Пол Стюарт - За Темными Лесами
Прутик пытался вообразить, кого воздушный пират одолел, вооружившись кортиком с украшенной драгоценными камнями рукоятью, и откуда взялась зазубрина на его остром клинке. Он думал о том, что за чудеса видел воздушный пират в свою подзорную трубу, какие стены брал он штурмом, забросив на них железные кошки, до каких дальних стран добрался он, глядя на свой компас.
Внезапно воздушный пират снова взглянул на мальчика. Он заметил, что подросток смотрит на него во все глаза, и вопросительно поднял брови. Прутик опустил глаза, уставившись себе под ноги.
— Знаете, что я вам скажу, — обратился к Тунтуму воздушный пират. — На воздушном корабле найдется место для такого длинноногого юноши.
— Нет, — резко ответил Тунтум. — Большое спасибо за предложение, но — все-таки нет, — вежливо добавил он.
Тунтум знал, что его сын и десяти минут не выдержит на борту корабля. Небесные пираты были не просто бездельниками, но и отъявленными негодяями. Они могли ни за что перерезать тебе горло. Тролли соглашались иметь с ними дело лишь потому, что пираты щедро платили за летучую древесину, которую дровосеки добывали в Дремучих Лесах.
Воздушный пират пожал плечами.
— Не хотите — не надо. Хотя и жаль, — пробормотал он.
Тащась вслед за отцом по Дремучим Лесам, Прутик вспоминал о воздушных кораблях, которые проносились над ним высоко в небе на раздутых парусах, то слегка опускаясь, то взмывая ввысь, и исчезали вдалеке.
— Как бы я хотел плыть по воздуху! — прошептал он, и сердце его застучало сильней. «А пока придется заниматься более скучными вещами», — подумал он вслед за этим.
Когда они вернулись в хижину, Спельда была недовольна.
— Ох уж мне эти небесные пираты! — ворчала она. — Тунтум не должен был водить тебя туда, где можно их встретить. Теперь они не оставят нас в покое. Они вернутся за тобой, и это так же верно, как то, что я Спельда из племени дровосеков.
— Я видел только одного воздушного пирата, и ему было совершенно безразлично, буду я служить на воздушном корабле или нет.
— Это тебе только кажется, — возразила Спельда. — Вспомни, что случилось с Хромоногом и Кабанчиком. Их схватили, когда они спали в своих собственных постелях, и больше их никто никогда не видел. Я бы не хотела, чтобы такое произошло с тобой. Я этого не переживу. Это разобьет мое сердце.
За окном, в густой чаще, свирепо завывал ветер. Когда спустилась тьма, окрестность огласили всевозможные звуки: это просыпались ночные создания. Лягвожоры кашляли и плевались, чеханчики повизгивали, а толстолап, вопя, колотил себя в широченную волосатую грудь, чтобы покорить подругу. Где-то вдалеке Прутик различил знакомое ритмическое постукивание — это работали тролли-душегубцы.
— Чем же мне заниматься? — тихо спросил мальчик Прутик.
Спельда сморщила нос.
— Ты пока поживешь у моего двоюродного брата, Берестоплета, — сказала она. — Мы уже сообщили ему, и дядя тебя ждет. Это ненадолго, пока все не уляжется, — добавила она. — Молю небеса, чтобы там ты оказался в безопасности.
— А что потом? — спросил Прутик. — Потом я смогу вернуться домой?
— Да, — ответила Спельда, и мальчик понял сразу же, что она хочет еще что-то сказать.
— Но? — спросил он.
Спельда вздрогнула и прижала голову мальчика к своей груди.
— Ах, Прутик, мой дорогой мальчик, я должна тебе кое-что рассказать.
Прутик отстранился и взглянул на ее озабоченное лицо. Крупные слезы катились по его щекам.
— Что случилось, мамочка? — нервно спросил он.
— Ах, Хрумхрымс! — выругалась Спельда. — Это не та к-то просто.
Она печально посмотрела на мальчика.
— Я люблю тебя, как своего сына, Прут. С самого первого дня, как ты появился здесь. Но ты мне не родной сын. И Тунтум тебе не отец.
Прутик недоверчиво посмотрел на нее.
— Тогда кто же я? — спросил он. Спельда пожала плечами.
— Мы нашли тебя. Маленький пакет, завернутый в шаль. Ты лежал под нашим деревом.
— Вы нашли меня… — прошептал Прутик.
Спельда кивнула. Она наклонилась и пальцем указала на платок, повязанный у мальчика на шее.
— Мой утешительный платок? — спросил он. — Это и был он?
Спельда вздохнула.
— Да, та самая шаль. Та шаль, в которую ты был завернут. Та самая шаль, с которой ты не расстаешься ни на минуту.
Прутик погладил ткань дрожащими пальцами. Он услышал, как всхлипнула Спельда.
