Александр Шалимов - ПЛАНЕТА ТУМАНОВ. Сборник НФ.
Мне не в новинку ярость тропических гроз. Но такой грозы, как в ту ночь, не припоминаю. С неба, озаряемого непрерывными всплесками белых и зеленоватых молний, на лагерь обрушился громыхающий водопад ливня. Струи воды, толстые, как канаты, притиснули тент к потолку палатки. Палатка наполнилась водяной пылью. Я сидел на койке, закрывшись плащом, и чувствовал, как потоки теплой воды бегут под ногами. Гул дождя заглушал удары грома. Питер сидел напротив меня. При наиболее ярких вспышках молний он приподнимался и выглядывал в открытую дверь палатки. Что-то кричал мне, но его голос тонул в шуме дождя и раскатах грома…
Гроза бушевала около двух часов. Потом утихла так же стремительно, как и разразилась.
О сне нечего было и думать. Все промокло насквозь. Мы разломали несколько ящиков. Полили бензином. Питер щелкнул зажигалкой — ив темное небо, где в разрывах облаков уже поблескивали звезды, взметнулись языки пламени. Присев на корточки на мокром песке, мы молча глядели на огонь. Джо, закусив пухлые губы, сушил мокрый носовой платок. Тоби старательно раскуривал трубку.
— В такую грозу можно было утащить весь лагерь, — заметил Джо, поднося платок к самому огню.
— Они, пожалуй, предпочли сидеть в хижинах, — проворчал Питер.
Тоби ничего не сказал, только осторожно отвел платок Джо подальше от пламени.
— Они придут под утро, — сказал Питер. — Это просто, как манная каша, которую Тоби приготовит на завтрак. Не так ли, Тоби?
— Нет, — возразил Тоби. — Сегодня дежурит Джо.
— Это не меняет дела, — сказал Питер и отвернулся.
Мы сидели у костра, пока не забрезжил рассвет. Влажный ветер угнал облака. Солнце выкатилось над фиолетовой гладью океана и засияло с туманного безоблачного неба. Воздух был так насыщен влагой, что Джо не удалось высушить своего носового платка. Теперь Джо разложил его на ящике и придавил осколком большой раковины, чтобы не улетел.
Покончив с этим, Джо огляделся.
— Кажется, все на местах, — объявил он и облегченно вздохнул.
— Все, — подтвердил Питер, который тоже внимательно, оглядывал склад оборудования. — Все на местах, парни, за исключением твоего ящика с шестеренками, Джо, десятка штанг и еще кой-какой мелочи весом в 200–250 килограммов…
И Питер закончил свою тираду замысловатым немецким ругательством, которое, немного подумав, сам же перевел на английский и потом на французский.
Мы слушали молча… Ящика с шестеренками, который вечером стоял возле самой палатки Джо, действительно не было, и штабель штанг заметно уменьшился.
— Что же это? — сказал наконец Джо. Мне показалось, что он готов расплакаться.
— Принимайся за свои обязанности, Джо, — посоветовал Питер. — Приготовь нам хороший омлет и не забудь положить побольше перца. После завтрака предлагаю окружить деревню и поджечь ее с четырех сторон…
После завтрака мы вчетвером отправились в деревню. Стражи у коттеджа вождя торчали на своих местах.
Снова, уже в который раз, я попытался начать переговоры с расстояния в двадцать шагов. Ответом было молчание… Потом выступил вперед Питер. С той же самой дистанции он прокричал все известные ему ругательства вошедшие в словарь «пинджин инглиш». В замысловатой вязи непереводимых эпитетов выражение «ублюдки ослоухих индюков» звучало почти комплиментом.
Стражи равнодушно поглядывали в нашу сторону. Словоизвержение Питера явно не произвело на них впечатления.
— Довольно, Питер, — попросил я. — Вы же видите, что бесполезно…
Внезапно Джо осенила блестящая идея.
— Послушайте, шеф, — выпалил он, широко раскрыв глаза, а не сыграть ли нам в телефон?
— Что такое?
— У парня горячка, — хрипло пробормотал Питер.
— Нет-нет, — запротестовал Джо. — Это такая игра. Знаете? Хотя это будет не телефон, а скорее… громкоговоритель.
— Какой еще громкоговоритель?
— Послушайте. Мы стоим вот тут, где стоим, и по команде хором крикнем, что нам надо. Понимаете, все вместе. Может, он там услышит.
— Мысль, достойная головы Джо, — заметил Питер. — Но мы ничего не теряем. В нашем положении можно попробовать даже это.
Мы посовещались, и я составил краткий текст устного обращения к «власти Муаи». Питер перевел «обращение» на «пинджин инглиш» и записал латинскими буквами. Каждый из нас потренировался шепотом в произношении каскада непонятных звуков.
