Юрий Маркушин - Огненный Меч Вселенной
– Можно открыть глаза?
– Потерпи еще чуток.
Что-то взвизгнуло, пахнуло необычно, обдало холодом.
– Еще нет?
Наконец, невидимка сжалился:
– Уф, пришли!
– Все, открываю, – Веяна с любопытством выглянула из-под ладоней.
– Правда потешные? Особенно эти, – тараторил невидимка, – я называю их мельтешателями.
– Какие, эти?
Веяна всматривалась в узорчатый полумрак и не находила ничего забавного. То есть, ровным счетом, ничего.
Она склонила голову набок и замерла на полуслове.
Мягкие подвижные переливы и смутные силуэты наполнили темноту. Они неслышно появлялись и исчезали, дробились и тускнели и вновь сливались в буйном танце.
Веяна силилась хоть что-нибудь разобрать в их чудном хороводе.
– Кто эти… тени? – прошептала она. – Что они делают?
– Говорю – мельтешатели.
– Они… живые?
– А кто их знает! Смешные, – отмахнулся голос-гид. – Смотри, скорее, пригнись!
Овальный предмет опускался ей прямо на голову. Девочка послушно пригнулась и зыбкий снаряд величиной с хороший бочонок прошелестел мимо. Мигнула неяркая вспышка, бочонок покачнулся и замер.
– Сейчас начнется! – сообщил невидимка и возбужденно хихикнул.
Веяна поморщилась. Ее начинали раздражать дурные манеры, чересчур заметные даже для невидимки.
Тем временем странное существо вышло из круга.
Жалкое, дрожащее, на ломаных угловатых ножках и огромной лысой головой. Тряся своей головой и беззвучно шамкая беззубой пастью, оно подбиралось все ближе. Внизу барахталось несколько мелких и кривых созданий с носами плоскими, как у уток.
Веяна попятилась. "Господи! Ой, мамочки! – до чего же страшно!"
Образина неотступно ковыляла следом, мелкие пищали, невидимка хохотал. Все смешалось, как в кошмарном сне.
Девочка похолодела. Острый выступ скалы уткнулся ей в спину. "Вот оно! Совсем рядом!"
Веяна зажмурилась и замахала отставленными ладонями. Она кричала и плакала, наперечет вспоминала все заклятия и приговоры. Кончиками пальцев она видела тень уже рядом с собой. Невидимка умолк, но было не до него.
Пальцы болели, суставы ломило, ладони горели от внутреннего тепла. Жар полыхал в груди и поднимался все выше. Нестерпимо жгло кожу. Веяна вскинула вверх руки и соединила ладони.
– Так делала мама, – неслышно прошептала она и закричала что было сил:
– Так делала моя мама!
Эхо подводного мира разнесло эту весть по всему айсбергу.
Между внутренних впадин ладоней пылал уже настоящий пожар.
Веяна застонала и слегка раздвинула створки, выпуская боль наружу. "Так делала… мама."
Бледно розовое сияние вспыхнуло над головой. На плечи Веяны посыпались искры. Она вся сжалась и втянула голову в плечи.
Руки свело в судороге. Девочка с испугом быстро глянула вверх.
Огненный шар завис меж разведенных ладоней юной княжны и неторопливо отщелкивал разряды тонких молний.
Неожиданно его перекривило. По поверхности скользнули голубые прожилки. Шар прогнулся посередине, раздался вширь, и вдруг с силой оттолкнул руки девочки и развернулся в ослепительное голубое кольцо.
Веяна смотрела во все глаза.
В небесно голубых рамках, все из грубо слепленных осколков, покачивалось небольшое окно. Родное женское лицо в тонких морщинках передергивалось на сколах и безучастно смотрело перед собой.
– Да это же…
Морщинки затуманились, полуразбитое стекло поплыло перед глазами.
– Мама!
Княгиня Ольга в своем тереме вздрогнула и вгляделась в ледяной узор на поверхности старого ушата с водой. Ледяные иглы сложились в неясную картину.
– Доченька!
Руки обеих потянулись навстречу друг другу: тонкие полупрозрачные из глубины каргенского моря и узловатые с синими прожилками из подвала родового терема. На какой-то миг их пальцы соприкоснулись и подтянулись поближе. Айсберг закачался, а на другом конце галактики с потолка подземелья посыпался щебень. Но они не отпустили друг друга.
Треснули каменные своды и будто враз прорвало. Грохот расколол полутьму. Сиреневые молнии заплясали повсюду, выламывая огромные куски камня и льда. Основательно трясло и терем и ледяное пристанище.
– О-о-тпусти ее!!! – истошно вопил невидимка.
Но мать и дочь только крепче вцепились друг в друга. Не было силы, что бы разъединила их вновь.
