?
— Веди себя, как нормальный человек, — поражаясь своей наглости, ответил Олег. — Вот и всё.
— Я всегда хотел от тебя того же, — хмыкнул Дима, но голос у него был невёселый. — Ладно, иди домой. Придумаем что-нибудь. Во сколько будешь-то?
— Не знаю… А сколько сейчас?
— Девять с копейками…
— К десяти успею, наверное, — ответил Олег.
— Ладно, жду… Севке привет…
— Да не у него я!
— Шучу… — Дима дал отбой.
Олег сунул телефон в карман и посмотрел на Вадима. Потом огляделся вокруг.
Мокрая дорога. Большая ветка нависает прямо над головой, от неё — пятнистая тень. Фонарь горит ярким синеватым светом, всё кажется ненастоящим. Странный парень, странное место. Арка эта ненормальная, кнопка без проводов…
— Я сплю. Это сон.
— Почему? — несмело улыбнулся Вадим.
— Потому что так не бывает! — заорал Олег. — Понимаешь ты? Не бывает! Мой брат слов таких не знает — «во сколько будешь?». Он мне два года только приказывает!
— Ну так… мы же это…
— Что?
— Ты только не смейся… Мы же выключили Мировое Зло.
Олег засмеялся. Он захохотал, упираясь руками в бедра, чтобы не упасть. И смеялся, смеялся… Еще немного, и ноги перестанут держать. Вадим сначала улыбался, а потом сжал губы, резко выбросил руку и дернул ветку над головой Олега.
С листьев обрушился ледяной душ. Ударил по голове, затек за воротник и оборвал смех. Олег закрыл глаза и выпрямился. Внутри него разрасталась пустота.
— Я не хотел, но у тебя была истерика, — прозвучал в темноте извиняющийся голов Вадима.
— Я понял.
— Ты как?
— Хреново, — честно ответил Олег. И понял, что слезы опять подступили слишком близко. — Ладно, пойдем.
Он открыл глаза, и они снова зашагали по мокрому шоссе. Вадим то и дело поглядывал на Олега. Словно проверял, всё ли с ним в порядке.
Олег морщился, но молчал. Он вдруг потерял свою броню, которую наращивал эти два года. И слезы вот-вот прорвутся. Почему именно сейчас? Почему здесь?
И словно кто-то другой, старше и мудрее, ответил: а с кем ты ещё можешь поговорить об этом? С Севкой? С другими парнями? Там разговоры о том, кто круче, о девчонках, о киношках и о том, кто где как набухался и как это было прикольно. А по-человечески — с кем? Кому интересно, что ты чувствуешь, о чем думаешь, и как больно тебе где-то внутри, когда ты смотришь на чужую маму?
Вадим молчал. Просто шел рядом и молчал, и за это Олег был ему благодарен.
Чтобы немного успокоиться, Олег достал сигареты.
— Будешь?
Вадим покачал головой:
— Нет. Мне не нравится это.
— Мне тоже, — отозвался Олег. Он смотрел на мятую пачку, словно видел её впервые. Зачем он курит? Ведь всегда было противно?
Так ничего не придумав, Олег убрал пачку в карман. Впереди показались дома, развязка шоссе и небольшая площадь с остановками автобусов.
— Тебе куда? — нейтрально спросил Олег.
— На «тридцатку».
— А мне на семнадцатый. Давай, что ли, пока…
— Ага… постой. Может, хоть номерами обменяемся?
Олег хотел спросить: «Зачем?». И понял, что отказаться — значит уйти и забыть всё это. И арку, ни кнопку, и… разговор с братом. И всё будет как раньше. А если согласиться? Тогда что? Правдой станет выключатель Мирового зла, и придется поверить в другие миры, и появятся взрослые, с которыми можно нормально поговорить.
Кто-то незнакомый и весёлый в голове Олега засмеялся: «Ну и что?»
Олег испугался, что передумает, и выдернул из кармана телефон.
А Вадим вдруг вскинул острый, как у девчонки, подбородок, и уставился Олегу за плечо:
— Ой-ё-е-е-е…
Олег рывком оглянулся.
На другой стороне шоссе три «хорька» теснили в проулок толстоватого паренька в очках. Еще пара секунд — и жертва окажется в темноте. Спальный район, прохожих нет. Для «хорьков» — беспроигрышный вариант.
— Ты же сказал — путь свободен!
— Ну, нас и не трогают, — пожал плечами Вадим.
Олег сквозь зубы выругался, сунул телефон в карман и перепрыгнул через перила ограждения. Быстро оглянулся — нет ли машин? Вадим мягко приземлился рядом.
— Ты хоть драться-то умеешь? — хмуро поинтересовался Олег.
— Конечно.
— А чего драпал от них тогда?
— Бегать люблю…
— Давай за ними, юморист, — усмехнулся Олег.
Они промчались через дорогу и нырнули в темноту переулка. А в нескольких километрах от них ржавела странная конструкция с рубильником и красной кнопкой. Рубильник по-прежнему был поднят вверх, а кнопка… Листья шевелились на ветру, тени метались, и непонятно — то ли это блик от выглянувшей сквозь тучи луны, то ли лампочка снова наливается тревожным багровым светом.