— А теперь повторяйте хором за мной, — сказал Питер. Хором и возможно громче…
Зычный вопль четырех здоровых глоток разорвал знойное штилевое безмолвие. Серые попугайчики, гнездившиеся в кронах пальм, всполошились не на шутку. Стремительными стайками они Заметались над поселком, оглашая окрестности пронзительными криками. Залаяли собаки, заблеяли козы и овцы. В ближайших хижинах зашевелились яркие циновки, из-за них появились удивленные и встревоженные физиономии обитателей Муаи. Даже надменные стражи в медных касках растерялись. Они завертели головами, неуверенно поглядывая друг на друга, на нас, на двери, которые охраняли.
А мы продолжали нашу хоровую мелодекламацию. Гудел бас Тоби, высоким дискантом надрывался Джо, мы с Питером вторили им по мере сил. Мы отчетливо чеканили слова, которые потихоньку подсказывал Питер, и после каждого слова оглушительно орали:
— В-ва-а!..
Это «В-ва-а!..» звучало особенно мощно. Питер уверял, что оно не переводилось, но подчеркивало многозначительность и важность всего остального. Не сомневаюсь, что, окажись мы на эстраде в Чикаго, наш ансамбль имел бы ошеломляющий успех. Но мы были на Муаи…
Проревев в последний раз «В-ва-а», мы замолчали и поглядели друг на друга.
Стало тихо. Покачивая головами, обитатели Муаи исчезали в своих хижинах. Стражи, присев на корточки, выжидательно поглядывали в нашу сторону. Лишь серые попугайчики не могли успокоиться. Они кружились над деревьями и оживленно обсуждали удивительное происшествие.
Из коттеджа так никто и не появился. И тогда впервые мне пришла в голову странная мысль, что, может быть, он пуст. И вождя там нет. И эти экзотические стражи никого не охраняют. И загадка Муаи совсем в другом…
Кто-то осторожно потянул меня за рубаху. Я оглянулся. Сзади стоял Ку Map.
Он одобрительно кивал курчавой головой.
— Что скажешь? — поинтересовался я.
— Хорошо орал! — со знанием дела похвалил Ку Map. О-о… Очень хорошо. Да!
— Нам необходимо видеть вождя, — сказал я. Это прозвучало, как попытка оправдаться.
— А там что? — поинтересовался Ку Map, указывая на свертки, которые держали Джо и Тоби.
— Подарки вождю.
— А, — равнодушно протянул Ку Map и отвернулся.
— Ну, шеф, что дальше? — хрипло спросил Питер, исподлобья поглядывая на меня.
— Право, не знаю… Может, попытаться войти в коттедж силой?.. Может, пистолеты у них не заряжены… Может…
— Заряжен, хорошо заряжен, очень хорошо заряжен! — быстро закричал Ку Map. — Паф-паф. Убивать будет…
— Нам необходимо видеть вождя, — повторил я.
— Ай-я-яй, — сочувственно закивал Ку Map, — ай-я-яй! Нельзя… Плохо будет. Совсем плохо будет… Слушай, — Ку Map вдруг перешел на шепот. — Положи подарка вот тут. Вот тут на земля. И записка положи. Такой большой записка. Напиши там, чего надо. Хорошо напиши… Как орал! И подпись сделай. Пусть лежит вот тут… А завтра утром приходи… Может, хорошо будет.
— Придется так и поступить, — сказал я по-немецки Питеру. — Вероятно, парнишка специально подослан… Может быть, завтра нам удастся добиться аудиенции.
— Попробуем, — не очень уверенно согласился Питер. — Во всяком случае, это ничуть не хуже, чем «громкоговоритель», придуманный Джо.
— Или попурри из международной ругани, — отпарировал Джо, густо покраснев.
— Ладно уж, — примирительно махнул рукой Питер. — Все мы тут не выглядим мудрецами. Пишите, шеф. Я попробую перевести ваш меморандум на «пинджин инглиш»…
Я быстро написал записку. Наши пожелания и требования выразил предельно лаконично в трех пунктах: встреча с вождем, помощь при постройке буровой вышки, в остальном — невмешательство и взаимное уважение суверенитета… Помощь обещал оплатить натурой или долларами. Предупреждал, что с этой ночи лагерь охраняется. В незваных гостей будем стрелять без предупреждения.
Питер с тяжелым вздохом взял у меня записку и принялся переводить на «пинджин инглиш». Написав несколько слов, он закусил губы и стал сосредоточенно скрести голову. Ку Map с интересом следил за ним. Питер написал еще слово, перечеркнул и вполголоса выругался. Крупные капли пота скатывались по его сосредоточенному лицу и падали на бумагу.
— Да ну, Питер, ты попроще, — не выдержал Джо. — Это тебе не школьное сочинение…
— А ты заткнись! — посоветовал Питер, посасывая кончик авторучки. — Попробуй переведи просто, если у них, к примеру, вместо того, чтобы сказать «зонт», говорят «не очень большой дом, который носишь под мышкой и поднимаешь навстречу дождю, если не хочешь повстречаться с ним». А если, например, надо сказать «болван», то приходится говорить: «облезлая обезьяна, у которой хвост на месте головы, а вместо головы пустая тыква, набитая прокисшими отрубями». И еще надо к этому трижды прибавить: в-ва-а…