Столб белого пламени вспорол пространство. От яркого ствола в стороны разбегались кривые трещины. Голубое окно полыхнуло в тумане и пропало в общей ледяной каше. Айсберг развалился на массу обломков. Они бурлили и плевались струями колючих игл. Фонтаны мгновенно схватывались в морозные узоры, но новые потоки крушили их и застывали сами.
Все выше поднималась ледяная колоннада с многочисленными переходами и беседками, узорчатыми изразцами и овальными скатами. Все тише и мельче становился ледяной омут.
Сверкнула последняя капля, тонко пропела хрустальная ветка, и необыкновенное здание застыло.
По одной из колонн, цепляясь лапами и хвостом, спускался мелкий ящер.
* * *
– За что мне такое наказание? – бубнил он в промежутках между лязганьем зубов и соскальзыванием лап. – Кто за это ответит?
Скатившись до основания, отряхнулся и осмотрелся.
Возвышенные утонченные формы не подняли его настроения. Он потянул носом и подполз к уширенной посередине небольшой пирамиде. Мстительно блеснули его глаза.
– Ага, и ты здесь.
Сквозь ледяную корку проступали нос, локоны и растерянно моргающие глаза цвета изумрудов. Еще – рот. Все остальное отсутствовало.
– Предупреждал ведь – не шути с этим.
– Там была моя мама, – тихонько пискнула видимая часть Веяны.
– Очень рад, – буркнул ящер. – А мне что с этим делать? Где мой айсберг, где мельтешатели, куда выпал я сам? Как я теперь другим демонам в глаза посмотрю? Ну, ответь. Колдуют тут всякие, а как порядок наводить ни рук ни ног не соберешь.
– Так ты демон? – воскликнула Веяна.
– Демон, – скромно подтвердил недавний невидимка.
– Какой же ты маленький! – изумилась девочка из своей пирамиды.
– Зато могучий, – заметил ящер. И тут же поправился: – Был. Теперь ты станешь им вместо меня, а я умываю руки.
– Демоном?! Я не хочу демоном, – скривился рот.
Возможно, где-то в отдаленной колонне задергались и ее руки. Зная характер княжны, можно в этом не сомневаться. Никто и не сомневался. Ящер с тоской осматривал изувеченный айсберг, а новоиспеченный демон чувствовала себя явно не в своей тарелке после ошеломляющего известия и ей было не до рук.
Постепенно княжна осознала всю важность перемен в ее жизни.
– Миленький невидимка… то есть, демон… то есть, ящер…
– Я из древнего рода каргенских драконов, – горделиво сообщил он.
– Хорошо, – не перечила ему Веяна, – дракон. А что, демоны, они колдуны?
– И еще какие! Все в нашей власти!
– И теперь я тоже могу все, что захочу? – осторожно уточнила княжна.
– Да, сила твоя беспредельна! Конечно, в пределах твоей стихии.
– Стихии?
– Тебе отныне подвластен весь ледяной мир, как, впрочем, и мне когда-то. Ты можешь ежедневно наслаждаться плясками мельтешателей. Если, конечно, не станешь хватать их за руки, особенно родственников из другой части галактики.
– Не стану, не стану! А что я еще могу?
– Все без исключения! – важно объявил дракон-недоросток. – Любое твое слово или жест изменит мир повсюду, где каменеет вода.
"Колдовской мир!" – Радостно запрыгало сердце на верхушке одной из прозрачных пагод.
Мир, о котором она столько мечтала! В прихожей которого всю жизнь протолклась ее мать, но так и не переступила порога светлицы. А она смогла!
Мир, где обитают демоны, связанные заклятиями. Высвободи демона – и получишь во власть его стихию! И она, княжна Снежинская, получила!
Пусть по неопытности и под влиянием чувств она поначалу не справилась, и кристаллы айсберга поменяли форму куда-то не туда. Стали узорчатыми, как все эти надоевшие кораллы. Это ничего. Это она поправит. Зато теперь по одному ее слову океаны вспенятся ледниками или вершины гор покроются настоящими дворцами… Или…
Возбуждение Веяны достигло предела. Она выкрикнула свое желание.
Звездный мир распахнулся перед ними во всю ширь. От мириадов огней зарябило в глазах.
– Туда! – указала Веяна и в тот же миг и она и дракон рассыпались в прах в снежном шлейфе кометы.
– Что ты задумала? – забеспокоился отставной демон, барахтаясь в ледяной пыли.
– Щекотно, – хихикнула девочка, по крупинкам собирая себя всю в круглом ледяном ядре. – Вот. Теперь лучше. И руки и ноги при мне. Полетели!
* * *
Они мчались вдвоем в ядре ледяной кометы сквозь черный космос.
Немигающая голубая звезда приближалась в ночи и, казалась, звала к себе: "Ближе, ближе, еще, еще!". Ее голос звучал все громче, как колокол.
