Брэндон Сандерсон - Алькатрас и Кости нотариуса
Я вздохнул с облегчением, расслабляясь в объятьях дерева и верёвки. Через несколько минут меня вместе с лестницей вытащили из тумана, и мы вырвались на свежий воздух.
Я посмотрел вверх и увидел, возможно, самую страшную картину в своей жизни.
Глава 2
Это - вторая книга серии. Те из вас, кто читал первую книгу, могут пропустить введение и читать дальше. Все остальные - не отвлекайтесь.
Я хочу поздравить вас с тем, что вы нашли эту книгу. Я рад, что вы читаете серьёзные работы о настоящей мировой политике, вместо того, чтобы тратить своё время на глупое фэнтези с такими вымышленными персонажами, как Наполеон. (Другой Наполеон, конечно же. Им обоим есть, чем заняться, по-своему, будучи Блонапартами.)
Теперь я должен кое-что прояснить. Это очень беспокоит, когда читатели решают начать со второй книги серии. Это очень плохая привычка - ещё хуже, чем носить непарные носки. Вообще, на шкале вредных привычек она располагается где-то между жеванием с открытым ртом и издаванием крякающих звуков, когда твои друзья пытаются учиться. (Попробуйте когда-нибудь - это действительно весело.)
Это именно из-за таких людей, как вы, нам, авторам, приходится засорять наши вторые книги всякого рода объяснениями. По сути, нам приходится изобретать велосипед снова или, как минимум, освежать вашу память.
Вы должны уже знать, кто я, и понимать, что значат Линзы Окулятора и Таланты Смедри. Со всеми этими знаниями вы бы с лёгкостью поняли те события, которые привели меня к верёвочной лестнице, где я раскачивался, уставившись вверх на что-то страшное, то, что я до сих пор не описывал.
Так почему бы мне не описать это сейчас? Задавая этот вопрос, вы доказываете, что не читали первую книгу. Позвольте мне всё объяснить, используя конкретный пример.
Вы помните первую главу этой книги (я надеюсь, что да, потому что это было всего несколько страниц назад)? Что я вам обещал там? Я обещал, что прекращу использовать резкий обрыв действия и другие грязные писательские приёмы. И что я сделал в конце этой же самой главы? Я резко оборвал действие, оставив вас с чувством разочарования и неудовлетворённости.
Это должно было научить вас кое-чему: я человек, заслуживающий доверия, и никогда не посмею обмануть вас. По крайней мере, не больше чем полдюжины раз в одной главе.
Я раскачивался на верёвочной лестнице, ветер хлестал мою куртку, а сердце всё ещё колотилось от бега. Надо мной летал огромный стеклянный дракон. Возможно, вы видели дракона, изображённого на картинках или в кино. Я без сомнения видел. Тем не менее, глядя вверх на существо в воздухе, я осознал, что виденные мною изображения всего лишь жалкие копии. Те фильмы изображали драконов, даже самых ужасных, какими-то выпуклыми, с огромными животами и неуклюжими крыльями.
Форма рептилии надо мной была совершенно другой. В ней была невероятная гладкость, змееподобная, но в то же время - мощная. У неё было три пары крыльев, которые шли вдоль всего тела и взмахивали одновременно. Я видел как минимум шесть лап, спрятанных под стройным телом, а ещё у существа был длинный стеклянный хвост, хлестающий позади в воздухе.
Его треугольная голова изгибалась - при этом полупрозрачное стекло искрилось - и смотрела на меня. Она была угловатой, с острыми линиями, как наконечник стрелы. И в её глазном яблоке стояли люди.
«Это вообще не живое существо», - осознал я, хватаясь в отчаянии за лестницу. - «Это машина. Но созданная целиком из стекла!»
- Алькатрас! - раздался едва слышный из-за ветра голос сверху.
Я посмотрел вверх. Лестница вела в открытую часть драконьего живота. Из дыры, глядя вниз на меня, торчало знакомое лицо. У Бастилии, девочки примерно моего возраста, были длинные серебристые волосы, развевающиеся на ветру. Когда я видел ее в последний раз, она скрылась вместе с двумя моими кузинами. Дедуля Смедри переживал, что, если держать нас всех вместе, то нас будет легче поймать.
Она что-то сказала, но слова отнесло ветром.
- Что? - прокричал я.
- Я спросила, - кричала она, - ты собираешься залезть сюда или так и будешь висеть там, тупо пялясь на вход?
Типичная Бастилия. Всё же она была отчасти права. Я поднялся по раскачивающейся лестнице, - и это было намного сложнее и нервительней, чем вы могли бы подумать.