— Ах, Прутик, — проговорила она. — Хотя мы не твои настоящие родители, мы с Тунтумом всегда любили тебя как родного сына. Он просил меня попрощаться с тобой за него. Он сказал… — Она остановилась, погруженная в печаль. — Он просил передать тебе, что он, что бы ни случилось, всегда будет любить тебя. И никогда не забывай это.
Теперь, когда рассказ был закончен, Спельда могла целиком и полностью отдаться своему горю. Она в отчаянье зарыдала, и от всхлипываний содрогалось все ее тело.
Прутик встал на колени и обхватил руками плачущую навзрыд Спельду.
— Значит, я должен сейчас уйти? — спросил он.
— Так будет лучше, — ответила Спельда. — Но ты обязательно вернешься, мой мальчик, — неуверенно добавила она. — Поверь, мой дорогой. Я никогда не хотела рассказывать тебе эту историю до конца, но…
— Не надо плакать, — утешил ее Прутик. — Это еще не конец истории.
Спельда взглянула на него и снова всхлипнула.
— Ты прав, — храбро улыбнулась она. — Это лишь самое начало. Да, так оно и есть. История только начинается.
ГЛАВА ВТОРАЯ. РЕЮЩИЙ ЧЕРВЬ
Громким эхом разносилась по Дремучим Лесам таинственная разноголосица, пока Прутик шагал по тропинке, вившейся между деревьев. Он поежился, потуже намотал платок вокруг шеи и поднял воротник куртки.
Ему совершенно не хотелось уходить из дома в тот вечер. Было темно и холодно, но Спельда настояла на своем.
— Лучше времени не выбрать, — несколько раз повторила она, складывая ему вещи в дорогу: кожаную бутыль, веревку, сверток с едой, и — самое ценное — именной нож. Наконец-то Прутик стал достаточно взрослым, чтобы носить его. — Ночью трудно уходить, утром легче возвращаться. Ты помнишь эту поговорку? — говорила она, надевая на шею мальчика два деревянных амулета.
Прутик понимал, что Спельда храбрится изо всех сил.
— Но будь осторожен, — предупредила она. — Сейчас темно, а я знаю, что ты вечно спишь на ходу и мечтаешь.
— Да, мам, — ответил Прутик.
— Нечего дамамкать, — оборвала его Спельда. — То, что я говорю, очень важно. Умоляю тебя: никогда не сходи с тропы, если не хочешь повстречать ужасного Хрумхрымса. Мы, лесные тролли, всегда ходим только по тропе.
— Но я же не лесной тролль, — пробормотал Прутик. Слезы застилали ему глаза.
— Ты — мой ребенок, — сказала Спельда, крепко обнимая его. — Не сходи с тропы. Тролли это знают лучше тебя. А теперь прощай. И не забудь передать привет от меня дяде Берестоплету. Я уверена — ты скоро вернешься домой. Все будет нормально. Ты сам увидишь…
Спельда не смогла договорить. Слезы ручьями побежали из ее глаз. Прутик повернулся и зашагал прочь по темной тропке в черную мглу.
«Нормально! — думал он. — Нормально! А я не хочу, чтобы все было нормально. Нормально — играть в пузырь, нормально — валить деревья. Нормально — когда все отворачиваются от тебя и не принимают за своего. А разве у дядюшки Берестоплета что-нибудь изменится?»
Внезапно возможность стать юнгой на воздушном корабле стала для него необыкновенно заманчивой. Конечно же, небесные приключения должны быть гораздо интереснее, чем скучная жизнь на земле!
Внезапно отчаянный вопль прорезал лесную глушь. На секунду Дремучие Леса погрузились в тишину. Мгновение спустя ночные голоса вновь раздались — и стали еще громче, чем раньше, как будто каждый обитатель зарослей вслух радовался, что не он пал в этот раз жертвой алчного хищника.
Шагая вперед по тропе, Прутик старался вспомнить, как называется каждый зверь, голос которого он слышал. Это помогло ему успокоить отчаянно бьющееся сердце. Над головой, в ветвях деревьев, повизгивали чеханчики и кашляли лягвожоры. Но ни один из них не представлял опасности для лесного тролля. Справа от тропы раздался хриплый клекот куроныра, собирающегося порскнуть вниз.
Через секунду в воздухе раздался жалобный писк его жертвы — древесной крысы или индюшонка — листовичка.
Еще немного вперед, и Прутик замер, залюбовавшись серебристым лунным светом, мерцавшим и переливавшимся меж стволов и ветвей, блестевшим на восковой листве. Впервые в жизни он оказался в лесу после наступления темноты, и лес был невероятно красив.
Не отрывая глаз от серебристой листвы, Прутик машинально сделал шаг в сторону и — сошел с тропы! Лунный свет струился по волосам, омывая тело холодными лучами, и кожа Прутика сверкала металлом в морозном сиянии. Пар, вырывавшийся клубами у него изо рта, искрился.