Я заставлял себя идти вперёд. Было бы довольно глупо упасть с лестницы и хлопнуться о землю, когда до безопасности было рукой подать. Когда я был уже достаточно близко, Бастилия дала мне руку и помогла забраться в драконье брюхо. Она надавила на стеклянный рычаг на стене, и лестница стала втягиваться.
Я смотрел, заинтересованный. В тот момент своей жизни я ещё не видел достаточно силиматических технологий и всё ещё считал их «магией». Лестница подымалась совсем бесшумно, не было слышно ни работы механизма, ни гул мотора. Лестница просто наматывалась на вращающееся колесо.
Стеклянная пластина скользнула на место дыры в полу. Совершенно прозрачные стеклянные стены, окружавшие меня, сверкали в лучах солнца. Вид был просто невероятный, - мы уже вышли за пределы тумана - и я мог видеть пейзаж внизу, раскинувшийся во всех направлениях. Я почти чувствовал, будто парю в воздухе, один, в необыкновенном спокойствии...
- Ты уже поглазел? - оборвала, скрестив руки на груди, мои размышления Бастилия.
Я кинул на неё взгляд. - Извини, - ответил я, - но я пытаюсь насладиться этим прекрасным моментом.
Она фыркнула. - И что ты собираешься делать? Написать поэму? Идём. - Говоря это, она пошла по стеклянному коридору внутри дракона, двигаясь в сторону его головы. Я мысленно усмехнулся. Я не видел Бастилию в течение двух месяцев, и никто из нас даже не знал, будем ли мы живы, чтобы встретиться снова.
Но для Бастилии это вполне хороший приём. Она ничем в меня не кинула и даже никак не обозвала. Очень трогательно.
Я бросился за ней вдогонку. - Что случилось с твоим костюмом?
Она оглядела себя. Вместо того, чтобы носить стильный пиджак и брюки, она была одета в гораздо более жёсткий военный костюм. Чёрный с серебряными пуговицами, он был похож на мундир, одеваемый военнослужащими во время официальных мероприятий. У него даже были те маленькие металлические штучки на плечах, которые я всё не могу запомнить, как называются.
- Мы уже не в Тихоземье, Смедри, - сказала она. - Или скоро покинем его. Так зачем мне носить ту одежду?
- Я думал, она тебе нравится.
Она пожала плечами. - Эта одежда тут уместнее. К тому же я люблю носить стеклянные пиджаки, а в этой форме как раз есть такой.
Я до сих пор не выяснил, как они делают одежду из стекла. Вероятно, это очень дорого, но стоит затрат. Стеклянная куртка может выдержать приличные удары, защищая своего владельца почти так же хорошо, как комплект доспехов. Ещё во время нашего проникновения в библиотеку Бастилия смогла пережить удар, который должен был её убить.
- Хорошо, - сказал я. - А как насчёт того, в чём мы летим? Полагаю это какое-то транспортное средство, а не по-настоящему живое существо?
Бастилия одарила меня одним из своих едва ли терпеливых взглядов. Я настаиваю, что она должна запатентовать их. Она могла бы продавать свои фотографии, чтобы запугивать детей, превращать молоко в творог или пугать террористов, вынуждая их сдаться.
Правда, она не считала комментарии такого рода смешными.
- Конечно, оно не живое, - сказала она. - Думаю, ты знаешь, что оживление вещей - это Тёмная Окулярия.
- Ладно, но зачем было делать его в форме дракона?
- А что мы должны были сделать? - ответила Бастилия. - Построить наш летательный аппарат в форме... вытянутой бочкообразной штуковины, или как там ваши самолёты выглядят? Не могу вообще поверить, что они могут держаться в воздухе. Их крылья даже не машут!
- Но им и не нужно махать. У них есть реактивные двигатели!
- Ну, и зачем им в таком случае крылья?
Я помедлил с ответом. - Это аэродинамика, физика и что-то в этом роде.
Бастилия снова фыркнула. - Физика, - пробормотала она. - Ещё одно враньё Библиотекарей.
- Физика не враньё, Бастилия. Она очень логична.
- Библиотекарская логика.
- Факты.
- Да? - спросила она. - Но если это факты, почему они так сложны для восприятия? Не должны ли быть объяснения природного мира простыми? К чему эта никому не нужная математика и сложности? - она потрясла головой, отворачиваясь. - Всё это, чтобы сбить людей с толку. Если Тихоземцы будут думать, что наука слишком сложна для понимания, они будут бояться задавать вопросы.
Она посмотрела на меня, очевидно, чтобы выяснить, могу ли я продолжать спор. Я не мог. Общение с Бастилией научило меня такой вещи, как вовремя прикусить язык. Даже тогда, когда я не мог сдерживать свои мысли.
